Когда рядом нет христа.

Эвальд Васильевич Ильенков - советский философ.

Сын писателя, лауреата Сталинской премии В. П. Ильенкова. Родился 18 февраля 1924 в Смоленске, вскоре семья Ильенковых переехала в Москву. В 1941 закончил московскую среднюю школу N 170. В сентябре 1941 поступил на философский факультет ИФЛИ имени Чернышевского. В августе 1942 был призван в армию и направлен в Одесское артиллерийское училище имени Фрунзе в городе Сухой Лог Свердловской области. Во время войны командовал артиллерийским расчетом на Западном фронте, дошёл до Берлина.

В 1950 окончил философский факультет МГУ и остался в аспирантуре на кафедре истории марксистско-ленинской философии. В 1953 Ильенков защитил кандидатскую диссертацию «Некоторые вопросы материалистической диалектики в работе Маркса „К критике политической экономии"» , давшую начало целому направлению в марксистской философии (диалектическая логика).

Около двух лет затем Ильенков преподавал в МГУ, а в 1955 вместе со своим другом Коровиковым был уволен из университета. Причиной послужили их совместные тезисы о предмете философии как науки. Молодые преподаватели утверждали, что философия - это наука о мышлении, о его законах и категориях. Реальный мир философия изучает лишь в той мере, в какой он разумно понят, то есть уже нашёл своё идеальное выражение в истории человеческой мысли. Философия осуществляет рефлексию мышления в самое себя, позволяя ему понять логику собственных действий. Однако тогдашний заведующий отделом науки и культуры ЦК КПСС Румянцев не понял это классическое (восходящее к Канту и Гегелю) понимание предмета философии. Кроме того, в ходе проверки выяснилось, что «У части студентов и аспирантов имеется стремление уйти от насущных практических задач в область „чистой науки", „чистого мышления", оторванного от практики, от политики нашей партии. Некоторые студенты признались, что давно не читают газет. » После проверки состояния дел на философском факультете МГУ комиссией ЦК КПСС взгляды Ильенкова были признаны как «извращение философии марксизма». Ильенкову пришлось перейти на работу в Институт философии АН СССР, где он и работал до конца своих дней.

Женился в начале пятидесятых на педагоге Ольге Салимовой. С 1975 до конца жизни Ильенков руководил научным семинаром на психфаке МГУ, по приглашению декана Леонтьева.

21 марта 1979 Ильенков, не выдержав затяжной депрессии, вызванной непониманием и критикой в официальных научных и партийных кругах, покончил жизнь самоубийством. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Философия Ильенкова

В работе «Космология духа» Ильенков дал чёткий ответ на вопрос о смысле и цели существования во Вселенной разумных существ. Согласно гипотезе Ильенкова, матерью-природой им суждено противостоять энтропии во Вселенной и, жертвуя собой, осуществить возвращение умирающих миров к исходному, «огнеобразному» состоянию. Смерть мыслящего духа становится творческим актом рождения новой Вселенной и в ней - иных разумных существ.

Книга Ильенкова о методе восхождения от абстрактного к конкретному в теоретическом мышлении была закончена в середине 50-х. Как и «Космология духа», в полном объёме на русском языке книга увидела свет лишь много лет спустя после смерти автора. Урезанная более чем наполовину и с иным заглавием - «Диалектика абстрактного и конкретного в „Капитале" К. Маркса» , - она была напечатана в 1960 , годом позже в полном объёме издана на итальянском, а затем и на многих других языках мира.

Суть развиваемого Ильенковым логического метода заключалась в том, как теоретическое мышление прослеживает процесс формирования предмета, начиная с простейшей, самой абстрактной формы его бытия и заканчивая наиболее развитыми и конкретными его формами. Энергию этому историческому процессу всегда сообщает особое противоречие, кроющееся в субстанции данного предмета. И всякая новая конкретная форма, принимаемая предметом, возникает в качестве средства разрешения этого противоречия, непосредственно в точке столкновения противоположных сторон, или «моментов» его субстанции. Истина есть не что иное, как разрешённое (не только в уме, но и в реальности - самой вещью в ходе её истории) противоречие, а диалектическая логика - это учение о методе конкретного разрешения реальных противоречий.

С конца 1950-х годов Ильенков принимал участие в проекте издания «Философской энциклопедии». Во время работы над вторым томом он курировал раздел диалектического материализма. В этом томе появились сразу семь его статей; в их числе была и знаменитая статья «Идеальное», которая вызвала оживлённую полемику, длящуюся уже без малого полвека. Категорию идеального - в разных её ипостасях: формы стоимости, личности и таланта, общественных идеалов и, конечно, в её собственно логической форме - Ильенков исследовал в течение всей своей жизни.

Термином «идеальное» у Ильенкова обозначается отношение между по меньшей мере двумя разными вещами, одна из которых адекватно представляет сущность другой в форме человеческой деятельности. Чтобы выражение сущности вещи было идеально чистым, материалом для него должно стать природное тело какой-либо другой вещи. Вещь как бы вручает свою «душу» другой вещи, и та делается её символом. Так, дипломат символически представляет свою страну, деньги представляют стоимость всех товаров, а слова - значение разных вещей в культуре. Идеальное есть представление в ином и через иное, притом это всегда адекватное представление, и представление именно сущности вещей, а не каких-либо внешних черт, и всегда через деятельность. Идеальное не скрывается в черепной коробке, доказывал Ильенков. Его телом является не только мозг, но и любая созданная человеком для человека вещь. Мозг отдельного человека генерирует нечто идеальное лишь тогда, когда он начинает обслуживать потребности «неорганического тела» человечества - культуры. Сознание и воля возникают тут как формы ориентации в вещественном мире культуры; так же, как простая чувственность (пространственные образы, звуки, запахи и вкусы) служит для ориентации живого существа во внешнем природном мире.

Итог своим исследованиям Ильенков подвёл в объёмистой рукописи «Диалектика идеального». Однако и эту рукопись автору не довелось увидеть напечатанной на родном языке (незадолго до смерти Ильенкова вышла сокращённая почти вдвое и «исправленная» редактором англоязычная версия работы).

Статья была размещена мною в Википедии
9 января 2006. Впоследствии текст многократно
редактировался неизвестными мне людьми, и его
нынешний вид меня печалит.

(1924-1979), выдающийся советский философ, сын писателя, лауреата Сталинской премии В.П. Ильенкова. Родился в Смоленске, вскоре семья Ильенковых переехала в Москву. Во время войны командовал артиллерийским взводом на Западном фронте, дошел до Берлина. В 1950 году окончил философский факультет МГУ и остался в аспирантуре на кафедре истории марксистско-ленинской философии. В 1953 Ильенков защитил кандидатскую диссертацию «Некоторые вопросы материалистической диалектики в работе К. Маркса «К критике политической экономии», давшую начало целому направлению в марксистской философии (диалектическая логика).

Около двух лет затем Ильенков преподавал в МГУ, а в 1955 году, вместе со своим другом В.И. Коровиковым, был изгнан из университета. Поводом послужили их совместные тезисы о предмете философии. Молодые преподаватели утверждали, что философия - это наука о мышлении, о его законах и категориях. Реальный мир философия изучает лишь в той мере, в какой он разумно понят, т.е. уже нашел свое идеальное выражение в истории человеческой мысли. Философия осуществляет рефлексию мышления в самое себя, позволяя ему понять логику собственных действий.

В этом классическом (восходящем к Канту и Гегелю) понимании предмета философии власти усмотрели угрозу для марксистско-ленинской идеологии, в ее тогдашнем, сталинском толковании. После проверки состояния дел на философском факультете МГУ комиссией ЦК партии взгляды Ильенкова были осуждены, как «извращение» марксизма, однако уже начавшаяся в стране «оттепель» позволила философу уцелеть. Он перешел на работу в Институт философии Академии наук СССР, где и работал до конца своих дней.

В философии открытия крайне редко совершаются людьми молодыми – «сова Минервы вылетает в сумерки». Ильенкову не было и тридцати, когда он закончил рукопись «Космологии духа», гениальной работы, в которой был дан ответ на вопрос о смысле и цели существования во Вселенной разумных существ. Согласно гипотезе Ильенкова, матерью-природой им суждено противостоять энтропии и осуществлять возвращение умирающих миров к исходному, «огнеобразному» состоянию.

Большая книга Ильенкова о методе восхождения от абстрактного к конкретному в теоретическом мышлении была закончена в середине 50-х. Как и «Космология духа», на русском языке книга увидела свет лишь много лет спустя после смерти автора. Правда, урезанная более чем наполовину и с иным заглавием - «Диалектика абстрактного и конкретного в «Капитале» К. Маркса», - она была напечатана в 1960 году, годом позже в полном объеме издана на итальянском, а затем и еще многих языках мира.

Суть развиваемого Ильенковым логического метода заключалась в том, как теоретическое мышление прослеживает процесс формирования предмета, начиная с простейшей, самой абстрактной формы его бытия и заканчивая наиболее развитыми и конкретными его формами. Энергию этому историческому процессу всегда сообщает особое противоречие, кроющееся в субстанции данного предмета. И всякая новая конкретная форма, принимаемая предметом, возникает в качестве средства разрешения этого противоречия, непосредственно в точке столкновения противоположных сторон, или «моментов» его субстанции. Истина есть не что иное, как разрешенное (не только в уме, но и в реальности - самой вещью в ходе ее истории) противоречие, а диалектическая логика - это учение о методе конкретного разрешения реальных противоречий.

С конца 50-х годов Ильенков принимал участие в проекте издания «Философской энциклопедии». Во время работы над вторым томом он курировал раздел диалектического материализма. В этом томе появились сразу семь его статей; в их числе была и знаменитая статья «Идеальное», которая вызвала оживленную полемику, длящуюся уже без малого полвека. Категорию идеального - в разных ее ипостасях: формы стоимости, личности и таланта, общественных идеалов и, конечно, в ее собственно логической форме - Ильенков исследовал в течение всей своей жизни.

Термином «идеальное» у Ильенкова обозначается отношение между по меньшей мере двумя разными вещами, одна из которых адекватно представляет сущность другой. Чтобы выражение сущности вещи было идеально чистым, материалом для него должно стать природное тело какой-либо другой вещи. Вещь как бы вручает свою «душу» другой вещи, и та делается ее символом. Так дипломат символически представляет свою страну, деньги представляют стоимость всех товаров, а слова - значение разных вещей в культуре. Идеальное есть представление в ином и через иное, притом это всегда адекватное представление, и представление именно сущности вещей, а не каких-либо внешних черт.

Идеальное не скрывается в черепной коробке, доказывал Ильенков. Его телом является не только мозг, но и любая созданная человеком для человека вещь. Мозг отдельного человека генерирует нечто идеальное лишь тогда, когда он начинает обслуживать потребности «неорганического тела» человечества - культуры. Сознание и воля возникают тут как формы ориентации в вещественном мире культуры; так же, как простая чувственность (пространственные образы, звуки, запахи и вкусы) служит для ориентации живого существа во внешнем природном мире.

Итог своим исследованиям Ильенков подвел в объемистой рукописи «Диалектика идеального». Быть может, то было лучшее достижение отечественной философской мысли за всю ее двухсотлетнюю историю. Однако и эту рукопись автору не довелось увидеть напечатанной на родном языке (незадолго до смерти Ильенкова вышла сокращенная почти вдвое и «исправленная» редактором англоязычная версия работы). В 1979 году Ильенков, после очередной кампании травли и затяжной депрессии, добровольно ушел из жизни.

С 1991 года его учениками проводятся ежегодные Ильенковские чтения. Тексты работ Ильенкова, его фотографии, а также материалы о жизни и творчестве философа вы можете найти на

Главный философский труд Эвальда Васильевича Ильенкова (1924-1979), принесший автору международную известность. В книге исследуются закономерности теоретического мышления в контексте логики развития политической экономии как науки. Предмет исследования - конкретный историзм категориальных характеристик мышления.

Одной из важнейших задач советских философов по-прежнему остаётся завещанная В.И. Лениным разработка систематически развёрнутого изложения диалектики как логики и теории познания современного материализма. Определённым вкладом в решение этой проблемы явится новая книга доктора философских наук Э.В. Ильенкова.

Эвальд Ильенков, Валентин ТОЛСТЫХ - Драма советской философии. Эвальд Васильевич Ильенков (Книга - диалог)

Известные философы и представители других гуманитарных наук ведут диалог о феномене "советская философия", ее идейной, духовной драме, обратившись к личности и творческому наследию одного из выдающихся ее создателей - Э.В.Ильенкова. Такой подход и контекст позволили по достоинству оценить сложную, противоречивую природу и историю советской философии, ее обретения и потери, преодолеть упрощенчество и излишнюю идеологизацию в трактовке...

Эвальд Ильенков - Искусство и коммунистический идеал

Неповторимость подлинной личности состоит именно в том, что она по-своему открывает нечто новое для всех, лучше других и полнее других выражая "суть" всех других людей, своими делами раздвигая рамки наличных возможностей, открывая для всех то, чего они не знают, не умеют, не понимают.

В этой работе философом был дан ответ на вопрос о смысле и цели существования во Вселенной разумных существ. Согласно гипотезе Ильенкова, матерью-природой им суждено противостоять энтропии и осуществлять возвращение умирающих миров к исходному, "огнеобразному" состоянию.

Эвальд Ильенков - Учитесь мыслить смолоду

Ильенков Э.В.
Учитесь мыслить смолоду.
М.: Знание, 1977.
Философия в союзе с психологией, основанной на эксперименте, доказала бесспорно, что "ум" -- это не "естественный дар", а результат социально-исторического развития человека, общественно-исторический дар, дар общества индивиду.

Эвальд Ильенков - Философия и культура

Каков человек, такова и его философия - это глубочайшее фихтевское положение особенно применимо к советскому философу Эвальду Васильевичу Ильенкову, доказавшему, что даже слепые и глухие от рождения могут со временем стать полноценными членами общества при надлежащем методе воспитания и обучения.

Как-то, читая интересные рассуждения современного мыслителя Рустема Вахитова о применении Алексеем Федоровичем Лосевым марксистских методов в научных исследованиях - подчеркиваю: именно методов, а не идеологических постулатов, глубоко чуждых Лосеву как православному христианину, - наткнулся на фразу о моральном терроре, которому «подвергался виднейший советский философ-марксист Эвальд Васильевич Ильенков, со стороны своих казалось бы «единомышленников», советских «генералов от философии», занимавших высокие посты в ИФ (Институте философии) АН СССР».

У меня вызвала любопытство личность помянутого философа-марксиста, скорее даже не личность, а причины его критики - она, впрочем, в СССР нередко становилась синонимом травли - со стороны коллег по мировоззрению.

На удивление, ключевая причина разногласий Эвальда Васильевича с «генералами от философии» оказалась проста: он был настоящим мыслителем - и еще, замечу, дошедшим до Берлина фронтовиком, - серьезно занимавшимся марксисткой диалектикой; его же противники представляли собой, по словам Вахитова, вульгаризаторов учения, положенного в основу советской идеологии.

Однако предлагаемые вниманию читателей размышления не об этом. Меня поразила трагическая судьба Ильенкова, его страшный уход из жизни - в состоянии депрессии он воткнул себе сапожный нож в горло. Об этом, спустя годы после смерти философа, написал в статье «Средоточие боли» один из талантливейших его учеников, слепоглухой доктор психологических наук Александр Васильевич Суворов.

«Средоточие боли»... Название как нельзя лучше - если это слово уместно в данном случае - отражает трагедию Ильенкова, ибо достаточно бросить взгляд на сохранившиеся поздние его фотографии, чтобы увидеть средоточие боли и какой-то безысходной тоски в глазах этого человека...

Разумеется, для автора этих строк не только этически недопустимо осуждать незнакомого и давно ушедшего из жизни философа за самоубийство. На меня произвело впечатление другое: что может стать с настоящим и талантливым мыслителем, бескорыстным и честным, но живущим без Христа.

Повторю, это не повод для осуждения, а возможность в очередной раз задуматься о подлинном значении Творца в нашей жизни, понять и осознать, что подчас лишь Он способен протянуть нам руку помощи в самой, казалось бы, безвыходной ситуации - неважно, духовной или материальной. Если только мы не оттолкнем и не откажемся замечать Его.

Сферой интересов Эвальда Васильевича была природа идеального, он много писал и размышлял о личности и духе - наиболее известная его работа так и называется: «Космология духа», знал Библию, хорошо изучил философию Платона, как известно, оказавшего немалое влияние на становление православного богословия и некоторые взгляды которого нашли отражение в святоотеческих творениях, но так и не обрел Христа. И не встретив Его - или не заметив этой встречи - не сумел, как показала его трагическая судьба и о чем свидетельствуют воспоминания коллег и учеников, найти точку опоры в жизни.

Ильенков до конца дней своих оставался, по словам Суворова, «умным атеистом». Да, кто-то сошлется на специфику времени и невозможность открыто исповедовать веру в Бога, особенно если человек был убежденным марксистом. Собственно, этого - я имею в виду открытой демонстрации религиозных убеждений - никто и не требовал, но ведь существуют примеры, когда в мире советской науки люди, проникнутые, в том числе, и марксистским мировоззрением, обращались к Творцу; быть может, самый яркий из них - судьба сподвижника С.П. Королева академика Бориса Викторовича Раушенбаха.

Как настоящий философ Эвальд Васильевич не мог не размышлять о религии, о ее месте в мире. Как же он к ней относился?

Некоторым образом ответить на этот вопрос позволяет книга Ильенкова «Об идолах и идеалах». Я позволю себе процитировать пространный отрывок из нее: «Конечно, религия - всего-навсего зеркало, но примитивно-первобытное, и потому очень тусклое... Разве не молились люди целые тысячелетия Кресту - варварской виселице, на которой распяли Человека, «сына человеческого»? Разве не плакали они от умиления, глядя на изможденный, покрытый предсмертным потом, лик «спасителя», распятого на радость фарисеям? Разве не видели они в этой картине образ высочайшего блаженства и божественной чести? Видели и молились.

Христианская церковь целые тысячелетия старалась внушить людям, что высшую цель и предназначение человека составляет подготовка к загробной жизни, к вечной жизни по ту сторону могилы. Реально - в могиле. Чтобы поскорее и повернее достигнуть вечной жизни, надо вести себя соответствующим образом и способом.

Если задана цель движения, то и пути приходится выбирать соответствующие: умерщвление плоти и ее стремлений, отказ от «посюстороннего» счастья, покорность судьбе и власть имущим, молитва и пост. Самый верный путь к могиле. Тогда «лучшим человеком» оказывался монах-аскет в жалком рубище, подпоясанном веревкой, и опоэтизированное фантазией изображение «лучшего человека» глядело на людей со всех икон скорбными очами распятого на кресте «спасителя». Путь к нему - путь на Голгофу, к искупительному страданию, к самоуничижению, самобичеванию, к избавлению от грязи и мерзости земного существования...»

Нет смысла разбирать подобные сентенции, свидетельствующие, увы, о глубоком непонимании мыслителем сущности аскетики. Ибо, следуя ее путем, православные подвижники сражались не с плотью и кровью - в противном случае Ильенков был бы прав в оценке христианства как религии, обожествляющей смерть, - но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной (Еф. 6,12).

И не просто сражались, но и в своих творениях показали нам истинный и единственно возможный путь противостояния незримому врагу, подобно льву рыкающему, ищущему погибели для нас.

Мне представляется, драма Эвальда Васильевича вот в чем: критикуя Церковь за проповедуемый, как ему казалось, путь страданий и, якобы, присущее Православию утверждение: «нет счастья на земле», Ильенков не находил в марксизме - и атеизме в целом - путей, которые бы ему позволили преодолеть собственную тоску, в конечном счете спалившую его...

А ведь с точки зрения элементарного выживания, преодоления депрессии, Православие для Эвальда Васильевича могло бы стать не просто одной из сфер научного интереса, а якорем спасения. Увы, Ильенков не верил - или не смог, не захотел поверить? - в истинность предлагаемого Церковью пути ко спасению. Хотя до вульгарных и пошлых выпадов в адрес христианства, столь свойственных хрущевской эпохе , не опускался, о чем свидетельствует приведенная выше цитата.

Суворов пишет, что, по мысли Эвальда Васильевича, «философия рождается в страстном полемическом диалоге с системой религиозно-мифологических взглядов на мир». С этим тезисом трудно не согласиться - достаточно вспомнить Сократа, не просто боровшегося с религиозной мифологией, но и погибшего от рук ее апологетов.

Вот только в борьбе с мифологией произошел прорыв лучших умов античности из тисков безличного космоса к вере в его Творца. И столь хорошо изученный Ильенковым Платон - не пример ли этого прорыва?

И разве философия в лице и творениях лучших ее представителей, начиная от того же Платона, блаженного Августина и заканчивая Владимиром Соловьевым и А.Ф. Лосевым - не один ли из путей, наряду с православной аскетикой, богопознания?

Увы, Ильенков считал иначе. С его точки зрения, не путь богопознания, а поступательно развивавшаяся наука и искусство постепенно превращались в союзников человека: «наука и искусство - естественные союзники: они суть два разных, но, в отличие от религии, не кривых, а в максимально возможной степени правдивых, «зеркала», в которые глядится живой человек».

А где вера, там, с точки зрения Эвальда Васильевича, царствует догматизм и, как следствие, происходит закрытость человека для всего противоречащего догме.

Странно, действительно интересный философ, Ильенков напрочь отказывался замечать очевидные факты истории, ему, безусловно, знакомые: православные догматы формулировались в бескомпромиссном противостоянии с ересями и язычеством - не стоит забывать, что противники христианства нередко представляли собой интеллектуальную элиту своего времени.

Да и судьба защитников догматов - скажем, святителя Афанасия Великого и преподобного Максима Исповедника - разве не пример подлинной интеллектуальной и духовной свободы, а также стоицизма перед лицом тяжелейших испытаний?

«И человек с живым воображением одинаково задыхается в лоне любой догматической системы». Эта фраза принадлежит перу Суворова, но, несомненно, отражает взгляд его учителя. Отвечать на этот упрек Православию приходится банальным: вся великая христианская культура - в том числе и русская - не противоречит догматике и отнюдь не душит воображение; напротив - очищает его от терний страстей. И указывает единственный путь ко спасению и преодолению страстей - тоски, в том числе.

Вообще, впечатление от чтения ильенковских размышлений о религии у меня оказалось схожим с отношением к произведениям братьев Сругацких (точнее, их серии - «Полдень XXI век») - счастливый мир и несчастные люди, его населяющие. В свое время именно Стругацкие стали одной из ступенек, которые привели меня в Церковь, ибо слишком уж душен и неполноценен мир без Творца, каким бы внешне идеальным он не был - силу сравнения добавило чтение К.С. Льюиса, той же «Хроники Нарнии».

Немало Эвальд Васильевич писал и размышлял о природе личности, ее месте в мире. Вот некоторые из рассуждений - в данном случае я снова цитирую Суворова: «овладение универсальными пластами культуры рода человеческого, которым соответствуют универсальные человеческие способности. Эти способности и должны быть развиты до совершенства, то есть до сегодняшнего переднего края, достигнутого человечеством в соответствующих областях культуры».

Бесспорно, развитие способностей необходимо для того, чтобы сам человек стал лучше. Но вся наша история свидетельствует как об интеллектуальном становлении человечества, так и бушующих в нем темных стихиях, нередко порабощающих волю и ставящих интеллект себе на службу.

И научно-технический прогресс приводил, в первую очередь, к усовершенствованию людьми оружия для уничтожения себе подобных...

Да и на бытовом уровне полученное человеком образование и даже присущая ему высокая культура никак не помогают ему преодолеть внутренний негатив, а часто и совладать с эмоциями. И один из сдерживающих нас факторов - «душные» догмы и данный Богом закон, о чем прямо говорит апостол Павел, утверждающий, что не иначе узнал грех, как посредством закона (Рим. 7,7).

О неспособности ни образования, ни культуры, в том числе и культуры мысли, победить душевные недуги человека свидетельствует личность самого Ильенкова. Горечью неисцеленной годами боли пропитаны строки Суворова, написанные спустя десятилетия после трагического ухода из жизни его друга и учителя: «я знаю о его бессонных ночах, и когда глубокой ночью мы созванивались по телефону перед очередными похоронами, он горестно вздыхал: «Тоска...»».

И никакое гармоничное, универсальное развитие личности, никакие пути ее совершенствования, будь то в плане искусства или интеллекта, никакое развитие способностей не оказалось в силах эту тоску преодолеть.

Да и сам Эвальд Васильевич своим трагическим уходом из жизни опроверг свое же утверждение: «мыслящее тело действует не просто согласно внешней, геометрической форме любого другого тела, а согласно логике существования этого тела, согласно тем законам, по которым это тело смогло возникнуть и по которым оно существует». Но логика существования тела нацелена на выживание, а не самоуничтожение...

И, думаю, прав философ Георгий Хлебников, написавший: «Трагичной оказалась, например, и судьба самого лучшего философа-материалиста СССР - Эвальда Васильевича Ильенкова, сына известного советского писателя, лауреата Сталинской премии по литературе. Всю жизнь обосновывая атеистический тезис о «саморазвитии материи», которая для своего существования не нуждается ни в каком духовном основании, Эвальд Васильевич нигде не мог найти в советской атеистической действительности нравственной опоры, впал и глубокую депрессию и покончил с собой...».

Противостояние тоске... Разве можно найти оружие против нее в душной атмосфере атеизма? Не сомневаюсь, что Ильенков пытался победить свой недуг, но средства для исцеления искал там, где их попросту нет и быть не может, ибо тоска рождается не в мысли и уж, тем более, не в недрах тела, а часто и не в душе. Она, словно темное покрывало, окутывает человека извне.

Ибо источник тоски (другими словами - депрессии) святые отцы называют недвусмысленно: «Сатана злоумышленно старается опечалить многих, чтобы отчаянием ввергнуть их в геенну» (преподобный Ефрем Сирин). «Дух отчаяния приносит (курcив мой - И.Х.) самые тяжелые мучения. Отчаяние есть совершеннейшая радость диаволу» (преподобный Марк Подвижник). «Демоны, если в ком властвуют, то властвуют через уныние» (святитель Иоанн Златоуст).

Увы, этой истины не поняли многие коллеги Эвальда Васильевича. Вот, например, Лев Константинович Науменко - философ и друг Ильенкова - патетически восклицает: «Да и есть ли на земле или на небе что-либо более достойное размышлений?»

Несчастен тот человек, пускай и обремененный годами, но со всей серьезностью способный ставить подобные вопросы. Ибо ответ прост: служение ближним и жизнь для них...

Спору нет, об этом легко говорить, но трудно, очень трудно исполнить, преодолев собственный эгоизм (а можно ли вообще преодолеть его до конца?). Но хотя бы в качестве идеала и цели в жизни служение ближним - несомненно, наиболее достойное человека занятие.

Поразительно, но мне показалось, что близко знавший Эвальда Васильевича Науменко не замечает - или словно не хочет замечать - трагедии Ильенкова: «Как же не думать о смысле жизни и смерти? Только спрашивают о нем, когда эта жизнь уже подошла к черте или обесценилась. А когда она полноводна? Размышлял Эвальд, только вот «формат» размышлений космический, Экклезиастов. Вспомните «Космологию духа». А если формат помельче, если о личном, тогда другого адреса нет - к батюшке, в церковь».

«Космический формат размышлений» против духа, насылающего на человека уныние бессилен, увы. Да и злой иронией звучат эти, приведенные в цитате, слова об Экклизиастовой силе размышлений Ильенкова, результатом которых стал нож в горле, воткнутый едва ли не на глазах у жены.

И дело не в масштабе личности, не в ее формате, а в тех темных стихиях, гнездящихся в душе каждого из нас. И только Церковь с ее таинствами способна дать нам силы противостать и победить в борьбе с собственными страстями, защитить от бесовского воздействия. Да и люди, чей «формат личности» никак не меньше ильенковского, обращались в простоте сердца к Церкви и батюшке. Помянутые выше Лосев и Раушенбах, например. И великий русский философ Владимир Соловьев, несмотря на все свои колебания, сомнения и ошибки, умер в мире с Церковью и в Ее стенах.

По словам философа В.В. Вансолова, Ильенков, «будучи человеком искренним и правдивым, он чрезвычайно болезненно переживал разлад, разрыв между идеальным творческим марксизмом и тем реальным социализмом, который возник в действительности на его основе. Идея и ее осуществление, идеал и его претворение в жизнь - несовпадение этих противоположностей явилось важнейшим источником трагедии Э.В. Ильенкова. Он критически относился к действительности и не мог примириться с тем, что то, что он считал безусловной истиной, получало в реальности такой искаженный вид».

Да, но идеальное и реальное никогда не совпадают, и основная проблема бытия любого человека выражена в конфликте, так сказать, должного и сущего. Для понимания этого не надо быть профессиональным философом. Так что, на мой взгляд - не в этом трагедия мыслителя и причина его гибели...

По воспоминаниям Суворова, Эвальд Васильевич в день своего ухода из жизни все жаловался жене, что никак не может убить себя. А потом появился перед ней с воткнутым по самую рукоять ножом в горле и словами: «Я убил себя».

Признаюсь, при всем сострадании к трагической судьбе ветерана войны, незаурядного человека и философа - его жену, также известного ученого-педагога Ольгу Исмаиловну Салимову, жаль больше...

Трудно сказать, разочаровался ли Эвальд Васильевич к концу жизни в марксизме; скорее всего свой «умный атеизм» он так и не преодолел, но, видимо, какое-то ощущение неверности избранного им духовного пути у него было. Мне кажется, это выражено в словах предсмертного письма философа Суворову: «Я больше не могу оставаться, для меня не осталось места, у тебя же впереди долгий и очень тяжкий путь исканий. Я не смог найти пути, ты должен продолжить поиск (курсив мой - И.Х.)».

Не смог найти пути... Александр Васильевич Суворов, чью жизнь без всяких сомнений можно назвать подвигом, называет себя детерминистом. Но, как мне представляется, в нем не утрачена поразительная религиозная интуиция. Говоря, что ушедшие из жизни близкие ему люди, включая Ильенкова, стали его персонифицированной совестью, и что он не может смириться с их несуществованием, Суворов пишет: «Я всегда ощущал их присутствие рядом с собой. И оно не было таким уж «незримым». Они то темнели и становились похожи на столбы темного дыма, - тогда я проверял себя, чего натворил, чем вызвал их недовольство. То они светились радостью, лучились улыбкой. Работая на компьютере далеко за полночь, я иногда чувствую, будто кто-то легонько прикасается к моему плечу. Почему-то всегда правому. И я ни в коем случае не хотел бы утратить этой, поистине святой, связи (курсив в цит. мой - И.Х.)».

Александр Васильевич в своей статье «Об ильенковском отношении к религии» публикует стихотворение, написанное им после смерти его мамы, вот строки из него:

«Ну ладно - тела нет,

Но Дух живой, - и веришь в мир иной,

Чтоб окликать и получать ответ.

И этого ничем не побороть».

Думаю, своей верой в «мир иной», равно как и силам нести тяжкий крест испытания слепоглухотой, Александр Васильевич не в последнюю очередь обязан своему учителю Эвальду Васильевичу Ильенкову.

Да и сам философ, думается, все-таки, как и его ученик, обладал религиозной интуицией. Так, когда Александр Васильевич переживал нелегкие минуты жизни, то написал Ильенкову письмо с вопросом: стоит ли жить? Ответом был совет читать Библию - Екклесиаста.

И то, что Ильенков помог Александру Васильевичу Суворову стать тем кем он стал и то, что подлинно душевное состояние философа перед гибелью ведомо только милосердному Господу, дает надежду, что в мире ином этот несчастный человек и талантливый ученый, все-таки, обрел покой...

В заключение хотелось бы сказать несколько слов вот чем. В свое время отец Андрей Кураев, выражая свое отношение к книге покойного М.М. Дунаева «Вера в горниле сомнений», высказал мысль о том, что нельзя подходить к человеческой судьбе с катехизисом, рассматривая окружающий мир только в черно-белых тонах, ибо жизнь сложнее и многограннее.

И я не собираюсь представать перед читателями в образе судьи, свысока рассуждающим о трагедии давно ушедшего в мир иной философа. Нет, мне представляется важным на примере страшной истории Ильенкова напомнить - себе, в первую очередь - о том подлинном значении, которое имеет в жизни каждого человека Христос - повторяю мысль, уже выраженную в начале статьи.

Ибо, следуя обрядовой стороне Православия, в круговерти нашей жизни, поглощенные бытом, мы, христиане, порой перестаем адекватно воспринимать собственные поступки и провоцирующие их мысли; забываем, что описанный К.С. Льюисом «В письмах Баламута» персонаж - увы, абсолютная реальность нашего мира, нам враждебная и для нас опасная.

И судьба Эвальда Васильевича Ильенкова - напоминание нам, что во всех жизненных обстоятельствах, в том числе и скорбных, у нас один Спаситель - Господь наш Иисус Христос.

Игорь Ходаков , кандидат исторических наук

Книга Э.В. Ильенкова «Об идолах и идеалах» впервые была опубликована в 1968-м - Хрущева четыре года как сняли и предпринятые им гонения на Церковь ослабли. Однако инерция эпохи еще не была преодолена, и на уровне и чиновников и философов-марксистов отношение к Православию оставалось прежним.

Впрочем, Алексей Федорович Лосев прямо говорил: «Античная философия

началась с мифа и кончилась мифом».

Кризис мировоззрения самих Стругацких очень хорошо показан в их последних совместных произведениях, достаточно почитать «Отягощенные злом, или Сорок лет спустя».

По свидетельству А.А. Тахо-Годи А.Ф. Лосев в последние годы жизни «исповедовался, причащался и что это для него было огромным счастьем (курсив мой - И.Х.)».