В ХI веке обрядовые и догматические различия между Римской и Константинопольской Церковью привели к разделению Вселенской христианской Церкви на Западную и Восточную. С 1054 года каждая из частей некогда единого церковного организма стала развиваться по своему особому пути, не имея между собой главного - евхаристического общения. Истинное учение Христа, переданное через апостолов, сохранилось именно в Восточной Православной церкви. Западная церковь стала называться католической, то есть вселенской. С самого начала великого раскола предпринимались попытки уврачевать это прискорбное разделение. Выход виделся в унии – союзе между Восточной и Западной церковью, но камнем преткновения становились догматы и вопрос канонического подчинения.

Православие на землях Белой Руси стало распространяться вскоре после крещения киевлян святым князем Владимиром. Уже в 992 году в городе Полоцке была учреждена архиерейская кафедра, а в XII веке славная отрасль равноапостольного князя Владимира преподобная Евфросиния, насадила «древо иноческаго жития» .

Русские земли в XI–XIII вв. страдали от жестоких княжеских междоусобиц и от татарского нашествия. Обескровленные юго-западные княжества в это время подпали под власть соседних литовских племен. «В социально-экономическом отношении северо-западные соседи белорусов – литовцы – ничем не отличались от монголо-татар, – пишет историк Л.Е. Криштапович. – Ведь многочисленные источники рассказывают о грабительских набегах литовских племен на более развитые народы и их жестоком отношении к мирному гражданскому населению. По словам Генриха Латвийского, “литовцы превосходили другие народы быстротой и жестокостью.”» . Некоторые западнорусские земли были присоединены к Литве в результате династических браков князя Гедимина и его сыновей. Большинство населения новообразованного государства – Великого княжества Литовского – составляли православные. Язычники-литовцы первоначально приняли именно православную веру, которая распространялась благодаря женитьбе литовских правителей на православных русских княжнах. Литовские князья очень легко переходили от язычества к христианству, от православия к католицизму – в зависимости от политических выгод.

Папы Римские, установившие не только духовную, но и политическую власть над западными государствами, стремились также распространить свое влияние на Восточную Европу, в том числе и Великое княжество Литовское. Первую унию с католиками заключил

Ягайло, сын князя Ольгерда и тверской княжны Ульяны. Польстившись на польскую корону, Ягайло в 1385 году принял католичество, женился на польской королевне Ядвиге и попытался подчинить Великое княжество Литовское Польше. Но его намерения не увенчались успехом: Ягайло встретил сильного противника в лице Витовта, который смог отстоять политическую независимость Литовского государства. В 1391 году Витовт укрепил позиции, выдав свою дочь Софью за Московского князя Василия Дмитриевича.

Как замечает А.П. Сапунов, «прошло целых двести лет с того времени, как Ягайло дал обещание обратить в католичество всех подданных своих, а в Витебске не было ни одного католика из местных жителей; в Полоцке их было только несколько человек; в других местах Белоруссии тоже весьма мало. Очевидно, не любил народ наш веры польской» . И это несмотря на то, что, по указу Ягайло, запрещались смешанные браки между католиками и православными, а православных (жениха или невесту) следовало даже с помощью телесных наказаний принуждать принимать католичество.

Во второй половине XV века произошло отделение южнорусской митрополии от Московской, и православные иерархи Литовского княжества стали зависимы от католических литовско-польских властей. «Русские земли в составе Литвы и Польши с латинской точки зрения занимали положение завоеванных провинций. Западнорусский народ (нынешние белорусы и украинцы) рассматривался литовским и польским правительствами в качестве народа покоренного, а, следовательно, неравноправного с литовской и польской народностью», – пишет Л.Е. Криштапович . Городельский сейм 1413 года совершенно отстранил православных от участия в управлении государством. Политика ополячивания и окатоличивания сначала аристократии, а затем и простого народа, стала проводиться властями еще активнее.

На Люблинском сейме 1569 года было провозглашено об образовании нового государства – Речи Посполитой. «Великое княжество Литовское, в три раза превосходившее по размерам Польшу, опустилось до уровня придатка польской короны» , – с горечью отмечает архиепископ Афанасий (Мартос) .

Главными помощниками Рима в деле насаждения церковной унии стали иезуиты. «Общество Иисуса» было основано Игнатием Лойолой в 1534 году, а в 1540 году папа официально утвердил орден и возложил на иезуитов миссию противодействия ересям. К XVI веку в Польше распространилось множество протестантских сект. По этой причине в 1564 году иезуиты были приглашены в Польшу, а в 1569 году они появляются в Вильно.

Им покровительствовал польский король Стефан Баторий. Венгр по национальности, он не знал польского языка, а со своими подданными изъяснялся на латыни, на которой обучался в Падуанском университете. Завоевав Полоцк в 1579 году, Баторий отдал иезуитам почти все городские церкви, в том числе и Спасо-Евфросиниевский монастырь. После смерти Батория на польский престол в 1587 году вновь избирается иноземец – шведский королевич Сигизмунд Ваза, ставший королем Сигизмундом III.

По замечанию историка И.А. Чистовича, «к несчастью он царствовал очень долго – 45 лет. Воспитанный иезуитами и сделавшись их орудием, он так стеснил свободу совести последователей других исповеданий, что они принуждены были отстаивать свои права самым отчаянным образом» .

Иезуиты открывали повсюду свои учебные заведения, стараясь привлечь туда как можно больше юношей из польской аристократии. Почти сразу по прибытии в Вильно иезуиты основали в городе свой коллегиум, а в 1578 году король Стефан Баторий переименовал его в академию. Иезуитские коллегии появились также в Несвиже, Бресте, Бобруйске, Витебске, Гродно, Минске, Могилеве, Орше и других белорусских городах. Зная, что простой народ бесправный и подчиняется своим господам, иезуиты воздействовали на польских магнатов. Всячески выделяя знатных учеников среди прочих, иезуиты завоевывали симпатии и авторитет среди их родителей.

Началом активной подготовки к унии считается выход в свет в 1577 году книги иезуитского проповедника Петра Скарги «О единстве Костела Божия и о греческом от этого единства отступлении». Написано было это сочинение талантливо и убедительно. Дабы исправить последствия «греческого отступления от единства», выход для православной церкви виделся автором в скорейшем соединении с римо-католическим костелом. Православные смущались, потому что среди них мало было сведущих в церковных догматах. Никто не мог выступить против иезуитов в защиту православного учения. Кроме того, православные верующие терпели всяческие притеснения от католиков.

Одними из первых склонились к принятию унии Львовский владыка Гедеон Балабан, затем другие епископы: Луцкий Кирилл Терлецкий, Пинский Леонтий Пельчицкий, Брестский Ипатий Потей. В 1594 году они составили грамоту от лица всех православных иерархов, в которой говорилось, что они со своей паствой отдаются под главенство «наисвятейшего отца – Римского папы», но при условии сохранения православных обрядов и догматики. После долгих сомнений свое согласие дал и митрополит Киевский Михаил Рагоза. Через некоторое время грамота была представлена королю Сигизмунду. В конце 1595 года Потей и Терлецкий отправились к папе в Рим. Как описывают историки, прием восточным архиереям был оказан весьма торжественный. Потей и Терлецкий были допущены к самому папе и, в знак покорности, облобызали его туфлю.

Но папа Климент VIII поставил следующие условия унии: при сохранении восточного обряда и церковно-славянского языка богослужения принятие католических догматов и полное подчинение православной церкви в Речи Посполитой римскому понтифику. Эти условия за всех православных епископов подписали Потей и Терлецкий.

В июне 1596 года король Сигизмунд III объявил о соединении церквей и о предстоящем церковном соборе в Бресте. Указывалось, что «на собор приглашаются католики Римского Костела и Греческой Церкви, которые к этому единству принадлежат» . Собор открылся 6 октября 1596 года в Свято-Николаевском храме, а 9 октября уния была торжественно провозглашена. Все православные архиереи и клирики, отказавшиеся принять условия соединения церквей, были объявлены лишенными сана. Возглавил униатскую церковь митрополит Михаил Рагоза.

Те архиереи, клирики и миряне, которые не хотели принадлежать к единству с Римом, составили второй собор, открывшийся одновременно с униатским. Православным пришлось собраться в частном доме одного протестанта, так как по распоряжению властей все церкви города были заперты. Православный собор возглавил Львовский епископ Гедеон Балабан, отказавшийся от окончательного принятия унии. На этом собрании присутствовали представители Восточных Патриархов: протосинкелл Никифор, присланный из Константинополя, и Кирилл Лукарис, экзарх Патриарха Александрийского. В числе участников православного собора были князь Константин Острожский с сыном.

Митрополит Михаил Рагоза упрекал Восточную Церковь в расколе и отказывался от общения со всеми, не согласными с принятием унии. Протосинкелл Никифор, имея полномочия от Патриарха, объявил об отлучении от Церкви епископов-униатов. Также он разрешил епископам, оставшимся верными православию, окормлять верующих в других епархиях. Вселенский Патриарх Мелетий поддержал и одобрил действия православных.

Так, вместо союза Брестская уния привела к почти трехсотлетнему трагическому разделению православных белорусов и украинцев. С течением времени восточный обряд богослужения стал заменяться католическим, в униатских храмах убирались иконостасы, устраивались органы. Постепенно священнослужители забывали церковно-славянский язык, а отцы-иезуиты подготовили для них польские служебники. Даже внешний вид и одежда униатских священников очень скоро стали схожи с внешностью римо-католических ксендзов. Униатское монашество – орден базилиан – стало точной копией своих создателей иезуитов. Папа Римский и польские власти видели в унии лишь ступеньку для более удобного перехода православных в католичество.

Продолжение следует.

_______________________________________________________________________

Акафист преподобной матери нашей Евфросинии, игумении и княжне Полотстей. Полоцк, 2008. С. 17.

Криштапович, Л.Е. https://zapadrus.su/bibli/istfbid/ Дата доступа: 06.08.2018

Сапунов, А. Торжество Православия. [Ксерокопия]

Афанасий (Мартос), архиеп. Беларусь в государственной, исторической и церковной жизни. Мн., Белорусский Экзархат Русской Православной Церкви, 1990. (Репринт. воспр. изд. 1966 г.). С. 41.

Криштапович, Л.Е. Беларусь как русская святыня. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://zapadrus.su/bibli/istfbid/ Дата доступа: 06.08.2018

Чистович, И.А. Очерк истории Западно-Русской Церкви. Мн., Белорусский Экзархат, 2014. С. 123-124.

Афанасий (Мартос), архиеп. Указ. соч., с. 164.

Бре́стская у́ния 1596 года - присоединение к Римско-католической церкви ряда епископов и епархий православной Киевской митрополии (в составе Константинопольского патриархата) во главе с «митрополитом Киевским, Галицким и всея Руси» Михаилом Рогозой на территории Речи Посполитой в соответствии с решениями Собора в Бресте в октябре 1596 года. В результате унии, традиционное православие оказалось в Речи Посполитой в положении нелегальной и гонимой властями конфессии[неавторитетный источник?].Содержание [убрать]

1 История заключения Брестской унии

2 Реакция и последствия

3 См. также

4 Примечания

5 Литература

[править]

История заключения Брестской унии

Начиная с 1590 года в Бресте проходили соборы западно-русской церкви, имевшие цель наладить течение церковной жизни в неблагоприятных условиях, создавшихся для православных в Речи Посполитой; одной из наиболее острых проблем было приниженное положение православного епископата, который, с одной стороны, находился в зависимости от католической шляхты, с другой стороны, был ограничен правами патроната православного шляхетства и магнатов. На соборе епископов в июне 1595 года был окончательно выработан текст («артикулы») 33-х статей, содержащих условия, обращённые к Римскому Папе и Сигизмунду III, на которых епископат Киевской митрополии готов был признать церковную юрисдикцию папы. В частности, согласно артикулам, Киевский митрополит должен был сохранить право ставить епископов митрополии без вмешательства Рима.

Киевская митрополия была формально подчинена Римскому Папе в соответствии с изданной папой Климентом VIII 23 декабря 1595 года апостольской конституцией Magnus Dominus во время пребывания в Риме двух западнорусских епископов - Владимиро-Волынского Ипатия Потея (Поцея) и Луцкого Кирилла Терлецкого, которые были приняты в лоно католицизма на общих для «схизматиков» основаниях. Изданная 23 февраля 1596 года тем же папой булла Decet Romanum Pontificem, адресованная митрополиту Киевскому, Галицкому и всея Руси Рогозе, не предусматривала автономии для Киевской митрополии, но гарантировала уважение к восточной литургической традиции и невмешательство светских властей в епископские назначения.

Акт об унии был принят 9 октября 1596 года на Соборе, открывшемся 6 октября 1596 года в Бресте, на котором присутствовали митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси Михаил Рогоза, епископы Луцкий, Владимиро-Волынский, Полоцкий, Пинский и Холмский, а также папские и королевские послы и ряд западнорусских епископов. Согласно составленной соборной грамоте, епископы перечисленных православных епархий признавали своим главой Римского Папу, принимали римско-католическую догматику, но сохраняли богослужение византийского обряда на церковнославянском языке.

Целью Брестской унии являлось обеспечение для высшего православного духовенства на территории Речи Посполитой положения, равного положению католического духовенства, а также ослабление притязаний Русского царя на земли Юго-Западной Руси.

Заключение Брестской унии привело впоследствии к созданию Украинской грекокатолической церкви и Белорусской грекокатолической церкви. Последователей унии (лиц, придерживавшихся грекокатолического (униатского) исповедания) за пределами Речи Посполитой прозвали «униатами», причём термин часто имел негативную коннотацию при употреблении иерархами Русской и Украинской православных церквей, а также в официальной советской историографии.

Почтовая марка «350 лет Брестской унии»

[править]

Реакция и последствия

Заключение Брестской унии вызвало протесты крестьян, казаков[источник не указан 23 дня], мещан, части православной шляхты, низшего духовенства, а первоначально - и некоторых крупных украинских феодалов. Активным противником и борцом с унией стал игумен брестского Свято-Симеоновского монастыря преподобномученик Афанасий.

Двое из семи западнорусских епископов - львовский Гедеон Балабан и перемышльский Михаил Копыстенский - отвергли решения униатского Собора, вскоре после его начала открыв заседания православного Собора. Возглавил так православный Собор, на котором присутствовало больше мирян, чем духовенства, включая князя Константина Острожского, Экзарх Вселенского Патриарха великий протосинкелл Никифор, имевший на то письменные полномочия от Патриарха. Позиция участников Собора заключалась в том, что без воли Собора восточных Патриархов местный Собор в Бресте не вправе решать вопрос об унии.

"Православный Брестский Собор" отверг унию, отлучил униатских епископов и лишил их сана, восстановил в священстве тех священнослужителей, которые были лишены его епископами - приверженцами унии.

Через 24 года, в октябре 1620 года Иерусалимским Патриархом Феофаном III, с помощью гетмана Сагайдачного и Войска Запоржского поставил православного Киевского митрополита Иова Борецкого, а также епископов на все вакантные кафедры православной Киевской митрополии, на Украине была восстановлена православная иерархия Константинопольского патриархата.

В некоторых регионах, в основном на Украинском Подоле, благодаря т. н. «миссии Садковского», вернулось в православие более 2300 храмов. Однако в остальных районах, особенно в Белоруссии и на Волыни, уния пустила глубокие корни, и вместе с декретом Екатерины II о свободе религии, а также тем фактом, что украинцы и белорусы были в основном крепостными польских магнатов, о переходе назад в православие не было и речи.

Брестская церковная уния 1596 года

Берестейская (Брестская) церковная уния 1596 г. - объединение православной церкви Украины и Беларуси с католической церковью в 1596 г. при подчиненности православной церкви Папе Римскому, признании основных католических догматов и сохранении православной обрядности. Она была провозглашена на церковном соборе в Бресте. В результате Брестской церковной унии образовалась Украинская греко-католическая церковь (униатская церковь).

Предпосылки заключения Брестской унии

После церковного раскола 1054 г. делались неоднократные попытки объединить католичество и православие в единое целое. В 1439 г. состоялся Флорентийский Вселенский собор (Италия). На нем был провозглашен союз католической и православной церквей. Но православное население и духовенство ВКЛ не поддержали Флорентийскую унию.

Проблему унии неоднократно поднимали и великие князья литовские. Она приобрела важность после крещения Литвы по католическому обряду в 1387 г. В результате католические феодалы и католическое духовенство заняли господствующее положение в стране, что вызывало недовольство православного населения. Поэтому княжеская власть желала объединить феодалов Княжества, расширить связи с Западной Европой посредством церковной унии. Например, этого желал Витовт. При нем киевский митрополит Григорий Цамблак во главе посольства был направлен в немецкий город Констанц. Там в 1418 г. проходил Вселенский собор. Но переговоры об унии не имели успеха. Новую и тоже неудачную попытку заключить церковную унию в конце XV - начале XVI в. предприняли великий князь литовский Александр Казимирович и митрополит Иосиф Болгаринович.

И только после образования Речи Посполитой идея церковного единства вновь приобрела актуальность. Этому содействовало реформационное движение. Появление протестантизма давало возможность сформировать и униатскую (греко-католическую) церковь. К тому же в церковном союзе были заинтересованы определенные силы.

В первую очередь инициатором объединения выступал католический Рим. Из-под влияния римских пап выпали значительные территории Европы. Ряд стран в результате Реформации приобрели протестантский характер, а Балканский полуостров захватили мусульмане-турки. Чтобы компенсировать эти потери, католическая церковь стремилась расширить влияние на востоке за счет православных земель. Осуществить это можно было путем преобразования православной церкви ВКЛ в греко-католическую.

Римских пап поддержал король Речи Посполитой Сигизмунд III Ваза. Он с помощью церковной унии стремился вывести православное население Княжества из-под влияния Российского государства, поскольку московские цари считали себя заступниками православных и на литовских землях. Напомним, что этот фактор стал одной из причин пограничных войн на рубеже XV-XVI вв.

Желали унии и православные епископы Великого Княжества Литовского, например Ипатий Потей, Кирилл Терлецкий и др. Они таким образом рассчитывали сохранить свои владения, достичь равенства православной церкви с католической, получить права католических епископов, обрести доступ к государственной власти. Их позиция объясняется и тем, что во второй половине XVI в. православная церковь в ВКЛ под влиянием реформационного движения переживала кризис. Многие православные магнаты и шляхта стали переходить в католичество. Поэтому часть православных епископов предложила созвать церковный собор, чтобы создать униатскую церковь.

В 1577 г. вышла книга Петра Скарги «О единстве церкви Божьей». В ней знаменитый публицист и богослов утверждал, что единственным выходом из тяжелого для православной церкви ВКЛ положения является восстановление Флорентийской унии. Книга была адресована известному защитнику православия князю Константину Острожскому, во владениях которого насчитывалось около 600 православных храмов.

П. Скарга предложил свой план унии, предусматривавший следующие положения: зависимость киевского митрополита от римского папы, признание верховенства Рима над православными верующими, сохранение за православными прежних обрядов.

В декабре 1594 г. епископы И. Потей и К. Терлецкий тайно составили декларацию унии, которую провозгласили весной следующего года. Верхи православного духовенства ВКЛ направили Потея и Терлецкого к королю Речи Посполитой. Сигизмунд III Ваза поддержал церковный союз и обратился с соответствующим призывом к населению. 23 декабря 1595 г. папа римский торжественно провозгласил унию и приказал выбить медаль в честь этого события. Теперь необходимо было утвердить унию в Великом Княжестве Литовском.

В октябре 1596 г. в Свято-Николаевской церкви Бреста заседал церковный собор. На нем присутствовали 200 представителей католической и православной церквей ВКЛ. Противники унии собрались отдельно. Переговоры между сторонами результатов не дали. Но акт унии был утвержден.

Брестский собор принял решение о создании униатской церкви. Вероучение новой церкви было православным, а сами униаты подчинялись папе римскому. Обряды в новой церкви оставались прежними, православными. Не изменился и язык богослужений.

После принятия унии Киевская митрополия вышла из подчинения константинопольскому патриарху. Православная церковь на территории ВКЛ была запрещена, а ее приходы стали униатскими.

Дело дошло до насильственных действий с обеих сторон. В 1609 г. виленский православный братчик Иван Тупека с саблей бросился на И. Потея, когда тот проходил через местный рынок. А в 1623 г. жители Витебска убили униатского архиепископа Иосафата Кунцевича, которого за жестокость прозвали «душехватом». Он насильственно насаждал унию на территории Полоцкой епархии, где православная церковь имела глубокие древние корни. Горожане жаловались на него: «Тот же епископ полоцкий пять лет держит в Орше и в Могилеве церкви запечатанные, в Полоцке и Витебске нет ни церкви, ни дома, где позволено в городе богослужение. Поэтому горожане должны по воскресеньям и на другие праздники слушать службу в поле за городом и то без священника, так как ему запрещено жить в городе и окрестностях...» В ответ на расправу папа римский потребовал наказать город. Витебск утратил магдебургское право. Городская ратуша была разрушена, а со всех храмов сняли колокола. Девятнадцать человек казнили.

Уния не объединила общество, а, наоборот, разобщила. Многочисленные народные выступления принудили короля Речи Посполитой восстановить православную церковь в ВКЛ. Без согласия папы римского это совершил Владислав IV Ваза. В 1632 г. киевским митрополитом был назначен Петр Могила (1632-1647) - высокообразованный церковный и политический деятель. Православные получили три епархии (Луцкую, Перемышльскую, Могилевскую), а униаты - четыре (Владимиро-Брестскую, Холмскую, Пинско-Туровскую, Смоленскую) и Полоцкое архиепископство.

В 1630-е гг. униатские митрополиты реформировали церковь. Был создан монашеский орден базилиан (Святого Василия Великого), началась подготовка опытных униатских священников, налаживалось школьное образование. Уже в конце XVIII в. униатская церковь имела на территории Беларуси более тысячи приходов, объединявших около 70 % всего населения.

Быстрое распространение униатской церкви объясняется ее поддержкой со стороны верховной власти страны. Униатское духовенство приложило много усилий, чтобы греко-католическая церковь была тесно связана с повседневной жизнью простого народа. В храмовой службе униаты пользовались польским, церковнославянским, белорусским и даже латинским языками. А в обыденном общении с крестьянами и мещанами они разговаривали с народом на белорусском «наречии».

Правда, верхам униатского духовенства не удалось обрести тех прав, которыми пользовались католические священники. Почти до конца существования Речи Посполитой униаты так и не были представлены в Сенате страны. Государственная власть считала греко-католическую церковь второстепенной. Историки полагают, что униатство способствовало сохранению культурно-языковой традиции белорусов и препятствовало полонизации города и деревни.

Основные причины заключения унии для православных епископов.

Для православных епископов основными причинами заключения унии были:

а) недовольство вмешательством в церковные дела организованного в братства мещанства;

б) желание освободиться от своей подчиненности восточным патриархам, которые не имели достаточной власти для защиты состояния православной церкви в Речи Посполитой;

в) необходимость сохранить свое привилегированное положение в новом государстве и добиться равенства с католическими епископами, которые заседали в сенате, имели титулы «князей церкви» и подчинялись только власти Папы и короля;

г) саму унию православные епископы рассматривали как равноправное объединение церквей под руководством Папы Римского, который после захвата турками Константинополя оставался единственным высшим церковным иерархом, который имел реальную власть.

Основные причины заключения унии для католических священников и польской шляхты. Католические священники и польская шляхта рассматривали унию как: возможность увеличить количество подвластных Ватикана приходов за счет православной церкви при невозможности прямого насаждения католицизма в Украине, которая имела устойчивые долголетние традиции православия.

Тайные переговоры. В 1590 г. часть православных епископов вступила в тайные переговоры с польским королем Сигизмундом III, выразив желание присоединиться к католической церкви. В 1595 г. епископы Луцкий К. Терлецкий и Владимирский И. Потий после издания королем универсала, в котором он сообщал о переходе православных епископов к унии, отправились в Рим и признали власть Папы Римского. В октябре 1596 г. король Сигизмунд III и киевский митрополит М. Рогоза по поручению Папы Римского Климентия VIII созвали в Бресте церковный собор для официального провозглашения унии.

Раскол собора. Провозглашение унии. Однако собор сразу раскололся на два отдельных собора - православный и униатский:

Православный собор отклонил унию; униатский - провозгласил унию, признал власть Папы Римского, принял основные догматы католической церкви, сохранив однако православные обряды и белорусский язык. Униатское духовенство, как и католическое, освобождалось от налогов, униатская шляхта получила право занимать государственные должности наравне с католической шляхтой, а униаты-мещане уравнивались в правах с католическим мещанством.

Начало государственно-церковного соперничества между Вильней и Москвой.

Уже первые великие киевские князья понимали, что независимая церковь укрепляет суверенитет государства. Поэтому на митрополитский престол они стремились посадить не назначенного из Константинополя грека, а своего – киевского, смоленского, полоцкого – священника. Позже к этому же стремились великие князья литовские и московские.

Проблема автономии западноправославной церкви была очень важной в политической деятельности великих князей литовских. Около 1320 года великий князь Гедемин добился открытия новой митрополии с центром в Новогрудке, в которую входили Полоцкая и Туровская епархии.

Великий князь Альгерд приложил значительные усилия, чтобы переместить духовно-административный центр восточнославянского православия в ВКЛ. В 1354 году он попробовал посадить на митрополию в Киеве своего свояка Романа. Его соперником выступил московский ставленник Алексий. В конце концов Константинополем было принято компромиссное решение: Алексий стал митрополитом, а под власть Романа кроме Полоцкой и Туровской епархий оддавались Владимиро-Волынская, Луцкая, Холмская, Галицкая и Перемышльская.

После присоединения к ВКЛ Чернигова и Брянска Роман стал и брянским епископом.

В 1373 году в ВКЛ появился посланец константинопольского патриарха иеромонах Киприан Цамблак. Он вошел в доверие к Альгерду и с согласия

Константинополя был поставлен митрополитом "киевским, галицким и всея Руси“(1375). Москва категорически отвергла его в этом качестве. В 1378 году, после смерти московского митрополита Алексия, Киприан приехал в Москву с целью объединить церкви ВКЛ и Великого княжества Московского, но по приказу Дмитрия Ивановича был арестован и выслан за пределы Московии. Вскоре Киприан Цамблак помирился с московским князем и стал московским митрополитом.

Униатская деятельность великих князей

Католичество начало проникать в ВКЛ еще до Кревской унии. Несмотря на это православная церковь остается в ВКЛ довольно влиятельным церковно- идеологическим и социально-политическим институтом, за которым стояло значительное большинство представителей разных сословий и простого народа.

Мощной поддержкой православного вероисповедания в ВКЛ являлась доминирующая роль культуры литвинского этноса, государственное положение белорусского языка.

Понятно, что своим компаньоном западное православие всегда считало православие восточное. Но естественные религиозно-церковные связи между этими ветвями одной веры разрушались государственными интересами и возрастающим политическим соперничеством между ВКЛ и Московским государством. Положение православия начало резко ухудшаться после

Городельского постановления 1413 года, согласно которому на высокие государственные должности в ВКЛ назначались только лица римско- котолического вероисповедания. В этой связи возникновение идеи унии было естественным явлением. Когда в 1396 году Вильню посетил московский митрополит Киприан Цамблак, между ним и Ягайло произошел разговор о необходимости унии между православной и римско-католической церквями.

Король и митрополит обратились к константинопольскому патриарху, который поддержал эту идею, но отметил, что реализацию ее надо отложить в связи с войной против турок.

Церковная политика Витовта, как и других великих князей, вытекала из его общегосударственной деятельности. Стремление к церковной автономии и унии являлось частью его внутренней и внешней политики, его противостояния и борьбы за гегемонию с Московским государством. Еще до Грюнвальда Витовт обратился к константинопольскому патриарху с просьбой назначить митрополитом “всея Руси” полоцкого епископа Феодосия и резиденцией его сделать Киев. Однако византийский император и патриарх поддержали Москву, и митрополитом был поставлен грек Фотий.

В начале 1414 г. произошла встреча белорусско-украинских епископов, которые обратились к великому князю с жалобой на митрополита Фотия, в результате чего Витовт отказался от последнего и выдвинул на митрополитский престол своего кандидата – Григория Цамблака, племянника бывшего митрополита Киприана, выдающегося церковного и культурного деятеля западных славян. Осенью 1414 года на соборе православных церковных иерархов ВКЛ, созванном по инициативе Витовта, Григорий Цамблак был избран митрополитом.

Он направился в Константинополь для утверждения патриархом, но его опередил московский ставленник Фотий.

В начале 1415 года Витовт снова созывает собор, на котором убеждает белорусских и украинских епископов без санкции патриарха поставить Цамблака на митрополию. 15 ноября 1415 года на соборе в Новогрудке это было сделано.

Епископы объявили об отречении от московского митрополита. Патриарх и Фотий предали Цамблака анафеме.

В 1418 году во главе большой делегации Григорий Цамблак направился в Констанцу, где должен был произойти XVI Вселенский собор католической церкви. Цель визита была обозначена заранее с Ягайло и Витовтом: добиться более-менее тесного союза между католической и православной церковью. В своих двух выступлениях на соборе Цамблак призывал к восстановлению былого единства христианства. Он предлагал созвать специальный собор о вере и в свободной дискуссии, руководствуясь взаимной терпимостью, решить все спорные вопросы. Итогом должен был стать равноправный союз между католической и православной церковью. По мнению исследователей, Цамблак являлся первым автором гуманистической модели церковно-религиозного согласия, унии католичества и православия в общехристианском масштабе. Но план Цамблака не был принят ни Папой, ни большинством православных епископов. Он вернулся в Вильню и, по некоторым сведениям, умер в 1419 году.

Есть данные о контактах с Римом относительно унии в 1434 году великого князя Свидригайло Альгердовича и православного смоленского епископа Герасима.

В годы великого княжения Казимира Ягайловича (1447-1482) была предпринята новая, довольно удачная попытка создания православной автокефалии. В 1458 году Казимир дал согласие на основание отдельной православной митрополии для ВКЛ. Номинальным митрополитом стал Исидор. А поскольку он был очень стар, то остался в Риме, а управлять белорусско- украинской церковью прислал своего ученика Григория, который через некоторое время был посвящен в сан митрополита. Как считает А.В.Карташев, именно “отсюда начинается особая история западнорусской церкви, и от Григория ведет свое начало ряд независимых от Москвы западнорусских митрополитов”.

После смерти Григория (1473) белорусско-украинским митрополитом стал смоленский епископ Мисаил (1475-1480), который являлся сторонником унии. Мисаила активно поддерживали две наиболее влиятельные православные организации ВКЛ: Киево-Печерская лавра и Виленский Свято-Троицкий монастырь, а также определенное количество знатных православных светских лиц, которые были в родстве с католическими фамилиями. От их имени Папе Сиксту IV в 1476 году была направлена письменная просьба о целесообразности и необходимости объединения церквей.

С 1480 года в ВКЛ установилась довольно демократичная процедура назначения православных митрополитов: с согласия великого князя они вывыбирались собором, а патриаршее посвящение получали на месте от патриаршего экзарха. Это уже был явный шаг к автокефалии. Белорусско- украинские митрополиты жили главным образом в Вильне, но формально их резиденцией считалась Киево-Печерская лавра. В конце XV века снова была проведена попытка реализации униатской идеи, инициатором которой выступил белорусско-украинский митрополит, смоленский епископ Иосиф (1497-1501). Он вступил в контакт с римским Папой Александром VI. При этом римско- католическая сторона определяет ряд догматических отличий, которые препятствуют объединению.

Православные:

1.не признают, что Святой Дух исходит и от Сына;

2.причащаются квасным хлебом;

3. используют не только виноградное, но и ягодное вино;

4.причащают всех, даже младенцев;

5. не признают чистилища;

6. не признают первенства римского Папы.

Идея веротерпимости, как альтернатива идеи унии.

В Московском государстве веками складывалась великодержавная идеология. Она определяла историческую практику России, внутреннюю и внешнюю политику, в том числе и отношения с ВКЛ. Ее основанием были следующие положения:

1. самодержавие является единственной оптимальной политической системой власти;

2. русский царь является единственным властителем “всея Великия,

Малыя и Белыя Руси”;

3. русское православие является единственной правдивой религией.

Менталитет белорусско-литовско-украинского общества значительно отличался от менталитета общества московского. Его основой являлась либеральная идея в ее первоначальной форме, а именно признание конституционной монархии в качестве оптимальной политической системы власти. Другой характерной чертой менталитета населения ВКЛ являлся плюрализм религиозно-церковной жизни, который принуждал светскую власть проводить политику относительной веротерпимости.

Несмотря на сложную международную обстановку и войны в XV – первой половине XVI века в ВКЛ происходит определенная стабилизация внутренней социально-политической, религиозно-церковной и духовно-культурной жизни.

Возникает ряд правовых актов, привилеев, которые уравнивают в правах православных и католиков, постепенно устанавливают в стране атмосферу религиозной толерантности. Значительно улучшается положение православия при великом князе Жигимонте I (1506-1548), что в первую очередь связано с именем белорусско-украинского митрополита Иосифа II Солтана. По его инициативе на Виленском церковном соборе (1509) были приняты решения, которые укрепляливласть митрополита над епископами и священников над мирянами.

Солтан добился отмены постановления, которое запрещало православным строить новые церкви и восстанавливать старые. За годы княжения Жигимонта I значительно увеличилось количество православных монастырей (с 30 до 50). Количество православных церквей в Вильне увеличилось до 20, в Пинске – до 12, в Полоцке – до 7, в Гродно – до 6.

Но доминирующим принцип религиозной толерантности становится во время правления великого князя и короля Жигимонта II Августа (1544-1572). Важную роль в установлении этого принципа в общественной жизни ВКЛ сыграло реформационно-гуманистическое движение, которое охватило не только католическое, но и православное население ВКЛ, в первую очередь магнатов и шляхту. Он склонил короля издать ряд указов, которые закрепили принцип веротерпимости в качестве правовой нормы. Так, на сейме в Вильне (1563).

Жигимонт II издал свой знаменитый декрет, который устанавливал равенство православной и католической шляхты. Сейм в Гродно (1568) подтвердил этот акт. Уже после смерти короля была принята Варшавская конфедерация (1573), которая провозглашала равенство всех христианских вероисповеданий ВКЛ – православного, католического и протестантского – и как юридическая норма была закреплена в Статуте ВКЛ 1588 года.

Этот относительно короткий промежуток времени в общественной жизни ВКЛ белорусский писатель конца XVI – начала XVII века Федор Евлашевский назвал “золотым веком”. Именно “золотой век”, век относительной религиозной свободы и общественного равновесия, предложил нации в качестве альтернативы униатской модели религиозно-церковной жизни модель гуманистическую, либерально-демократическую, основой которой должна стать религиозная толерантность, интеллектуальная свобода, отказ от духовного, в том числе и религиозного, принуждения.

Возрождение идеи церковной унии во второй половине XVI в.

Новая жизнь, которую приобрела идея церковной унии во второй половине XVI века связана с рядом факторов геополитического, духовно-культурного и религиозно-церковного характера. Одним из них была возрастающая угроза независимости ВКЛ, которая исходила со стороны Московского государства. В результате ВКЛ было вынуждено пойти на более тесную интеграцию с Польшей.

Политическим проявлением этой интеграции стала Люблинская уния 1569 года, по которой ВКЛ и Польша объединялись в одно федеративное государство.

Церковная уния рассматривалась как логичное продолжение интеграционной политики.

Тем не менее возникает вопрос: почему идею церковной унии поддержали почти все православные епископы, многие священники среднего звена, многие выдающиеся православные церковные и культурные деятели, белорусские паны и шляхта, которые раньше поддерживали Реформацию? Наконец, почему правительство Речи Посполитой, значительная часть правительственных лиц ВКЛ, и в их числе канцлер Лев Сапега, переориентировались с идеи религиозно- церковного плюрализма на идею унии? Ведь именно эта идея показала свою жизнеспособность в условиях ВКЛ. Некоторое время она даже являлась основой государственной религиозно-церковной политики, что зафиксировано в Статуте
1588 года. Политика веротерпимости принесла довольно позитивные результаты, она создала условия, которые способствовали поддержке общественного согласия, развитию духовной культуры, ослаблению социально-религиозного напряжения. Тогда почему?

В первую очередь надо отметить, что идея религиозного согласия через унию, несмотря на то, что в течение многих веков она так и не смогла реализоваться, продолжала оставаться “голубой мечтой”, очень привлекательной идеей для многих искренне верующих христиан, в том числе белорусов и украинцев. Менталитет населения ВКЛ был запрограмирован на согласие, а не на конфронтацию. Многие образованные белорусские и украинские общественные и государственные деятели, священники, писатели, купцы, ремесленники жили иллюзией унии, верили в возможность достижения в ВКЛ, Речи Посполитой, вообще во всем христианском мире церковного согласия, конфессионального мира методом простого соединения православия и католичества. Для этого, считали они, надо сделать усилие, подняться выше своих религиозно-догматических амбиций, пойти на компромисс, тем более, что оба вероисповедания – христианские. К тому же значительная часть православных белорусских и украинских панов и шляхты, и даже мещан, была породнена с католическими семьями. Яркий пример: глава православной антиуниатской партии Константин Острожский. Его жена Софья Тарновская – католичка, сын Януш –тоже католик, дочери – замужем за протестантами

Криштофом Радзивилом и Янушем Кишкой.

Таким образом, надо было вернуть мир в общество, согласие в семьи, равновесие в души людей, и многие надеялись, что это сможет сделать уния.

Далее, идея унии от начала контрреформации интенсивно пропагандировалась папством, западной церковью, иезуитами. Последние добрались даже до Ивана Грозного и уговаривали его принять унию. На белорусско-украинские земли идея контрреформации пришла обогащенная предыдущим опытом проб и ошибок, вооруженная идеями теологов и философов иезуитского ордена. Деятели контрреформации сделали ставку не только на массовую религиозно-политическую, в том числе и униатскую, пропаганду, но и на широкую культурно-просветительскую деятельность, в первую очередь на организацию школьного и книгоиздательского дела, поддержку искусства. Ни одна магнатская фамилия, ни один шляхетский дом не остолись без внимания отцов-иезуитов. Поэтому не удивительно, что к идее унии белорусско- украинское общество было относительно подготовлено.

Как уже отмечалось, с идеей унии была связана идея церковной, а с ней и государственной независимости. Как известно, отстаивая свой суверенитет,

ВКЛ противостояло имперским устремлениям, с одной стороны феодально- католической Польши, с другой – православно-самодержавной России. В этой геополитической ситуации ставка делалась не только на военную силу, но и на дипломатию, религиозно-церковную политику. Определенным кругам в ВКЛ казалось, что проблему противостояния, давления как с Запада, так и с Востока можно решить путем глобального церковного компромисса, религиозного согласия между восточной и западной церковью (К.Острожский и его окружение). Но этот план оказался утопическим, так как скоро выяснилось, что Москва ни на какие – ни политические, ни религиозные – компромиссы идти не хочет. Невозможность компромисса стала очевидной в результате установления в России самодержавного строя, усиления в ее политике имперских устремлений. Больше всего напугала общество ВКЛ Ливонская война, в результате которой значительная часть белорусской территории была захвачена Московским войском. В 1589 году была создана Московская патриархия, которая стремилась распространить свою власть и на белорусско- украинскую православную церковь. Все эти события оказали огромное влияние на политику ВКЛ, в том числе и политику религиозно-церковную.

Коренной перелом в государственной политике: курс на локальную церковную унию.

На протяжении 80-х годов XVI века стало окончательно ясно, что Москва категорически отвергает всякое церковное содружество. Идея всеобщей универсальной унии со всей восточной церковью, в том числе и московской, оказалась неосуществимой. В связи с такими обстоятельствами папской канцелярией, католической церковью, иезуитами, православным епископатом был взят курс на локальную унию западной и восточной церквей в пределах Речи Посполитой. Эту деятельность возглавил луцкий католический бискуп Бернард Матиевский. Его поддержал в то время брестский судья, а потом епископ, один из самых талантливых деятелей униатства Ипатий Потей (1541-1613).

В 1588 году в первый раз за 600 лет существования восточной православной церкви ВКЛ посетил константинопольский патриарх Иеремия II. Приехал он не от хорошей жизни, а по необходимости: греческая церковь, которая находилась под турецкой властью, ощущала большую потребность в материальной помощи, “ялмужне”, как говорили на Беларуси. Патриарх поддержал православное братское движение Беларуси и Украины, ограничив самоволие православных владык.

В 1859 году Иеремия прибыл в Москву, где был встречен с большой помпой и получил очень богатую “ялмужну”. Под давлением московских бояр и церковных иерархов Иеремия объявил о создании русского патриаршества.

Первым русским патриархом стал Иов (1589-1605).

Создание московского патриаршества подтолкнуло к деятельности сторонников унии. В 1589 году с благословления того же Иеремии митрополитом западной православной церкви становится архимандрит минского Вознесенского монастыря Михаил Васильевич Рогоза, тайный сторонник унии. Он восстановия практику созыва церковных соборов, на которых присутствовали миряне. На одном из таких соборов в Бресте в 1590 году четыре православных епископа -Луцкий. Львовский, Пинский и Холмский – подписали тайный договор о согласии на унию. Их поддержал присутствующий на соборе Ипатий Потей – тогда еще светское лицо.

Однако в антиуниатских православных кругах про это еще не знали. Проводырями антиуниатской православной партии были Киевский воевода князь Константин Острожский и Новогрудский воевода Федор Скумин-Тышкевич. Они стремились укрепить братское движение, которое являлось основным оппонентом униатов. Так, в 1591-1592 годах они они ходатайствовали перед королем о выдаче определенных привилеев Львовскому братству, об утверждении уставов Минского, Брестского, Кричевского, Оршанского и других братств.

Острожский почти до 1595 года не знал о тайных договорах епископов- униатов и про то, что идею локальной унии поддерживал его соратник Ипатий Потей. Поэтому в 1593 году он рекомендовал последнего на пост Владимирского владыки. В том же году он в письме Потею изложил свое понимание церковного соглашения:

Соглашение должно быть всеобщим и охватывать московскую православную церковь, причем православная церковь должна сохранить свои обряды, храмы, верующих. Все – и православные, и католики – должны иметь равные права не только в церковной, но и в политической жизни. Соглашение должны одобрить патриархи – и Константинопольский, и Московский.

Объединение должно произойти одновременно с развитием школьного дела, свободных наук, богословского образования.

Потей как прагматичный политический и церковный деятель не без основания посчитал его утопией и не ознакомил с ним очередной церковный собор, который состоялся в 1593 году в Бресте.

До конца 1594 года сторонниками унии уже были (кроме вышеупомянутых епископов) епископ Полоцкий и витебский Григорий, архимандрит Кобринский Иона Гоголь, а также митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси Михаил Рогоза. В конце этого года епископами-униатами были выработаны условия локальной унии – артикулы, которые были представлены сначала митрополиту Рагозе, а потом королю. Условиями соглашения были:

1. сохранение православных обрядов;

2. нерушимость принадлежащих православным церквей, монастырей и другой собственности;

3. старый календарь;

4. места в совете для епископов-униатов;

5. защита от власти патриархов;

7. отмена привилеев, которые были даны братствам;

8. выборы Киевского митрополита епископами с благословления римского

Папы; посвящение избранного епископа Киевским митрополитом;

9 апробация всех этих артикулов универсалом короля на латинском и белорусском и украинском языках;

10. наделение униатских священников теми же привилеями, которые есть у католических.

Подписавшие были предупреждены митрополитом, чтобы дело унии пока оставалось тайной и про нее не знали широкие круги православного духовенства, а также белорусские и украинские паны и шляхта. В то же время, дав согласие на унию, Рогоза пишет письмо Новогрудскому воеводе Федору Скумину-Тышкевичу, криводушно заверяя последнего, что без его одобрения он никогда не согласится на объединение церквей.

В начале 1595 года епископ Луцкий Кирилл Терлецкий в Кракове тайно встретился с папским нунцием и католическими бискупами и договорился с ними об унии. В то же время епископ Львовский Гедеон Балабан собрал в своей резиденции некоторых православных архимандритов (в их числе был настоятель Киево-Печерской лавры Никифор Тур) и убедил их дать письменное согласие на унию. Все это происходило тайно.

В июне 1595 от имени епископов-униатов было направлено Папе Клименту VIII “Соборное послание”, которое в Рим доставили Ипатий Потей и Кирилл Терлецкий. Послание содержало условия унии, которые в основном уже были выработаны епископами в конце 1594 года. Под ним стояли подписи ведущих православных иерархов Речи Посполитой.

В послании епископы соглашались на объединение церквей на следующих условиях:

1. верить, что Святой Дух исходит от одного начала;

3.причащение и крещение производить без изменений;

4. не возбуждать споры насчет чистилища, а новый календарь принять с учетом неизменности празднования Пасхи и других праздников;

5.не принуждать к праздникам и церемониям, которых нет в восточной церкви;

7) разрешить занимать церковные должности людям православной веры;

8. чтобы епископы назначались митрополитом, а не Папой, а митрополит выбирался епископами, но получал грамоту на митрополию из рук Папы;

9. митрополит и епископы-униаты должны иметь места в сенате, как и католические бискупы;

10. обязательно получать декреты об открытии генерального сейма и провинциальных сеймиков;

11. лишить силы постановления восточных иерархов; запретить исполнять пастырьские обязанности священникам, не подчиняющимся епископам- униатам; запретить посещать страну греческим монахам и священникам;

Миссия в Рим.

Тем не менее правящие круги были обеспокоены настроением Острожского, за которым стояла большая общественная и военная сила. В 1595 году на совете, который созвал король, и на котором присутствовал папский нунций, мнения разделились: одни (в том числе и нунций) советовали во имя гражданского мира и спокойствия не торопиться с делом унии, вторые – действовать решительно. Победили вторые, и епископам Потею и Терлецкому было прикпзано в скором времени отправиться в Рим к Папе.

24 сентября 1595 года король издал универсал, в котором официально объявил, что принял решение об унии католической и православной церквей во имя Речи Посполитой, общего благополучия ее граждан. В пользу унии епископами, митрополитами и королем приводились аргументы гуманистического характера. О политическом смысле унии можно было узнать лишь из конфеденциальных источников, например письма Жигимонта III Папе от 24 февраля 1596 года. По мысли короля, уния должна охранять общественное сознание православных Речи Посполитой от влияния московского православия. В перспективе, считал Жигимонт III к унии надо присоединить и Московское государство. Он также хотел освободить православных Речи Посполитой от влияния греческого патриарха, которого он считал тайным агентом турок. Не трудно заметить, что для короля уния – в первую очередь акция политическая.

15 ноября 1595 года Ипатий Потей и Кирилл Терлецкий прибыли в Рим. Через 6 недель, 23.12.1595, произошла аудиенция у Папы, к которому обратился с речью Потей. От своего имени и от имени епископов-униатов он согласился на включение в исповедание веры следующих положений:

1.Святой Дух исходит и от Отца, и от Сына;

2.причащение как на пресном, так и на кислом хлебе;

3.догмат о чистилище;

4.первенство церковной власти Римского Папы;

5.согласие со всеми постановлениями Тридентского собора;

6.эксклюзивное право церкви объяснять святое писание;

7.семь таинств и все католические обряды;

8.полезность индульгенции;

9.первенство римской церкви над всеми остальными;

10.осуждение схизмы и ересей;

11.активная пропаганда “истинной веры”.

Климент VIII благословил идею унии и ее создателей. В этот же день был составлен протокол о церемонии, а в январе 1596 года Папа поставил свою подпись под документом о церковной унии. Папа внес определенные коррективы в униатский договор, например он оставил неизменными обряды восточной церкви, православный символ веры (исхождение Святого Духа только от Отца).

Брестская церковная уния:униатский и православный соборы

Униатский собор в Бресте, который собрался по указу короля и митрополита, открылся 6 октября 1596 года. На нем присутствовали папские послы, представители короля, митрополит, пять из семи епископов, представители католической церкви, иезуиты, государственные деятели – воевода Николай Криштов Радзивил, канцлер ВКЛ Лев Сапега и другие духовные и светские лица. Два епископа – Гедеон Балабан (епископ Львовский) и Михаил Копысьтенский (епископ Перемышльский) унию не поддержали. Униатский собор утвердил римский договор Патея и Терлецкого и, таким образом, уния была принята.

8 октября 1596 года в “соборной грамоте” митрополита Михаила Рогозы и епископов была изложена основная идея Брестской унии. Коротко ее содержание в следующем. В христианской церкви должен быть “един господарь и шафар”, который бы “о порядку и о всем добром всех абмышлял”. Таким хозяином “от часов апостольских” являлся Папа Римский, “едины потомок Петра святого”. Этот союз и утвердил Берестейский собор.

На соборе были отлучены от церкви Гедеон Балабан, Михаил Копысьтенский, архимандрит Киево-Печерской лавры Никифор Тур, 9 архимандритов, 16 протопопов и все остальные священники, не принявшие унии. Королю была направлена просьба снять с церковных должностей всех тех, кто отказался присоединиться к унии.

Параллельно с униатским собором открылся православный (на нем присутствовали также и протестанты). На соборе присутствовали К.Острожский с сыном, патриаршие экзархи Константинопольский (Никифор) и Александрийский(Кирилл Лукарис), епископы Балабан, Копысьтенский и другие православные священники (более 100 человек).

Участники собора пробовали договориться между собой, но тщетно. На предложение униатов присоединиться к церковному альянсу православными был дан следующий ответ: мы не против унии с римской церковью, но при условии, что:

1. к этому союзу присоединится вся восточная церковь;

2.унию благословят восточные патриархи;

3. не будут нарушаться существующие правовые акты;

4. между православными и католиками будут согласованы все противоречия относительно догм и обрядов.

Не трудно заметить, что это была программа универсальной унии, предложенная в свое время Острожским. Православный собор лишил сана всех епископов-униатов. Светская часть православного собора приняла решение не подчинятьться пастырям-отступникам.

Собор обратился к королю с просьбой санкционировать его решение об импичменте униатских епископов, а на их место посадить новых, избранных православными. Ключевыми аргументами были: уния готовилась тайно от народа группой предателей-архиереев; она противоречит существующим правовым актам и является посягательством на религиозную свободу; поэтому православные имеют право сопротивляться ее введению всеми средствами.

Король, как отмечалось, стал целиком на сторону униатов, о чем свидетельствует его грамота православным священникам и мирянам от 15 декабря 1596 года. Достигнуть компромисса не удалось.

Антиуниатский протест.

Форсирование унии было большой политической ошибкой правительства Речи Посполитой. Правительство должно было выступить в качестве государственного посредника между униатами и православными, приложить все усилия к тому, чтобы достигнуть определенного согласия. Но оно этого не сделало, и поэтому после официального введения унии началась общественная конфронтация. Развернулась острая борьба между противниками и сторонниками унии, которая шла в трех направлениях:

1.Конституционное или правовое (на сеймах и сеймиках а также путем обращений, жалоб к королю, аппеляций к судебным организациям).

2. Публицистическое, идеологическое, богословско-философское

(униатские и антиуниатские полемические произведения, трактовка богословских, религиозно-философских вопросов).

3. Неконституционное или противоправное (стихийные выступления, действия, нарушающие действующее законодательство, бунты, погромы).С формально-юридической точки зрения уния была вроде бы законной, так как опиралась на официальные церковные и государственные указы. Вместе с тем эти указы противоречили существующим правовым документам, многочисленным привилеям, которые были даны православию на протяжении многовековой истории великокняжеской властью, и главным образом Статуту ВКЛ 1588 года, где свобода всех христианских вероисповеданий была закреплена в качестве правовой нормы. Поэтому аппеляция по закону к судебным инстанциям была одним из самых широких способов борьбы антиуниатской оппозиции.

После смерти князя К.К.Острожского (1608), перехода в католичество значительной части панства, реальной опорой православия становится казачество. Одним из условий преданности казаков власти РП была свобода православного вероисповедания. С введением унии и началом политики дискриминации православия казаки свою борьбу против польского засилья ведут под флагом защиты православия. Именно казаки были одной из главных сил, которая вынудила правительство Речи Посполитой в конце 20-х – начале 30-х годов XVII века пойти на значительные уступки православным.

Опорой антиуниатской оппозиции являлись монастыри. В 1615 году, например, был основан Богоявленский монастырь, который принадлежал
Киевскому братству, а при нем школа. Среди православных монастырей выделялись также Свята-Духовский в Вильне, Пачаевская лавра, Киево-
Печерская лавра, которую удалось таки отстоять от униатов, и другие.

Итоги Брестского варианта церковной унии

Как свидетельствуют исследователи, на присоединенных к Российской империи землях в результате первого раздела Речи Посполитой (1772) насчитывалось около 100 тысяч католиков, 300 тысяч православных и около 800 тысяч униатов.

На первом этапе политика России на новых землях была довольно толерантной: указами Екатерины II от 1772 года католикам и униатам была дана “ничем не ограниченная” свобода вероисповедания, при условии, что они не будут склонять к своей вере православных. На практике эта свобода ограничивалась, правительство и православные иерархи делали все, чтобы вернуть униатов к “религии предков”. В результате на протяжении 1781-1783 годов в православие перешло около 200 тысяч униатов.

После второго раздела РП (1793) начинается более решительное наступление на униатство. По инициативе Екатерины II Синодом была разработана программа постепенной ликвидации унии. Но основная часть униатов крепко держалась своего верлисповедания. Тем не менее при Екатерине II в православие были переведены около 1,5 млн. униатов, но столько же пожелали остаться в своей вере. При Павле I и Александре I административно- церковное принуждение в отношении униатов ослабилось.

После восстания 1830-1831 годов, в котором принимали участие католики и униаты, правительством был взят курс на упразднение униатства как вероисповедания и присоединение его адептов к православной церкви. 12 февраля 1839 года на униатском соборе в Полоцке под давлением царского правительства был подписан акт о “добровольном” присоединении униатов к православной церкви. На его основании Синодом был издан указ “О принятии греко-униатской церкви в полное и совершенное общение святых православно- кафолических восточныя церкви и в нераздельный состав церкви Всероссийской”. Синоидальный акт был одобрен Николаем I. Униатские епархии были ликвидированы, но переход униатов в православие растянулся до 50-х годов XIX века.

Несмотря на политику дискриминации, которую проводило царское правительство и православная церковь, в отношении белорусских униатов, униатская идея сохранилась в народном сознании. После принятия правительством декрета о веротерпимости (17 апреля 1905 года) начался массовый переход православных белорусов, бывших униатов, в католичество.

Февральская революция 1917 года тоже вызвала активизацию униатского движения. На территории Западной Беларуси начали возникать униатские общины (в 1932 году тут было 32 униатских прихода). В Западной Беларуси униатские товарищества являлись носителями белорусского национального самосознания (при них существовали школы, драмкружки, издавались журналы на белорусском языке), поэтому польские влисти относились к ним с подозрением и мешали их деятельности. После объединения Западной Беларуси с БССР униатство перешло на нелегальное положение, но во время немецкой оккупации вновь было легализировано. На греко-католическом соборе, который произошел в марте 1946 года в Львове под контролем и охраной органов КГБ, было принято постановление о ликвидации унии и присоединении униатов к православной церкви.

С коца 80-х годов XX века в Беларуси началось новое возрождение униатской церкви. В начале 1996 года в стране насчитывалось 15 униатских парафий. В том же году был отмечен 400-летний юбилей Брестской церковной унии. Был создан белорусский организационный комитет по празднованию годовщины, произошли научные конференции, издан ряд литературных работ.

Заключение

История религиозно-церковной унии на отечественной почве не начиналась со знаменитого Брестского собора, который произошел в октябре 1596 года. Ее истоки восходят к XIII – XIV векам, началу создания Великого Княжества Литовского. Именно в этот период перед народами ВКЛ и их лидерами встают две глобальные задачи: укрепление политической и сохранение духовно-культурной независимости. В свете этих задач и рассматривается насыщенная и драматичная история отечественной религиозно-церковной жизни. 400-летний драматичный опыт реализации идеи церковной унии много чему учит.

В первую очередь, что нельзя ломать “через колено” веками сложившуюся историческую жизнь народа, его традиции, ценности; что путь к общественному согласию нации, государства, человечества лежит через взаимную терпимость, уважение к иноверству и инакомыслию, через свободный и добровольный выбор.

Бискуп Луцкий, Бернард Мациевский, истинный зачинатель унии, ликовал. Пел в церкви торжественное «Те Deum» и писал: «владыки Луцкий и Владимирский приехали из Рима в добром здравии, осчастливленные и радостные».

На Варшавском сейме (март-май 1596 г.) впервые вопрос об унии поставлен открыто. На сейм стали поступать после местных сеймиков формальные протестации земских послов (депутатов). Кн. Острожский от себя лично протестовал против законности самочинно учиненной унии. Во всех протестах единогласно формулировано ходатайство о низложении епископов-униатов. Ипатий и Кирилл обвинялись в том, что они тайно отправились «в чужую землю и предались чужой власти», в нарушение присяги самого короля в 1573 г. на Варшавской конференции. Земские послы, за подписью кн. Друцкого-Горского, заявляли, что они и весь русский народ не признают за эту измену Ипатия и Кирилла епископами, а паны православные не допустят их в свои владения. Копии этого заявления разосланы во все воеводства. А там по всем городам письменно декларировались подобные же протесты. Особенно обстоятельный протест издали граждане Вильны. Кирилл Терлецкий перепугался. Во власти Виленского муниципалитета находилось на хранении движимое имущество К. Терлецкого. Реестр своего имущества Кирилл вписал в актовые книги Варшавы и просил короля новым декретом утвердить за ним его Луцкую епископию. 21.V.1586 г. король дал ему как бы вновь его кафедру «за заслуги государству и всему христианству полезные» с прибавкой еще материального вознаграждения натурой.

Свободному пользованию конституционным правом общественного и религиозного самоопределения приходил конец. Уния стала государственной программой. Борьба с ней превращалась в политический бунт. Виленское братство было наказано в этом порядке в первую очередь. Универсалом короля от 22-го мая митрополиту приказано судить виленских братчиков, как бунтовщиков, и изгнать их из Троицкого монастыря. А так как митрополит уведомил короля, что Стефан Зизаний и братские попы Василий и Герасим были им еще ранее анафематствованы, то от короля последовал приказ всех троих арестовать.

Хотя борьба, и в государственных формах в частности, за и против унии уже открылась, но еще не было прямого манифеста свыше об унии. Лишь 14-го июня опубликован с этой целью королевский универсал в таких выражениях: «Имея в виду древнее соединение церквей восточной и западной, всегда способствовавшие возвышению и процветанию государства и подражая примеру великих государей... среди других наших государственных забот мы обратили наше внимание на то, чтобы людей греческой в нашем государстве привести к прежнему единству с католической церковью римской, под властью одного верховного пастыря. С этой целью... отправлены были в Рим послами к папе владыки Владимирский и Луцкий. Побывав у св. отца, они уже вернулись назад и не принесли оттуда с собой ничего нового и противного вашему спасению, ничего отличного от ваших обычных церковных церемоний. Напротив, согласно с древним учением свв. отцов греческих и св. соборов, сохранили вам все в целости, о чем и имеют дать вам подробный отчет. И так как не мало знатных людей греческой веры, желающих св. унии, просили нас, чтобы мы для окончания этого дела велели собрать собор, то мы и позволили вашему митрополиту, кир Михаилу Рогозе созвать собор в Бресте, когда он с другими вашими старшими духовными признает то наиболее удобным. Мы уверены, что вы сами, когда хорошо подумаете, не найдете для себя ничего полезнее, важнее и утешительнее, как святое соединение с католической церковью, которая водворяет и умножает между народами согласие и взаимную любовь, охраняет целость государственного союза и прочие блага земные и небесные». Далее универсал поясняет, что на собор приглашаются «католики римского костела и греческой церкви, которые к этому единству принадлежат». Ясно, что православные не приглашаются. Но для стирания остроты положения поясняется, что «будет вольно и всякому православному явиться на собор, только со скромностью и не приводить с собой толпы». Затем поясняется, что ни в коем случае и ни в каком качестве не может на собор явиться никто другой иной веры: подразумевается исключение протестантов. Сверх сего поясняется, что повестка собора не допускает касания никаких других дел. С своей стороны митр. М. Рогоза опубликовал 21-го августа приглашение на собор на 6-ое октября «для прислуханья и обмышливанья» учрежденной унии. Откровенно соборяне приглашаются просто для заслушания и подписания fait accompli.

Тем временем шла бурная борьба митр. М. Рогозы с виленскими братчиками и Стефаном Зизанием. Митрополит добился «баннации» борцов, как наказания за политическое преступление. Но те защищались на конституционной почве пред виленским трибунальским судом. И конституционное право было в такой мере ясно на стороне православных борцов, что высылка их не состоялась. Но король отнял от братчиков данный им в свое время привилей и воспретил им – изгнанным строить свою церковь. В будущем, как известно, изгнанникам удалось построить поблизости, через дорогу, свой Святодуховский монастырь, который и стал центром полемики с унией на долгий период.

Православная сторона под водительством кн. Острожского, вместе с большинством православного дворянства Острожского и Виленского округов, не могла принять не только неравноправного униженного положения православия на соборе, объявленном в королевском универсале, но опасалась даже, чтобы самый этот собор, игнорируя православную сторону, не произошел совсем в секрете от нее. И потому поторопилась обратиться к королю с ходатайством об исправлении и расширении плана самого собора. Православная шляхта, во-первых, благодарила короля за принципиальное собирание собора. Во-вторых, просила, чтобы никто не приезжал на собор с вооружением и жолнерами для своей охраны. В-третьих, чтобы вольно было приехать на этот собор и каждому шляхтичу и других христианских исповеданий. В-четвертых, чтобы патриарший экзарх Никифор был приглашен на собор. В-пятых, чтобы собор не имел компетенции решать вопрос об унии окончательно и суверенно, а чтобы вопрос об унии мог быть перенесен в ревизионном порядке на коронный генеральный сейм. От королевской канцелярии последовал ответ, в котором принято было только первое ходатайство о приезде на собор без всякого вооружения. Другие пункты отклонены с мотивировкой. Подлежащий соборному суждению вопрос об унии касается только взаимоотношений римской и греческой церквей. Другим исповеданиям до этого нет дела. Никифор – враг Польши. Он настраивал против Польши венгерского воеводу Рогана и в войне в Молдавии (декабрь 1595 г.) был сторонником турок. Генеральному сейму нет дела до церковных вопросов.

Православные, в том числе и кн. Острожский, писали о ходе дел восточным патриархам. Александрийский патриарх Мелетий Пиг прислал письмо кн. Острожскому и в нем уполномочил своего протосинкела, знаменитого Кирилла Лукариса, который здесь учительствовал в Львовской братской школе с 1594 г., быть на соборе его представителем. Никифор, хотя по сану и архидиакон, но занимал пост протосинкелла вселенского патриарха и в течение трех лет поездки Иеремии II в Москву состоял в Царьграде местоблюстителем патриаршего престола. Теперь он был назначен с 1592 г. патриаршим экзархом на Молдавию и Польшу. Церковно-административные полномочия патриаршего протосинкелла, хотя бы в архидиаконском сане, аналогичны латинским достоинствам кардиналов – диаконов. В Молдавии в 1595 г. Никифор уже председательствовал на соборе против унии. По приезде в Польшу он сначала был арестован в пограничном Хотине. Но, по ходатайству православных, был освобожден. Проводя Никифора на собор, православные думали провести его в председатели, как старейшего по званию патриаршего экзарха над местным митрополитом М. Рогозой. Но собор был организован властью короля так, чтобы быть только парадом объявления (а не обсуждения) унии.

Однако православные, не обольщаясь надеждами на полную формальную победу, сделали все усилия, чтобы их соборное представительство могло быть канонически безупречным и максимально солидным. Под соборное право мирян постарались подвести прочную и широкую базу. Использовали процедуру сеймиковых выборов депутатов на генеральный сейм. Уездные сеймики для выборов на генеральный сейм 1597 г. происходили осенью 1596 г. Православные дворяне на этих съездах выбрали депутатов на церковный собор и снабдили их надлежащими инструкциями. Мещане (депутаты от городов) явились представителями от магистратов. Таким образом, тут было правильное представительство от всех слоев организованного русского православного общества.

Однако, представительство православной стороны не удержалось от невыгодных для него крайностей. Возмущение православных пред системой изменнического со стороны епископата и насильственного со стороны короны способа введения унии было таково, что православные вдались в некоторые «военные» крайности (à la guerre comme à la guerre). В нарушение буквы королевского указа мобилизовались в качестве сочувствующих местные Брестские протестанты. Не претендуя входить в самый собор, они демонстрировали ему свою моральную охрану. К сожалению, и кн. Острожский, потеряв веру в рыцарское достоинство короля, приехал в Брест под вооруженной охраной отряда из татар и гайдуков с пушками. Сам Острожский просил у короля не допускать этого, а теперь он, очевидно, поддался панике православной церкви, которая опасалась, что королевская полиция применит к православным прямую силу и не допустит их не только на собор королевский, но и на свой собственный.

Что касается состава униатского собора, то под протекторатом верховной власти он формально был легален. На соборе были, кроме папских легатов и уполномоченных от короля, митр. Рогоза и с ним пять епископов. Двое из семи епископов, Гедеон Львовский и Михаил (Копыстенский) Перемышльский, «стались на стороне православных. Но под всеми почти документами, предрешившими унию, как мы видели, уже стояли и их грешные подписи, данные в кредит передовой двоице – Кириллу и Ипатию. Таким образом, формально под программой собора стояли подписи всего епископата. Если даже исключить двоих, все равно иерархическое большинство было на стороне униатского собора. Так и всегда в истории церкви. Формально – правильные права собора сами по себе еще не решают вопроса. Сила или бессилие собора еще проверяется опытом: – примет ли данный собор вся церковь? Это критерий «рецепции». В данном случае вся соборность русской церкви униатского собора не приняла. И формально-правильный Брестский собор стал «лжесобором».

Открытие собора

Властям предержащим было известно настойчивое «упорство» православных. Для себя власть имущие, конечно, считали безумием допускать какую-либо оппозицию в процедуру налаженного официального собора. Решено было пройти мимо, замолчать оппозицию и создать из собора упрощенное, гладкое, официальное торжество. Поэтому митр. Михаил в назначенный, всем известный срок 6-го октября, никак об этом не извещая православных, а просто в своем узком составе епископского собора отправился в церковь св. Николая, служившую кафедральным собором города Бреста, и после литургии и молебна там же открыл и собор. Рассуждать на таком соборе ни о чем не приходилось: все было предрешено. Поэтому церемония открытия собора в этот день молебном и ограничилась. Параллельно и неофициально шли попытки привлечь хотя бы часть православной оппозиции на свою сторону. Все другие церкви Бреста были заперты для православных. В безысходности православные могли найти приют только у протестантов, не в храме, конечно, чтобы не давать повода к демагогической клевете об измене веры, а в частном доме протестанта пана Райского. Правда, и здесь большая зала, предоставленная хозяином православному собору, служила также протестантской молельней. В безиконной зале поставили на аналое посредине крест и евангелие. 6-го октября православные собрались здесь в предположении, что они могут получить приглашение от митрополита на собор, но не дождались его до вечера. И тогда уже собравшиеся сочли себя в праве открыть свой собор независимо от собора «казенного», правительственного. Экзарх Никифор имел письменные полномочия от патриарха КПльского – председательствовать на местных соборах, хотя бы в них участвовал и сам митрополит. Таким образом, лицо Никифора – экзарха КПльского патриарха, придало формально-правильную организацию православному собору. Никифор был признан, как заместитель патриарха, председателем. По примеру практики КПльской патриархии, сложившейся под турецким владычеством, когда на место канонической власти басилевса встало представительство от православного народа в форме так называемого «Смешанного Собрания», Никифор предложил применить здесь канонический обычай КПльской церкви. А именно: сначала отделить более тесный круг иерархии и священства от более широкого круга мирян. Говоря новым техническим языком, предложить функционировать двум палатам: верхней и нижней. Эти два круга тут же названы были местными терминами, как два «кола»: «коло» верхнее и «коло» нижнее.

Верхнее иерархическое коло открывшегося таким образом православного собора решило начать формальные отношения с митрополитом М. Рогозой. Патриаршие экзархи, Никифор и Кирилл Лукарис, отправили митрополиту письменное приветствие и приглашение придти к патриаршим экзархам для предварительного совещания и вместе с ними отправиться, куда укажет митрополит, на самый собор. Депутация из 6-ти духовных лиц не могла увидеть митрополита лично. Ее принял епископ Пинский Иона (Гоголь). Ответ митрополита, переданный через Иону, был таков: «Подумаем. Коли нужно будет явиться, то явимся». Параллельно попробовал прорвать эту блокаду около лица митрополита, прося свидания с ним, сам кн. Острожский. Но Михаил свидание отклонил. Стало ясным желание полного разрыва. Православные опять послали новую депутацию к папскому легату, епископу Львовскому Димитрию Соликовскому, выражая желание быть на соборе, так как сам митрополит в свое время открыто и письменно пригласил их на этот день, а теперь от них скрывается. Все было напрасно. Правительственный собор решил игнорировать православных.

Когда православные точно установили факт официального открытия собора митрополитом в церкви после молебна, то сочли, что они уже не имеют права бездействовать и должны сами также открыть собор. Начали с освящения залы молитвой. Был уже поздний час. Речь держал Гедеон Львовский. Осуждал митрополита в нежелании и боязни предстать пред патриаршими экзархами. В том же духе высказались и светские члены собрания. На другой день, 7-го октября, православные собравшись снова подождали: не будет ли каких вестей от митрополита? Чтобы проверить положение и иметь свободу действий в дальнейшем, снаряжено было новое посольство к митрополиту опять из 6-ти духовных лиц. Посланные встретились с только что прибывшими послами от короля. Те пожелали видеться прежде всего с князем Острожским, чтобы выяснить причину присутствия его вооруженных сил. Князь успокоил их и согласился отослать свою охрану на места. Делегация духовных послов добилась свидания с митрополитом и вернулась к собору с докладом. Митрополит принял их «с яростью и презрением» и сказал, что никакого ответа на их вопрос не будет. Этим был установлен факт разрыва и развязаны руки для действий православного собора. Наступила пятница 8-го октября. Председатели собора – экзархи предложили выполнить юридическую обрядность и отправить к митрополиту третье посольство из 9-ти лиц. Оно скоро вернулось с ответом от епископов изменников. Тон ответа был тон раздражения усталых и отчаявшихся людей. Епископы сказали: «что нами сделано, то сделано. Иначе переделывать мы не можем. Худо ли хорошо ли, но мы уже соединились с западной церковью».

Дорога к открытию православного собора была расчищена. Экзарх Никифор открыл его обширной речью. Но главное значение он придавал не своим полномочиям, а соборному голосу самого православного русского народа, который принесен сюда правильно избранными полномочными его депутатами. Поэтому председатель пригласил к выслушиванию целого ряда инструкций от православных, полученных ими «с мест», из разных провинций. Главные мысли депутатских докладов сводились к следующим положениям:

наличные русские епископы – самочинные изменники вере, отступники. За это они подлежат патриаршему и соборному наказанию лишением сана.

Без воли собора восточных патриархов один местный собор в Бресте не в праве решать вопроса об унии. Такое решение противозаконно, не канонично и необязательно.

Поднятый вопрос о перемене календаря также вопрос общецерковный и также недопустимо его изменение только местными силами.

Заседание было прервано в виду прихода послов от короля. В числе их был и сам Петр Скарга. Их принял в отдельной комнате кн. К.К. Острожский вместе с сыном своим Александром, и от каждого кола собора были командированы по 4 депутата. Сверх сего сюда же вошли и два епископа, Гедеон и Михаил, оставшиеся с православными. Королевские послы предъявили православным целый ряд обвинений:

упрекали за нелояльность, за привод вооруженной охраны;

за допущение в соборное дело еретиков протестантов и даже за собрание в их еретическом доме;

экзарх Никифор, союзник турок и враг Польши;

мирян – русских шляхтичей убеждали во имя Бога и отечества не вступать на путь измены и патриотически принять унию.

Депутаты православной стороны условились не ввязываться в подобные споры и, терпеливо заслушав упреки и обвинения, сказали: что они все это доложат собору. Депутаты вернулись в собор, и в тот же день собор, обсудив положение дел, изготовил и послал королевским послам нижеследующий ответ: «Мы принимаем с великой признательностью и благодарностью отеческое попечение короля о водворении нерушимого согласия между его подданными и очень рады присоединиться к этому согласию, как по долгу христиан, так и по желанию исполнить волю его королевской милости.

Но мы видим из истории, что св. соединение церквей уже несколько раз было устанавливаемо и столько же раз расторгалось, потому что не устранялись все препятствия. Не желая впредь понапрасну воздвигать такое непрочное здание, мы желаем, чтобы к соединению церквей подошли с возможной осмотрительностью и избрали бы надлежащие пути и средства, так, чтобы уния, созданная на прочном основании, могла существовать долго и, дай Боже, вечно.

Не зная, какие люди в настоящее время дали повод к переговорам о соединении церквей, но хорошо зная, что нет на это согласия всей восточной церкви и особенно патриархов, что переговоры об унии поручено вести владыкам, большей частью подозрительным, и что разности в членах веры между обоими исповеданиями не могут быть примирены здесь, мы не видим сейчас прочного основания для соединения церквей.

А чтобы наше несогласие на унию не было истолковано королевскими послами в дурную сторону и не навлекло бы на нас королевской немилости, мы заявляем, что охотно приступим к соединению с римским костелом, когда согласится на то вся восточная церковь и особенно патриархи, когда для этого избраны будут законные пути и приняты надлежащие меры, когда соглашены будут основательно все разности в догматах и обрядах между восточной и западной церковью, когда, таким образом, проложен будет путь к прочному и неразрывному их соединению».

В этих последних дезидератах явно отражается идеалистическая мечта кн. Острожского, которую он и сам еще прежде искренне исповедывал и столь же добросовестно и теперь не мог исказить во имя унии карикатурной. Так безнадежно разошлись пути и устремления двух соборов, что собор православных перешел к своим злободневным делам. Нужно было успокоить бурю, поднятую прещениями митр. Рогозы против Виленского братства. Собор заслушал это дело и вынес оправдание братству и снял запрещение, наложенное на Стефана Зизания и священников Василия и Герасима.

9-го октября был последний 4-ый решающий день собора и на униатской и на православной стороне. Королевские послы сообщили униатскому собору, что надо поставить крест на переговорах с православными и закончить свое дело. Тогда архиереи и архимандриты облачились в богослужебные ризы и со звоном и пением пошли крестным ходом в храм св. Николая. Там Герман, епископ Полоцкий, прочел заранее заготовленный на пергаменте текст декларации унии «всем на вечную память». В декларации утверждалось, что русские епископы признали главенство папы, что они посылали своих братьев в Рим, и те от их имени дали клятву на верность римскому престолу. Теперь они собственноручно и за своими печатями вновь приемлют данное обязательство и вручают свою волю папским легатам.

Из этого вытекает, но в прикровенной форме, что собор принял все, что приняли в Риме Кирилл и Ипатий, т. е. всю латинскую догматику. Но для народа так и осталось неясным на долгое время: что именно было принято в области веры? Часть карпатороссов так и осталась при наивном убеждениичто в унии сохранилась неприкосновенной вся русская киевская вера со дня св. Владимира.

По прочтении данного акта, латинские бискупы облобызали русских, ставших униатами, епископов, и уже вместе с ними отправились в латинский храм для пения Те Деум. После молебна было произнесено отлучение на возглавителей православной стороны: на Гедеона Болобана еп. Львовского, Михаила Копыстенского еп. Перемышльского, на Киево-Печерского архимандрита Никифора Тура, всего на 9 архимандритов к 16 протопопов поименно и в общей форме на все духовенство, не принявшее унии. На следующий день это отлучение было обнародовано с заключительной просьбой к королю: на место отлученных лиц назначить всюду лиц, принявших унию.

Православные 9-го октября заседали с раннего утра. Духовное коло под председательством Никифора открыло суд над митрополитом и епископами-отступниками за то, что:

они нарушили архиерейскую клятву верности патриарху и православной вере;

пренебрегли правами КПльского патриарха в его пределах по постановлению древних соборов;

самовольно, без участия и патриарха и вселенского собора, дерзнули решить вопрос о соединении церквей и, наконец,

пренебрегли троекратным вызовом их на объяснение пред патриаршими экзархами и собором.

После признания всех этих вин доказанными, экзарх Никифор встал на возвышение и, держа в руках крест и евангелие, торжественно произнес от лица собора лишенными священного сана – епископов-отступников. Приговор этот члены духовного кола подписали. После этого коло мирян также торжественно дало «обет веры, совести, и чести»: – не повиноваться этим неистинным пастырям. А затем от лица всех членов собора, т. е. от двух его палат, соединенных вместе, послано – объявить об этом решении собора православного собору униатскому. К королю собор обратился с просьбой: – лишить отвергнутых и отлученных епископов-униатов их «хлебов духовных» и открыть места их для новых, избранных православными, кандидатов. В тот же день собором подписаны две почти одинаковых резолюции, может быть, предложенные двумя колами собора и почти тожественные по содержанию. Как не вызывающие спора, обе резолюции подписаны всеми и опубликованы, как резолюции всего собора. Первая гласила: «Мы даем обет веры, совести и чести за себя и наших потомков – не слушать этих, осужденных соборным приговором митрополита и владык, не повиноваться им, не допускать их власти над нами. Напротив, сколько возможно, противиться их определениям и распоряжениям, и стоять твердо в нашей святой вере и при истинных пастырях нашей св. церкви, особенно при наших патриархах, не оставляя старого календаря, тщательно сохраняя огражденное законами общее спокойствие и сопротивляясь всем притеснениям, насилиям и новизнам, которыми бы стали мешать целости и свободе нашего богослужения, совершаемого по древнему обычаю.

Объявляем об этом торжественно, прежде всего пред Господом Богом, потом и всему свету и, в особенности, всем обитателям Короны, областей великого княжества Литовского, к Короне принадлежащих».

Вторая резолюция звучала так: «Мы, сенаторы, сановники, чиновники и рыцарство, а также и духовные лица греческой веры, сыны восточной церкви, собравшиеся сюда в Брест на собор, достоверно узнали теперь от самих вельможных панов, посланных на собор Его Королевской Милостью, что они с митрополитом и несколькими владыками-отступниками от греческой церкви составили и обнародовали без нашего ведома и против нашей свободы и всякой справедливости какую-то унию между церквами восточной и западной. Мы протестуем против всех этих лиц и их неправильного деяния и обещаемся не только не подчиняться, но с Божией помощью всеми силами сопротивляться им. А наше постановление против них будем подкреплять и утверждать всеми возможными средствами и особенно нашими просьбами пред Его Королевской Милостью».

Конечно, православные не питали надежды на исполнение их обращения к королю. Поэтому постановили: в случае безуспешности их ходатайства перед королем, перенести дело об унии на Генеральный Сейм 1597 г. О происшествиях в Бресте собор издал окружное послание к православным.

После Брестского собора

Как и следовало ожидать, послы от собора получили в королевской инстанции отказ во всем. Королевский универсал от 15-го октября 1596 г. санкционировал собор униатский и государственно утверждал его иерархическое отлучение на православную иерархию, т. е. на двух, оставшихся в православии епископов: Гедеона Львовского и Михаила Копыстенского Перемышльского. А это значило, что два православных архиерея будут лишены их «хлебов духовных» и на их место королевским указом будут назначены другие, униаты.

Православные в предвидении этого еще на сеймиках, выбиравших делегатов на Варшавский сейм 1597 г., дали им инструкцию выдвинуть, при поддержке протестантов, обратное требование о лишении мест архиереев, принявших унию. Так началась двухвековая сеймовая конституционная борьба православных, в союзе с другими диссидентами Польши, за свободу своего исповедания. Борьба эта была очень трудной и малоуспешной. Конституционный закон требовал единогласия от всего корпуса депутатов в 300 человек. Он назывался Посольской Избой. В вероисповедных вопросах этот корпус и не мог дать единогласия, ибо он отражал пропорционально всю вероисповедную пестроту Польши. Опыты голосовки всегда давали математически наперед известное разногласие, и потому все оставалось по-старому, но была и обратная сторона медали. На том же основании единогласия диссиденты часто срывали и предложения партии католиков.

Правительство отомстило православным еще и тем, что обвинило экзарха Никифора в шпионаже в пользу Турции и в пользу Москвы, судило его политическим сенатским судом, заключило его в Мариенбургскую крепость, куда в недалеком будущем был заключен и митрополит Филарет Романов. Там Никифор и умер вскоре, как узник.

Начался новый мученический период православной церкви в Польском государстве, как гонимого меньшинства, с протекционным насаждением унии, с борьбой православного населения, переходившей часто в гражданскую войну, в виде казацких восстаний. А все это повело через полстолетия к отпадению русской Украины к Москве. А в дальнейшем эта близорукая борьба за покорение Руси под унию ускорила конец и самой Польши и ее детища – унии, исчезнувшей в XIX в. в пределах уже России.

История государства и права Украины: Учеб, пособие Музыченко Петр Павлович

5.7. Наступление католицизма. Берестейская (Брестская) церковная уния

5.7. Наступление католицизма. Берестейская (Брестская) церковная уния

После Люблинской унии резко усиливается польско-католическая экспансия на украинские земли. Против католической пропаганды решительно выступали православные церковные братства, которые впоследствии превращаются в центры народно-освободительной борьбы украинского народа. Реформационный дух, который захватил в XVI в. всю Западную Европу, возродил к жизни и православную Церковь.

Реформационное движение. Положительным моментом реформаторских движений было пробуждение интереса к родному языку. Был осуществлен перевод Святого Писания на украинский язык (1561), основаны типографии (1578), откуда в мир выходили православные книги.

Реформационное движение в Западной Европе вызвало негативную реакцию католической церкви, которая начала против него беспощадную борьбу.

Еще в 1534 г. был основан орден иезуитов, который сконцентрировал значительные интеллектуальные силы и взял в свои руки дело воспитания молодежи. В 1564 г. король Сигизмунд II Август пригласил иезуитов в Польшу. Одержав победу над протестантами, иезуиты сосредоточились на критике схизматов, которыми они называли православных. Вскоре, после 1569 г., они устремились в Украину, основывая свои коллегии во Львове, Каменце, Луцке, Виннице, Киеве.

Активно действовали иезуиты на политическом поприще. Они создали теорию единства государства и католической церкви, обосновав идею польского мессианства, которую прежде всего должен был принять украинский народ. К этому необходимо добавить унизительное положение православных, лишение их права занимать высшие должности, а православных священников - заседать в Сенате вместе с католическими епископами, проводить церковные обряды по православному образцу и т. д. Все это отрицательно сказалось на положении православной церкви.

Украинская знать, которая не хотела расставаться со своим социальным статусом, стала отказываться от православной веры. За короткое время в католическую веру перешли Заславские, Вишневецкие, Слуцкие, Масальские, Чарторыйские, Коропинские, Сангушкиидр. Только считанные роды украинских магнатов оставались преданными старой вере. Давние традиции доминировали среди мелкой украинской шляхты, но политически и экономически эта социальная группа была весьма слабой, чтобы остановить процесс окатоличивания и полонизации. Измена господствующей верхушки украинской знати имела тяжелые последствия для всего народа. Украина утратила социальную группу, которая могла оказывать влияние на политику Речи Посполитой с учетом интересов украинского народа.

Берестейская (Брестская) церковная уния 1596 г. С момента раскола христианской церкви в 1054 г. идея воссоединения рассматривалась как католиками, так и православными. Наиболее близкой к осуществлению эта идея была на Флорентийском соборе 1439 г. Но на пути христианского единства всегда стояли столетия обоюдных обвинений и подозрений.

В XVI в. католическая церковь подчинила вопрос верований своим экономическим и политическим интересам. Уния церквей рассматривалась Ватиканом не как возврат к тому положению, которое было в христианстве до раскола, а как присоединение православной церкви к католической с обязательным утверждением верховенства Римского Папы и признания католических догматов единственно истинными. Следовательно, речь шла не об объединении на равных принципах, а о присоединении восточной православной церкви к западной.

Усиление крепостного права обострило социальные конфликты в Украине. Страх перед взрывом народного гнева часто был причиной, которая удерживала переход верхушки украинской шляхты и духовенства в католицизм. Тогда в Речи Посполитой решили изменить религию украинского народа, для чего задумали создать новую, униатскую церковь, которая должна была стать переходным мостиком к полному господству католицизма на украинских земляк, сохраняя при этом обряды православия, службу на церковнославянском языке и календарь, но признавая при этом административное главенство Ватикана.

В 1582 г. Папа Григорий XIII провел реформу календаря, которая еще более усилила расхождение между католиками и православными. Отныне они праздновали христианские религиозные праздники (Рождество, Пасху и др.) в разное время.

Как ни удивительно, но непосредственная инициатива заключения унии исходила от православной стороны. В 1590 г. православный епископ Львова Балабан поднял вопрос об унии с Римом на тайной встрече православных епископов в Белзе. Кроме Балабана более детально изучить этот вопрос согласились еще три епископа. В июне 1595 г. они решили заключить унию с Римом. В конце 1595 г. Папа Климент VIII объявил об официальном признании унии.

Когда известие об унии дошло до украинского народа, возмущению и гневу не было предела. Для решения конфликта в начале октября 1596 г. в Берестье (позже Бресте) был созван церковный собор для официального провозглашения унии. Собор сразу же раскололся на два отдельных собора - православный и униатский.

Униатский собор под руководством киевского митрополита М. Рогозы подписал унию, присягнул на верность Папе Римскому, хотя никаких полномочий на этот акт от константинопольского патриарха он не имел.

Православный собор отбросил унию и объявил о лишении духовной власти отступников. Участники собора, которых было значительно больше, чем участников униатского собора, подписали протест против унии и послали его с делегацией королю. Однако Сигизмунд II Август утвердил решение униатов.

В соответствии с этим решением униатское духовенство, как и католическое, освобождалось от налогов; шляхта, которая приняла унию, получала право занимать государственные должности наравне с католической шляхтой. Правительство считало унию обязательной для всех православных на территории Речи Посполитой. Следовательно, православная церковь стала по сути противозаконной.

То, что начиналось как намерение осуществить объединение христианской паствы, закончилось еще большим расколом, поскольку теперь вместо двух существовало три церкви: католическая, православная и униатская, или греко-католическая. Однако несмотря на угрозы польского правительства, православные выступили на защиту своей веры. Только неблагоприятное внешнеполитическое положение Речи Посполитой в начале XVII в. вынудило сейм в 1603 и 1607 гг. сделать ряд уступок. В частности, сейм объявил о прекращении преследования православных.

Борьба украинского народа против унии, особенно сопротивление казачества в начале 30-х годов XVII в., не утихала, и польское правительство вынуждено было издать “Статьи для успокоения русского народа” , которые узаконивали существование православной церкви. Однако истинного уравнения в правах с католиками православные так и не получили.

Из книги Давний спор славян. Россия. Польша. Литва [с иллюстрациями] автора

Глава 10. СИГИЗМУНД ІІІ И БРЕСТСКАЯ УНИЯ 2 (12) декабря1586 г. умер Стефан Баторий. 20 декабря об этом стало известно в Москве. Недавний опыт показал, как важно было для Москвы избрание короля в Польше. Поэтому Борис Годунов и другие бояре решили выставить кандидатуру царя

Из книги Русь и Литва автора Широкорад Александр Борисович

Глава 23 Шведский король и Брестская уния 2 (12) декабря 1586 г.{207} умер Стефан Баторий. 20 декабря об этом стало известно в Москве. Недавний опыт показал, как важно было для Москвы избрание короля в Польше. Поэтому Борис Годунов и другие бояре решили выставить кандидатуру царя

Из книги Россия в средние века автора Вернадский Георгий Владимирович

Глава VIII. БРЕСТСКАЯ ЦЕРКОВНАЯ УНИЯ 1. Введение Объединение римско-католической и греко-православной церквей представлялось естественным и величественным каждому верующему в единство Вселенской Христианской Церкви. В Восточной Европе XVI века этот идеал был извращен

Из книги Польша. Непримиримое соседство автора Широкорад Александр Борисович

Глава 3 Сигизмунд III и Брестская уния 2 (12) декабря 1586 г. умер Стефан Баторий. 20 декабря об этом стало известно в Москве. Недавний опыт показал, как важно было для Москвы избрание короля в Польше. Поэтому Борис Годунов и другие бояре решили выставить кандидатуру царя

Из книги Учебник русской истории автора Платонов Сергей Федорович

§ 92. Брестская уния 1596. Религиозная борьба и деятельность братств Что касается до церковной унии православия с католичеством, то, как мы знаем (§ 45), такая уния была провозглашена еще в XV в., но на деле не удалась. После же Люблинской унии мысль о подчинении Риму

Из книги Неизвращенная история Украины-Руси Том I автора Дикий Андрей

После Люблинской унии, Брестская Уния Бывшей унией чисто политической, руководители политики Речи Посполитой начали подготовку и к унии религиозной, которая по их замыслам должна была сначала приблизить православие к католицизму, а потом и окончательно поглотить

Из книги Украина: история автора Субтельный Орест

Брестская уния 1596 года Идея воссоединения католической и православной церквей в принципе не отвергалась ни той, ни другой с самого момента их раскола в 1054 г. В Украине первые попытки объединения церквей имели место еще в XIII в., а после Флорентийского собора 1439 г. идея эта

Из книги 500 знаменитых исторических событий автора Карнацевич Владислав Леонидович

БРЕСТСКАЯ УНИЯ Устанавливая свою власть в западнорусских, западноукраинских землях, поляки постоянно сталкивались с проблемами религиозного характера. Будучи истовыми католиками, они стремились распространить свою религию и на покоренные территории. Однако сделать

Из книги Краткий курс истории Беларуси IX-XXI веков автора Тарас Анатолий Ефимович

Брестская церковная уния (1596 г) Проект унии предложили в 1595 году Михаил Рагоза (митрополит Киевско-Галицкий и всея Руси) и семь епископов. Это Гедеон Балабан (епископ Львовский, Галицкий и Каменецкий), Дионисий Збируйский (епископ Холмский и Белзский), Михаил Копыстенский

Из книги Хронология российской истории. Россия и мир автора Анисимов Евгений Викторович

1596 Брестская уния Создание Речи Посполитой привело к распространению католицизма на восточные территории, заселенные православными. Епископат православной церкви на Украине и в Белоруссии был обеспокоен своим положением в католическом государстве. В начале 1590-х гг.

Из книги История Украины с древнейших времен до наших дней автора Семененко Валерий Иванович

Брестская церковная уния На протяжении XVI–XVII веков в Европе окончательно сформировались основные национально-религиозные идеологии. В результате католицизм победил в Испании, Италии, Польше, Франции, протестантизм - в Голландии, англиканство - в Британии,

Из книги История Украины. Научно-популярные очерки автора Коллектив авторов

Брестская церковная уния 1596 г. и религиозное противостояние на Руси Вторая половина XVI в. в истории Европы обозначилась мощным развитием контрреформационного движения. Его начало было положено постановлениями Тридентского собора 1545–1563 гг., участники которого

Из книги Пропавшая грамота. Неизвращенная история Украины-Руси автора Дикий Андрей

После Люблинской Унии. Брестская Уния Бывшей унией чисто политической, руководители политики Речи Посполитой начали подготовку и к унии религиозной, которая, по их замыслам, должна была сначала приблизить православие к католицизму, а потом и окончательно поглотить

Из книги История Украины автора Коллектив авторов

Церковная уния Для подчинения восточных областей польские власти использовали старую идею объединения христианских церквей, существовавшую с момента их раскола в 1054 г. Покровительство Константинопольского патриарха братствам, раздававшим грамоты на ставропигию,

Из книги История Украины автора Коллектив авторов

Брестская уния Подавление казацкого восстания открыло путь для провозглашения церковной унии. В октябре 1596 г. в Бресте для торжественного объявления про объединение церквей был созван собор. В нем участвовали экзархи константинопольского и александрийского

Из книги Родная старина автора Сиповский В. Д.

Церковная уния Приезд патриарха вскрыл страшные язвы, которыми страдала Западнорусская церковь, обнаружил их во всей их неприглядности. Меры, принятые патриархом, оказались бессильными помочь беде. Все это послужило только на пользу врагам православия. Многие ревнители