История старообрядческого церковно-певческого искусства заслуживает отдельного большого исследования. Как известно, в 1656, 1666, 1667 годах Соборы Русской православной церкви узаконили нововведения в церковные обряды в ходе реформ, проводимых патриархом Никоном, а на сторонников древних обрядов были наложены «клятвы» . В 1668 году грамота вселенских патриархов одобрила и узаконила введение в церкви многоголосного партесного пения .

В 1685 году были обнародованы «12 статей» царевны Софьи. В соответствии с ними люди, придерживающиеся старых церковных обрядов, подлежали уголовному преследованию и наказаниям: их можно было сжечь в срубе, казнить «смертию», бить кнутом, ссылать в дальние города, наказывать батогами и кнутом.

«Под страхом смертной казни воспрещено содержание раскола» . Эту дату фактически можно считать началом собственно истории старообрядчества .

С этого времени приверженцы древних обрядов официально оказались вне закона по отношению к Церкви и государству. В конце XVII – начале XVIII века происходит разделение старообрядцев на два основных течения – поповцев и беспоповцев, а в дальнейшем – на множество так называемых согласий.

Следует учитывать, что ряд событий, которые произошли на Руси в период раскола, сыграли определенную роль в истории церковной певческой культуры. В 1654–1656 и 1668 годах по указу царя Алексея Михайловича в Саввино-Сторожевском монастыре работала комиссия по исправлению певческих рукописей с раздельноречной редакции текстов на истинноречную.

Важная роль в ее деятельности принадлежала теоретику знаменного пения того времени, старцу Александру Мезенцу. Результатом трудов комиссии явилось создание системы «признаков» , которая была принята старообрядцами поповского направления. В их певческой практике закрепились рукописи с истинноречной редакцией текстов, имеющие знаменную нотацию с пометами и «признаками».

«Азбука знаменного пения», А. Мезенец. Конец XVII века. Полуустав

В ходе «углубления раскола» духовные наставники старообрядчества – протопоп Аввакум, подьяк Федор Трофимов, Никита Пустосвят, поп Лазарь, протопоп Стефан в своих посланиях в защиту старой веры выступали сторонниками «единогласного» пения .

В XVIII веке в богослужебной практике старообрядцев закрепились основные типы певческих книг, употреблявшиеся на Руси до раскола: «Ирмосы», «Октай», «Обиход» (с «Триодью Постной и Цветной»), «Праздники», «Трезвоны». Вместе с тем именно в старообрядческой среде возникли два новых типа монодийных певческих книг: «Демественник» и «Обедница» .

«Демественник», 1828 год, ККГУНБ, В-5041

В 1714 году появились знаменитые «Диаконские ответы». Они содержали 130 ответов старообрядцев Нижегородскому епископу Питириму в защиту «старой веры». Этот труд, являющийся памятником старообрядческой богословской мысли, был создан диаконом Александром, казненным за свое сочинение в 1720 году. В одном из ответов была официально сформулирована и изложена позиция старообрядцев о церковном пении:

«Статия 113. Нововнесенное в церковь пение: киевское четверогласное, и партесное многоусубление, каковых напевов древле в церкви не бе. Засвидетельствует же царских родов степенная , история в грани 2, в главе 6, яко, во время христолюбиваго князя Ярослава, приидоша к нему от Царя града богоподвизаемии трие певцы гречестии, от них же начат быти в русстей земли ангелоподобное пение, изрядное осмогласие, наипаче и трисоставное (еже есть, троестрочное) сладкогласование, и самое прекрасное демественное пение. И сицевое богогласное пение приятное от древлеправославных греков церковь российская содержала.

А киевское, и четверогласное и партесное многоусугубление с нововводными чины в России нововнесеся.

А в Номоканоне афонския горы, собранием от святых правил, о устроении пения, сице засвидетельствует. Собора 6 от правила 75 от 41. Еже пети в церковь приходящии хощем, да ниже вискание безчинное творят и естество на вопль понуждают. Ниже что проглаголют, от иже не приличных церкви и не своих.

О Валсамона и от Зонарева толкования.

Установиша убо отцы, да не поют священная пения и псалмы вищанми безчинными и пиянственными и естеству нужду приносящими. Ниже некиими доброгласии не приличными церковному составлению и последованию, якова же суть мусикийская пения, и излишняя различия гласовом, и прочая.

(А на стране красными буквами напечатано): итталийских разногласий, любителю, внимай.

И паки ниже: ведомо ти буди и сие правило, како возбряняет органы, и пригудная пения, и песни блудническия во псалмопениих ухищряемыя. Такожде и глаголемая усугубления, и безстудное сих бываемое пренебрежение. И паки ниже: поющии же глас или отончевают, и возносят, или одебелевают, или велии испущают, се же да лучшии инех явятся, и человекоугодие и тщеславие исполняют. Сицевая пения от церкви суть далече, и сице поющии правильно да запрещаются» .

Так началась «новая» история древнерусского певческого искусства в старообрядческой среде. В данной статье не поднимаются вопросы полемики, которая велась старообрядцами с господствующей Церковью на протяжении всего времени существования. Вопросы пения не ставились во главу угла при этом. Однако стоит привести один интересный документ из истории старообрядческой полемической литературы второй половины XVII века. Он принадлежит старообрядке Евдокии, проживавшей в Тобольске, где шла жесткая полемика между представителями враждующих конфессий после пожара, который произошел в Знаменской церкви 1 августа 1661 года. 28 мая 1662 года ей было видение Богородицы. В зафиксированном старообрядческом письме говорится об этом следующее:

«А ныне де пречистая Богородица изволила ей, Овдотье, сама сказать изо уст своих, чтоб она, Овдотья, сказала отцу своему духовному и всем православным християном, что де в церквах Божиих учили петь латынское пение, а старое пременили, и у того пения православным християном стоять отнюдь немочно. И учали де православные християне боятца врагов Божиих, которые смущают православною християнскою верою, а Бога не боятца. И чтоб де православные християне то латынское пение оставили и прибегнули б к церквам Божиим с чистым сердцы и с покаянием, и пели б по-прежнему…» .

Богослужебное пение в старообрядческих центрах

Церковно-певческие традиции у старообрядцев сохранялись и продолжали развиваться, прежде всего, в духовно-административных центрах, которые возникали в разных местах. Некоторые из них стали знамениты во всем старообрядчестве. Значение их распространялось на целые согласия, большие географические пространства, многие десятилетия и даже столетия. Отдельные очаги стали известны, прежде всего, благодаря певческому искусству.

Старообрядческие центры Стародубье и Ветка

Один из первых центров старообрядцев поповского направления вошел в историю под названием СТАРОДУБЬЕ и ВЕТКА .

В этих местах, как только поселились старообрядцы, были воздвигнуты храмы, постоянно совершались богослужения. На Ветке появилась своя школа иконописного письма . Здесь же началась практика переписывания певческих книг, сложились свои особенности почерка крюков, оформления цветных заставок, наконец, здесь был создан свой «ветковский роспев» . В Клинцах действовала знаменитая во всем старообрядчестве типография, из которой книги расходились по всем уголкам России .

Территория этого района в настоящее время поделена между Брянской, Гомельской, Черниговской областями и до сих пор густо населена старообрядцами.

Здесь имеются общины как белокриницкого, так и беглопоповского согласий. Город Новозыбков (Брянская область) с 1963 года является религиозно-административным центром беглопоповской Церкви (в настоящее время административный центр РДЦ находится в Москве – прим. редакции), город Клинцы (Брянская область) – епархиальный город Клинцовско-Ржевской епархии старообрядцев белокриницкого согласия. К сожалению, с 1986 года, после аварии на Чернобыльской АЭС, все эти места оказались в зоне радиоактивного заражения.

Старообрядческий центр Керженец

Другим духовным центром являлся КЕРЖЕНЕЦ.

«Керженец – имя реки, протекающей в Семеновском районе Горьковской области и впадающей в Волгу. По названию реки называется местность, охватываемая ее течением… К концу XVII века на Керженце существовало до ста обителей мужских и женских. При Петре I началось разорение их» .

В истории старообрядчества этот центр известен больше всего по роману П.И. Мельникова-Печерского «В лесах». Керженские скиты неоднократно разорялись, особенно во второй половине XIX веке, самим П.И. Мельниковым-Печерским, бывшим чиновником особых поручений при нижегородском губернаторе. Но и в настоящее время в Нижегородской области проживает очень много старообрядцев, причем разных согласий.

Керженец не славился как певческий центр, хотя существуют рукописи, в которых встречаются песнопения, имеющие указания: «скитскаго перевода», или «творение керженских роспевщиков» ; «керженского типица напев» .

Старообрядческий центр Иргиз

Еще одним центром старообрядчества в конце XVIII – начале XIX века был ИРГИЗ.

«Иргиз – местность в степном левобережье Волги, вдоль реки Большой Иргиз (ныне Саратовская область), где по манифесту императрицы Екатерины II от 4 декабря 1762 года было разрешено свободно поселяться и отправлять богослужение возвращавшимся из Польши старообрядцам (в основном выходцам с Ветки). Само переселение совершалось весьма просто: люди на границе объявляли свои имена и, взяв документ – рапорт, отправлялись в Саратовское воеводство для поселения на отведенных местах. Первоначально места здесь были глухие и дикие, сплошь покрыты лесами, где ютились не только звери, но лихие люди, так что даже на реку за водой ходили с ружьем. Колонизируя этот край, старообрядцы превратили его в житницу России, построили большие слободы, а вокруг них возросло по нескольку монастырей-скитов» .

Из всех исторических очагов старообрядчества Иргиз был знаменит именно как певческий центр с высокой культурой исполнения, культивировавший демественный роспев. Помимо этого здесь был создан свой «иргизский роспев». Херувимская песнь «иргизского роспева» и в настоящее время поется почти во всех старообрядческих общинах . Существуют целые рукописные сборники с подборкой большого количества песнопений под наименованием «иргизского роспева».

Музыкально-стилистические особенности этого роспева пока не изучены в достаточной степени. Судьба этого центра плачевна. Он был разгромлен в первой половине XIX века по указанию императора Николая I.

Фрагмент херувимской песни «иргизскаго роспева»

Певческий старообрядческий центр Гуслицы

Бесспорно, одним из главных певческих центров, сложившихся в старообрядчестве, являлись ГУСЛИЦЫ.

«Гуслицы – старинное название обширной местности в Подмосковной Мещере. Расположена между городами Куровское, Егорьевском и верховьями реки Нерской. Занимает площадь около 400 км, охватывая десятки сел и деревень» .

В Гуслицах с конца XVIII по XX век целые династии старообрядцев в многочисленных селах занимались перепиской певческих рукописей. В начале XX века, в связи с начатым Л. Ф. Калашниковым печатным изданием певческих книг, это искусство стало приходить в упадок. Однако гусляками было создано такое количество рукописей, что до сих пор они имеются практически во всех уголках земли, где живут и молятся старообрядцы. Крупные собрания гуслицких рукописей есть во всех ведущих библиотеках нашей страны.

Праздники. Певческая книга. Гуслицы

В Гуслицах всегда действовали храмы и молельные дома, даже в годы суровых гонений. Здесь осуществлялось и обучение пению . И поныне исторические гуслицкие места населены старообрядцами. В Ногинском, Орехово-Зуевском, Павлово-Посадском, Егорьевском районах действуют старообрядческие храмы. Особенно много старообрядцев проживает в городе Куровское и его окрестностях.

Октай. Фрагмент гуслицкой рукописи. Полуустав XIX в. Киноварь. Нотация знаменная с киноварными пометами.

Духовный старообрядческий центр Рогожское (Москва)

Наконец, главным центром с конца XVIII века и по настоящее время является РОГОЖСКОЕ.

«Рогожское кладбище в Москве основано при Екатерине II. В 1771 году в Москве свирепствовала чума. Московским старообрядцам было отведено для погребения чумных покойников место за Рогожской заставой. Здесь постепенно возникло большое духовное пристанище с кельями, богадельнями и церквами… За время своего существования Рогожское кладбище было руководящим центром старообрядчества. Таким оно остается и в настоящее время» .

Рогожское оставалось одним из немногих очагов в старообрядчестве, в котором никогда не прерывалась богослужебная практика, в том числе и певческая. Рогожское всегда являлось певческим центром. С ним связана деятельность выдающихся знатоков пения XIX – начала XX веков: М. Д. Озорнова, И. А. Фортова, Я. А. Богатенко, которые были руководителями хоров, создателями певческих азбук, преподавателями знаменного пения. Конфискованная в 1918 году из Рогожской общины библиотека рукописей и книг (в том числе певческих) составляет широко известный в научной среде Фонд № 247 Российской государственной библиотеки. Именно на Рогожском во второй половине XIX века зародился знаменитый Морозовский хор. В начале XX века здесь проходили старообрядческие соборы и съезды, на которых обсуждались вопросы церковно-певческого искусства.

Об историко-культурном значении Рогожского существует большая научная литература . История и значение «рогожских» певческих традиций достойны отдельного исследования.

Приведем только некоторые сведения об особенностях совершения богослужений в храме из старообрядческой прессы начала XX века.

«Религиозное обучение в старообрядческих семьях начиналось еще в домашней обстановке, где уже многие приобретали начатки грамоты, чтения и письма. Для дальнейшего образования требовались старообрядческие школы. Такая начальная школа с пятиклассным курсом обучения была открыта и на Рогожском кладбище, где помимо общеобразовательных предметов и уроков закона Божия преподавались и уроки церковнославянского чтения и древнего крюкового пения, которые вели большие знатоки старинного певческого искусства, протодиакон Е. Григорьев и М. Д. Озорнов. В 1914 году на иждивении Рогожского кладбища там обучалось уже 89 мальчиков и 29 девочек» .

«Для соблюдения чинности богослужений еще по Уставу 1883 года полагалось при храмах Рогожского кладбища иметь: певцов (или дьячков) не менее 24, мальчиков – не менее 6, 2 причетника, 2 пономаря. За свою службу они обеспечивались от управления кладбища квартирой, отоплением и хлебом».

«Кроме того, во время богослужений строго указывался порядок распределения чтений среди певцов,… так что каждый из них еще до службы знал свои обязанности и мог заранее тщательно подготовиться к исполнению порученного задания и был за него ответствен. Поэтому никаких ошибок ни в самих словах, ни в ударениях слов не допускалось, и службы проходили строго и чинно. Все богослужения проникались настроением соответственно своему содержанию: печальные – трогательностью исполнения, радостные – с особым подъемом торжественности».

«Внешний вид, выправка, постановка голосовых интонаций – все привлекало, вселяло духовный трепет, напрягало внимание к слушанию произносимого текста. Сам речитатив, погласица как ектений, так и чтений Апостола и Евангелия, были строгими, по-старообрядчески классическими. И вот в целом, все службы – торжественные архиерейские богослужения, спокойные задушевные возгласы священников, выразительные диаконские ектении и чтения, старинное, крюковое, именно церковное пение, то с торжественно-возвышенным, то с печально-умилительным звучанием, на фоне старинных икон и трепещущего пламени свечей – все это создавало неотразимую красоту старинных богослужений и оставляло мирное впечатление на душе» .

Помимо известных центров, в старообрядчестве существовало много локальных очагов, в которых бережно хранились певческие традиции, складывались местные особенности, создавались высокопрофессиональные коллективы. Все это предстоит изучить. Одним из таких мест является Стрельниковская община Костромской области, которая заслуживает отдельного внимания.

Певческие традиции с. Стрельниково

Село Стрельниково расположено вблизи города Костромы. После выхода Указа императора Николая II от 17 апреля 1905 года «Об укреплении начал веротерпимости» здесь, как и во многих других старообрядческих общинах, была открыта певческая школа. Осуществить это удалось благодаря стараниям местного священника Григория Лакомкина, впоследствии епископа Геронтия. Фактически все лучшее, что было в жизни общины в те годы, в том числе и возникновение школы, – плоды его трудов. Этот человек является одной из самых ярких фигур в истории старообрядческой церкви XX века, а его жизнь и подвиги в сложное советское время могут служить образцом для нынешних служителей церкви .

Епископ Геронтий Лакомкин (1872-1951)

16 ноября 1908 года в Стрельникове было открыто земское училище для детей местных старообрядцев. В нем 18 детей стали обучаться церковному пению. Первыми учителями являлись В. И. Егин и В. И. Зыков. 4 октября 1909 года, к началу 1909/1910 учебного года, состоялось открытие нового здания училища. В 1909 году пению обучалось уже 30 человек. Учителем пения оставался В.И. Егин, другие предметы вели В. Ф. Мушкарова и М.Г. Асташева. Вскоре число учеников пения в школе увеличилось до 40–45 человек.

Учитель В. И. Егин был прихожанином Стрельниковского прихода. Имея хороший голос (бас) и призвание к пению, он вместе со своим другом В. И. Зыковым был отправлен в Москву, в Рогожскую общину, для обучения церковному пению. Однако его деятельность в Стрельниковском училище была непродолжительной: заболев плевритом, он скончался 3 апреля 1911 году в возрасте 22 лет. За немногие годы работы молодой учитель заслужил любовь и уважение учащихся и прихожан Стрельниковского храма, которые горько оплакивали его кончину. В 1911 году занятия по пению в школе начались 3 октября. Учителями пения, после В. И. Егина, стали братья Феодосий и Федор Иоакимович Гусевы. Всего пению в это время обучалось 26 мальчиков и 16 девочек.

С 1913 года, кроме братьев Гусевых, пение в школе начинает преподавать Валентина Григорьевна Антонова. Она прошла обучение у В. И. Егина и была одной из первых и лучших выпускниц школы. Кроме этого, в Стрельниково, по благословению владыки Геронтия, приезжал из Санкт-Петербурга протодиакон Х. Марков, имевший музыкальное образование. Он давал консультации преподавателям, читал доклады «О пении».

В. И. Егин, учитель пения старообрядческого училища в Стрельниково Костромской губернии.

Так продолжала функционировать Стрельниковская школа и в последующие годы: осенью начинались занятия, в конце года выпускники сдавали экзамены.

Бессменной учительницей стала Валентина Григорьевна Антонова, на экзамены регулярно приезжал епископ Геронтий. Он хоть и возглавлял другую, Петроградско-Тверскую, епархию, но родной приход и школу при нем не бросал. Взаимной любовью отвечали ему и жители Стрельникова. По окончании обучения епископ Геронтий благословлял лучших учеников ехать в отдаленные приходы для обучения пению и руководства хором. Слава же о Стрельниковском хоре росла. Певцов приглашали в разные общины на торжественные праздники. Именно по примеру стрельниковцев епископ Геронтий, вдохновленный их успехами, поднимал вопросы о церковном пении на съездах в своей епархии .

Последние выпускники певческой школы (они учились в 1916–1918 годах) успели лишь начать преподавание церковного пения в общинах. Но, к сожалению, вскоре они стали свидетелями действий новой власти, направленных против религии. Вся последующая история певческих традиций в жизни Стрельниковской общины приходится на советское время. И судьба ее, как и судьба школы, более чем драматична .

Кроме Стрельникова, значимые певческие очаги создавались в ряде других приходов. Интересные локальные духовные и певческие центры существуют в старообрядческой церкви и в настоящее время.

Особенности певческих традиций старообрядчества

Многолетнее изучение певческих традиций старообрядческих общин позволило сделать ряд выводов.

Старообрядчество не есть некий застывший исторический «раритет». Это живая Церковь, со своими законами, традициями, самобытной культурой, требующей изучения как часть отечественной культуры в целом.

Поэтому в старообрядчестве надо различать догматические, канонические и вообще письменные положения относительно того или иного явления и форму его реализации, воспроизведения на практике. Следует отделять то, что хранится исторической памятью, от того, что создано с течением времени. Изучая любое явление в культуре старообрядцев, необходимо фиксировать его несколько раз в одном и том же месте, сравнивать с другими, учитывать оценку его самими носителями культуры. Важно при этом помнить, что сущность старообрядчества (во всех вопросах) сохранилась, прежде всего, в центре России, а не на окраине (в глубинке или за рубежом).

Старообрядческая певческая культура, как культура профессиональная и письменная, едина в типологическом отношении. Но в рамках этого единства есть своя локальная, региональная специфика. Поэтому в современной Русской православной старообрядческой церкви (белокриницкого согласия) есть две церковно-богослужебно-общинных традиции. Одна из них связана с Москвой (это российская традиция), другая с югом – возможно, с историческим местом в селе Белая Криница (южная традиция). По аналогии с ними имеются две певческие традиции.

В старообрядческой церкви как конфессии есть религиозно-административные, духовные центры, в том числе и певческие – изучение должно начинаться с них.

Таким ведущим центром является Московская Рогожская община, а интересным локальным культурным и певческим очагом в XX веке – Стрельниковская община Костромской области. Созданная при сельском храме священником, отцом Григорием Лакомкиным, эта школа подготовила много высокопрофессиональных певцов. В Стрельникове на протяжении всего столетия не прерывалась богослужебная практика. Поскольку община была замкнутой, в ней сложились и сохранились самобытные исполнительские традиции, являющиеся, в своем роде, уникальными в масштабах всей старообрядческой певческой культуры.

Учащиеся первого выпуска Стрельниковского старообрядческого училища Костромской губернии. Около 1910 года.
В середине группы настоятель общины свящ. о. Григорий Лакомкин. Рядом с ним - учителя пения: с правой стороны - Ф.И. Гусев и левой - Ф.И. Гусев, родные братья.

Большую ценность в старообрядчестве имеет то, что хранится певцами изустно: речитативное чтение, пение по «напевке»; огромное значение имеет устная передача певческих навыков, непрерывная связь поколений.

Старообрядческое церковное исполнение имеет ряд особенностей: ровную динамику, цепное дыхание, четкую дикцию, звукоизвлечение, темпово-ритмическую нюансировку, стабильный регистр, профессиональное владение нотацией, систему обучения крюкам и пению в хоре. Самими носителями традиций певческая культура осознается в живом исполнении, в комплексе всех музыкально-выразительных средств.

В современной старообрядческой певческой культуре есть пласт чисто устного пения – «напевка», то есть исполнение какого-либо песнопения не по крюковым книгам, а по устной версии, сложившейся в приходе. Устная версия – «напевка» – (по отношению к письменному источнику) не является формальным упрощением напева. Она представляет собой схему его ритмической и звуковысотной структуры в реальном воспроизведении.

В стилистическом плане песнопение из невматического по складу превращается в силлабическое.

Устные версии напевов разных общин, сохраняя в целом типологическое единство, в каждом месте имеют свои особенности, которые являются «родным языком» для певцов и членов прихода и камнем преткновения для посторонних. От частого исполнения память певцов фиксирует главные, сущностные аспекты в структуре напева. Аналитические операции показали , что певцы знают правила сочетания элементов напева, правила построения формы, поэтому могут создавать текст, по стилю и морфологии отвечающий требованиям средневекового канона. А это и доказывает, что старообрядцы не являются формальными носителями традиции – они мыслят категориями древней музыкальной системы. Вот в чем заключается основная ценность их культуры.

Из всего этого напрашивается следующий вывод: «напевка», устная версия – это музыкальный язык общины, на котором мыслят и певцы, и прихожане. Все для них является родным в этих напевах: темп, долгота звуков, опевание опорных звуков, каждый мелодический оборот и так далее. Таковой она – «напевка» – является в каждом приходе. В итоге можно подчеркнуть, что при типологическом единстве старообрядческой культуры – культуры средневекового характера, культуры профессиональной – особенное, индивидуальное, безусловно, проявляется, но в пределах, не допускающих разрушение канона.

Таким образом, «напевка» у старообрядцев не есть результат упадка их культуры и потери крюковой грамотности.

Как и в других видах церковного искусства – иконописи, медном литье, искусстве полемической литературы и так далее, старообрядцы в пении явились не просто формальными хранителями крюкового пения.

Они создали целый пласт культуры, свой, самобытный, выстраданный во время гонений и запрещений – искусство пения по «напевке». Его отличает, помимо оригинальности, с одной стороны, отсутствие редакций данных напевов в письменных источниках до времени раскола на Руси, в иных средневековых культурах (в других странах и конфессиях), устный характер их передачи, а значит – непрерывный, не прекращавший свое существование на какое-либо время, следовательно, несущий живую память о всех поколениях, хранивших «старую веру».

С другой стороны, стилистика этих песнопений доказывает их органичную связь с культурой Древней Руси, с напевами, зафиксированными в певческих источниках, тем самым подтверждая, что старообрядцы сохранили древнерусскую культуру в музыкальном мышлении, исполнении и интерпретации памятников, что они являются потомками той эпохи, для которой «…прежде всего это принцип преобладания общего над индивидуальным. Часть не существует сама по себе и не автономна, но включается в некую всеобщность. Как природа, так и общество представляют собой целостные комплексы, от которых зависят образующие их элементы. Всякая песчинка отражает целое и воплощает премудрость Творца, создавшего мир с его гармонической согласованностью и связанностью всех его частей. Свой смысл и значение всякое индивидуальное получает от общего» .

ЛИТЕРАТУРА

• 1. Старообрядческий церковный календарь за 1986 год. М., 1986.
• 2. Келдыш Ю.В. История русской музыки: В 10 томах. М., 1983. Т. 1.
• 3. Преображенский А.В. Вопрос о единогласном пении в Русской церкви XVII века: Исторические сведения и письменные памятники. СПб., 1904.
• 4. Смирнов П.С. Внутренние вопросы в расколе в XVII веке. СПб., 1898.
• 5. Музыкальная эстетика России XI – XVII веков: [Документы и материалы] / Сост. текстов, пер. и общ. вступ. ст. А.И. Рогова. М., 1973.
• 6. Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. Архангельск, 1990.
• 7. Церковное пение: Ежемесячный – старообрядческий журнал . Киев, 1990. № 1–12.
• 8. Пожидаева Г.А. Демественное пение в рукописной традиции конца XV–XIX веков: Дис. … канд. искусствовед. М., 1982.
• 9. Книга Степенная царского родословия // Полное собрание русских летописей. СПб., 1908–1913. Т. 21, ч. 2.
• 10. [Валсамон и Зонара]: Номоканон костантинопольского патриарха Фотия с толкованием Вальсамона / Рус. пер. с предисл. и прим. В.А. Нарбекова. Казань, 1899. Ч. 2.
• 11. Ответы Александра Диакона (на Керженце), поданные Нижегородскому епископу Питириму в 1719 году. М., 1995. С. 117–118.
• 12. Шашков А.Т. Первые антицерковные выступления тобольских и тюменских старообрядцев (1662–1665 гг.) // История церкви: изучение и преподавание. Екатеринбург, 1999.
• 13. Богомолова М.В. История бытования древнерусских роспевов и певческих книг в Ветковско-Стародубских слободах XVII – XX вв. // Невские хоровые ассамблеи. М., 1984. С. 105–107.
• 14. Богомолова М.В., Кобяк Н. А. Описание певческих рукописей XVII – XX веков Ветковско-Стародубского собрания МГУ // Русские письменные и устные традиции и духовная культура: (По материалам археографических экспедиций МГУ 1966–1980 годов). М., 1982. С. 162–227.
• 15. Денисов Н.Г. Традиции пения старообрядцев юго-западной части России и Верхнего Поволжья // Музыкальная культура Средневековья. М., 1992. Вып. 2. С. 161–211.
• 16. Денисов Н.Г. Устные традиции пения у старообрядцев: пение по «напевке», вопросы интерпретации: Дис. … канд. искусствовед. М., 1996.
• 17. Русские письменные и устные традиции и духовная культура. М., 1982.
• 18. Смилянская Е.Б. К изучению историко-культурного значения Ветковско-Стародубского старообрядческого центра в XVIII – XX веках // История церкви: изучение и преподавание. Екатеринбург, 1999. С. 205–210.
• 19. Поздеева И.В. Археографические работы Московского университета в районах древней Ветки и Стародуба (1970–1972 года) // Памятники культуры. Новые открытия: Ежегодник. 1975. М., 1976. С. 52–69.
• 20. Гребенюк Т. Е. Художественное своеобразие ветковских икон: Технико-технологический аспект // Старообрядчество: История, культура, современность. М., 1998. Вып. 6. С. 6–9.
• 21. Нечаева Г.Г. Ветковская икона. Минск, 2002.
• 22. Бобков Е. А., Бобков А.Е. Певческие рукописи с Ветки и Стародубья // ТОДРЛ. 1989. Т. 42. С. 448–451.
• 23. Кириллические издания старообрядческих типографий конца XVIII – начала XIX в.: Каталог / Сост. А. Вознесенский. Л., 1991.
• 24. Старообрядческий церковный календарь на 1982 год. М., 1982.
• 25. Алехина Л. И. Певческие книги в собрании ЦМ и АР // Музыкальная культура Средневековья. М., 1992. Вып. 2.
• 26. Старообрядчество: Лица, предметы, события и символы: Опыт энциклопедического словаря / Сост. С.Г. Вургафт, И. А. Ушаков. М., 1996.
• 27. Ряжев А.С. Иргизские старообрядческие общины второй половины XVIII – первой половины XIX века: Автореф. дис.... канд. искусствовед. М., 1995.
• 28. Географический словарь Московской области. М., 1967.
• 29. Церковное пение: Ежемесячный старообрядческий журнал. Киев, 1909. № 1–12.
• 30. Бобков Е. А. Певческие рукописи гуслицкого письма // ТОДРЛ. Л., 1982. Т. 32.
• 31. Сарафанова Н.С., Дробленкова Н.Ф. Поездка за рукописями в Орехово-Зуевский и Куровской районы Московской области в декабре 1958 года // ТОДРЛ. Л., 1960. Т. 16.
• 32. Войтенко А. Ф. Заметки о лингвистических границах старообрядческих говоров Подмосковья // История и география русских старообрядческих говоров. М., 1995.
• 33. Лизунов В.С. Старообрядческая Палестина. Орехово-Зуево, 1993.
• 34. Макаров В.Е. Очерк истории Рогожского кладбища в Москве: (К 140-летию его существования, 1771–1911). М., 1994.
• 35. Мариничева Г.А. Страницы к истории старообрядческого Рогожского кладбища в Москве (центра Старообрядческой церкви, приемлющей священство Белокриницкой иерархии). М., б. г. Ч. 1.
• 36. Горячева Т.Д. Источники по истории Рогожской старообрядческой общины (вторая половина XIX – начало XX в.): Опыт источниковедческой характеристики // Мир старообрядчества: История и современность. М., 1999. Вып. 5.
• 37. Геронтий (Лакомкин), еп. Воспоминания / Публ. В. Новожилова // Костромская земля: Краеведческий альманах Костромского филиала Российского фонда культуры. Кострома, 1999. Вып. 4.
• 38. Училище пения // Слово Церкви. 1917. № 327.
• 39. Денисов Н.Г. Стрельниковский хор Костромской земли. Традиции старообрядческого церковного пения. М., 2005.
• 40. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М., 1972.

58

«Старообрядческое пение не просто для понимания обыденного человека»

Доктор искусствоведения Николай Денисов - о церковном пении и своих исследованиях.

Ведущий в мире специалист по богослужебному пению русских старообрядцев, уроженец Зубовой Поляны Николай Денисов 19 декабря отметил 60‑летие. Выпускник Саранского музыкального училища является доктором искусствоведения, доцентом Московской консерватории, доцентом Московской духовной академии - передает студентам знания, которые собирал всю жизнь! В советское время он запечатлел исчезающую культуру и даже организовал в 1984 году в Москве выступление Стрельниковского старообрядческого хора из Костромской области. В те времена это считалось немыслимым прорывом и позже помогло коллективу получить мировую известность. О детстве в Мордовии, своем призвании и общении с выдающимися церковными деятелями Николай Денисов рассказал Татьяне Михайловой.

Судьба

Он родился в Зубовой Поляне, куда семья (Григорий Васильевич и Ольга Федоровна) переехала в 1937 году из села Каменки Спасского района Пензенской области. Родители были простыми людьми - отец работал в пекарне, мама была домохозяйкой, но всем своим пятерым детям помогли получить высшее образование. Самых больших профессиональных успехов добился сын Николай. Родители отдали его учиться в музыкальную школу, а потом в рассрочку купили фортепиано. Он с благодарностью вспоминает учительницу по фортепиано Марию Сидорову. Хотя, если честно, поначалу мальчик учился музыке неохотно… Средняя школа оставила в его памяти еще более неприятные воспоминания. Три учительницы - Динова, Хрунина и Наумович - травили Николая. «Наверное, за то, что был талантливее детей начальников! А если без шуток, было очень страшно», - признается доктор искусствоведения. Но по иронии судьбы эти придирки способствовали будущим достижениям. Денисов стремился покинуть школу, в конечном итоге, ушел из нее после 9‑го класса и поступил в музыкальное училище им. Кирюкова. На теоретическом отделении сразу попал к доброжелательным талантливым педагогам. «Они научили меня любить музыку, - вспоминает Денисов. - Дали необходимый багаж знаний, с которым иду по жизни до сих пор. В саранском училище прошли самые лучшие годы! От души благодарю педагогов Альбину Буянову, Нину Ситникову, Людмилу Юшкову, Инну Кобозеву, Зою Мирхайдарову, ныне покойного Гавриила Вдовина, и многих других… Саранскому музыкальному училищу низкий поклон. Научили любить музыку. Помогли. Дали багаж знаний на всю жизнь»

Заведующая отделением Альбина Буянова дала юноше направление в Московский музыкально-педагогический институт им. Гнесиных. В те годы там преподавала элита музыковедческой науки страны. Но там в институте началась совершенно другая жизнь - соперничество интеллектуалов, брожение умов, поиск себя… Профессиональный выбор неожиданно определился на лекции по истории русской музыки, которую читала пожилой педагог Маргарита Эдуардовна Риттих. «Она сообщила, что древние русские нотные рукописи не поддаются расшифровке, никто из исследователей не знает, как к ним подступиться, - рассказывает Николай Денисов. - Но есть общины старообрядцев, которые сохранили этот особый пласт пения, передавая из уст в уста. Эта, как бы вскользь оброненная, фраза преподавателя перевернула мир и определила направление всей моей жизни!»

На третьем курсе при выборе диплома студент заявил о необычной теме. На первом зачете был разгром - идеологически опасная проблематика! Но хватило решимости. Он обратился к руководству Русской старообрядческой церкви и получил разрешение записывать богослужения на магнитофон. В советские годы интерес к вере считался предосудительным и не приветствовался. Институту пришлось направить письмо в Совет по делам религий при Совете министров СССР с заверением, что пленки будут использоваться только для научного исследования, не будут копироваться и распространяться. Сегодня наш земляк вспоминает изумление секретарей облисполкомов, горисполкомов, когда вдруг в командировку приезжает студент из Москвы с такой необычной целью! Преодолев многие трудности, Денисов защитил дипломную работу на редкую тогда тему церковного пения. Только в 1989 г. Николай поступает в аспирантуру, и то на заочное отделение. Тогда же ему удалось устроиться работать по специальности в открытый в музее древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева отдел древне-русской музыки. А изучение старообрядческого богослужения стало смыслом всей его жизни… Продолжались экспедиции, расширялась география исследуемых общин.

Староверы

Николай Денисов часто посещал старообрядческие общины в Костромской, Ивановской, Ростовской, Брянской, Гомельской и Новосибирской областях. Объездил Краснодарский и Ставропольский края, Одесскую, Киевскую, Винницкую области, а также Эстонию и Молдавию… «Как цыган стремится в табор, так исследователей фольклора и археографов летом тянет в экспедицию! - смеется исследователь. - Староверы были фанатично верующими, но не озлобились на атеистическое государство, являлись верными сынами своей страны. Я знал людей, которые воспитывались еще в дореволюционное время. Например, наставница церковного пения Антонина Николаевна Задворнова (умерла девицей в 90 лет в 1996 г.) за всю жизнь не пропустила ни одной службы. Работала ткачихой на Костромской фабрике. Как передовику производства ей постоянно предлагали путевки в дома отдыха, но она всегда отказывалась, чтобы не нарушить постные дни. Вот какие были люди! Именно Задворнова стала для меня учительницей знаменного пения».

Денисов открыл всему миру Стрельниковскую общину в Костромской области. Он первым стал изучать церковное пение казаков‑некрасовцев. Казаки-некрасовцы - две уникальные общины старообрядцев, которые 254 года прожили в Турции, а в 1962 г. вернулись в Советский Союз. За это время они сохранили свой язык, веру, культуру конца XII-начала XIII столетий. Это мировой феномен. Раньше некрасовцев считали только хранителями русского фольклора, а 1989 г. Денисов открыл неповторимые особенности их богослужебно-певческой культуры. Уникальной останется поездка с некрасовцами в 1994 г. в Турцию на места их исторического проживания, общение с турками и их отзывы об этих замечательных русских людях. На общем собрании, которое устроили турки, их предводитель говорил, обращаясь к своим: «Мы всю жизнь должны кланяться этим людям - некрасовцам. Они научили нас работать».

Николай Денисов осуществил несколько важных исследований и создал свою методику обучения знаменному пению, которая опробирована им в Московской консерватории, а в настоящее время и в Московской духовной академии. «Старообрядческое пение непросто для понимания, - рассказывает искусствовед. - Это не музыка, а молитва, воплощенная в музыкальных звуках, а у старообрядцев - впитанная с молоком матери. Ее корни идут из древней Византии. А современное богослужение Русской православной церкви восходит к европейскому многоголосию…»

В 1984 году Николай Денисов сумел организовать выступление Стрельниковского старообрядческого хора перед научной общественностью Москвы. Мероприятию способствовали председатель Союза композиторов РСФСР Родион Щедрин и глава старообрядческой церкви архиепископ Московский и всея Руси Никодим… Это произошло впервые за всю советскую историю. По иронии судьбы главное выступление состоялось в зале бюро пропаганды советской музыки! Самое трудное в нем было получить разрешение главы старообрядческой церкви. Он был строгим, фанатичным, проживал в основном в Молдове, в своем родном русском селе Старой Добрудже. Когда ему объяснили смысл события, он ответил: «Я не возражаю, если на это согласятся сами певцы». Священник прихода в с. Стрельниково в начале не поверил в эти слова и звонил в Москву удостовериться!

Всесоюзная фирма «Мелодия» записала тогда пение хора в архив, а через четыре года выпустила первую пластинку церковного пения старообрядцев в связи с 1000‑летием Крещения Руси, которое отмечало все прогрессивное человечество…

РПЦ

Затем Николай Денисов занялся исследованием богослужений Русской православной церкви. В 1991 году в Москву из Англии приехал выдающийся регент Михаил Фортунатов, потомок русских эмигрантов первой волны. «Он перенял манеру регентования у тестя Феокритова, который был уроженцем Пензы и уехал в Европу после 1917 года, - рассказывает ученый. - Таким образом, в Лондоне сохранились дореволюционные традиции русского церковного пения». Денисов посоветовал ему организовать семинары по церковному пению для преподавателей семинарий Русской православной церкви. С 1994 по 2004 гг. их прошло шесть. Там удалось познакомиться и с самым выдающимся регентом Троице-Сер-гиевой Лавры архимандритом Мормылем.

В 2001 году Денисов был приглашен в Лондон и познакомился с митрополитом Антонием Сурожским. Этот выдающийся церковный деятель создал во второй половине XX столетия на территории Великобритании и Ирландии Сурожскую епархию Московской патриархии. И это во времена холодной войны, в условиях жесткого противостояния Советского Союза и Запада! На вопрос Денисова о том, как ему это удалось, митрополит рассказал: «Приехав в Лондон, я понял, что русские приходы скоро исчезнут, потому что эмигрантов стало очень мало. Тогда я пошел проповедовать на радио ВВС. Заинтересовавшиеся англичане стали приходить на нашу службу. Сначала, не понимая церковно-славянского языка, они воспринимали православие через пение. То есть через традицию, сохраненную пензенским регентом», - отмечает исследователь. Михаил Фортунато в неоднократно говорил Николаю Григорьевичу, что русские не ценят своей церковной культуры. Зато в Европе к ней интерес растет! Не случайно наши православные хоры гастролируют по миру с большим успехом».

По оценке Николая Денисова, в советские годы в нашей стране самым лучшим был хор Троице-Сергиевой Лавры под управлением выдающегося регента архимандрита Матфея Мормыля. Он состоял из монахов и семинаристов. Попадая на его выступление, многие люди обретали веру… Вот какую силу имеет церковное пение! Искусствовед сохранил для истории живой голос Мормыля, который по праву считался музыкальным лицом Русской православной церкви. Единственная запись беседы «На чужом основании я никогда ничего не строил» была опубликована в журнале «Музыкальная Академия», а теперь размещена на сайте Московской регентско-певческой семинарии.

Отец Матфей никого к себе не подпускал. «Если честно, я попросил его побеседовать со мной 10 мин. Но продержал регента четыре часа, - рассказывает Денисов. - Отец Матфей - это солнце, это апостол церковной музыки XX века. Если бы я ничего не написал, то моя беседа с ним навсегда осталась бы в истории».

Сегодня основным полем исследовательской деятельности Денисова стала Молдова, где русские старообрядческие общины практически исчезают. Кроме того, доктор искусствоведения читает лекции в Белоруссии, Польше и Румынии… Из всех стран самое большое впечатление произвел Иран. Там пришлось выступать с докладом на конгрессе «Ритуалы в древних культурах»… «Везде, где я бываю - в экспедициях, на конференциях, в разных городах нашей страны, в разных государствах - от Англии до Ирана - я рассказываю о своей Родине - Мордовии, - говорит Денисов. - Рассказываю о мордовском народе, о том, к какой языковой группе он принадлежит, о мордовских костюмах, пении, о скульпторе Эрьзе, даже о мордовской кухне. Я люблю свою Родину и помню ее!.. Спрашиваете, как отметил день рож-дения? Скромно! Все это - земное и тленное. Гораздо важнее, что готовится к печати очередная монография по благословению Патриарха Кирилла… Пользуясь случаем, шлю поклон дорогому Саранскому музыкальному училищу. Всему, что имею в жизни, я обязан ему и его педагогам!»

Владышевская Т. Ф.

В русской музыкальной медиевистике издавна укоренилось представление о том, что древнерусская церковная музыка - чисто археологический предмет исследования, материал которого сохранился только в певческих рукописях. Действительно, знаменное пение в отличие от народной песни передавалось с большой тщательностью в письменных памятниках, рукописях, начиная от XI в.; при этом большая часть их пока не может быть прочитана. Лишь рукописи второй половины XVII в., снабженные киноварными пометами, поддаются расшифровке, которая тем не менее представляет известную трудность даже для специалистов. Рукописи, безоговорочно прочитанные, относятся уже ближе к концу XVII в.; это двознаменники, дающие первые расшифровки древнерусских песнопений, перевод с крюкового письма на пятилинейную киевскую нотацию (в них песнопения записаны обоими типами нотаций).

Древнерусская профессиональная музыка сохранилась не только в письменных рукописных памятниках, но и в звучащем виде. Подобно фольклору, она составляет одну из важнейших сторон живого наследия русской музыкальной культуры. Носители ее, старообрядцы, бережно охранявшие все традиции и особенности древнерусской музыки, отличались последовательной и принципиальной приверженностью к старине, к сохранению в своей среде древних церковных напевов, обрядов, старинных народных песен. Особенно показателен тот факт, что до сих пор у них сохранилась старинная система крюковой нотации. Это дает возможность современной музыкальной медиевистике изучать средневековую профессиональную музыку не только по певческим рукописям, но и в звучащих образцах, записанных от живых исполнителей.

Со времени раскола на протяжении нескольких веков старообрядцы из поколения в поколение передавали знаменное пение с его нотацией. Эта живая певческая традиция старообрядцев является замечательным звучащим памятником, не менее важным, чем рукописное наследие - служебные певческие рукописи и теоретические руководства. Необходимо при этом напомнить, что ни одна даже очень развитая нотация не может быть адекватна живому исполнению. Особенно это касается крюковой нотации, обобщенной и в значительной мере условной, многое в ней передавалось устным путем от учителя к ученику. Живая певческая практика раскрывает характер исполнения знаменного пения, его ладовые и ритмические особенности, а также жанры, принадлежащие к исключительно устной традиции, не зафиксированной в рукописях, например, чтение нараспев. Пение старообрядцев является единственным источником, сохранившим этот древнейший тип распева.

Еще в начале ХХ в. крупнейший исследователь древнерусской музыки С. В. Смоленский показал, что старообрядцы "не утеряли главнейшие подробности теории знаменного пения и сохранили оттенки его исполнения; у них живы еще по певческим преданиям и многие неписанные в книгах подробности, например, о произношении текста, о высоте тона, об общей скорости исполнения и т. д."1.

Действительно, фонограммы дают много важных сведений об особенностях ритма, темпа, фразировки, артикуляции, нюансировки, произношения звуков. Они помогают изучить также различные фольклоризированные манеры исполнения церковных песнопений, несущих на себе печать непосредственного воздействия народной песни, и многие другие вопросы, связанные с живой певческой практикой.

В одной из своих работ Смоленский написал о том, что у старообрядцев на Севере древние распевы сохранились в том виде, какой они имели несколько веков назад: "Мы узнали, что в тех местах уцелело особо строгое староверие, сохранившее до нас вполне живым, кроме древнего пения, еще очень многое, очень интересное и поучительное. Конечно, нельзя не приветствовать эту живую, простую русскую старину, нельзя русской археологии не почерпнуть из нее теперь все возможное в наше научение и в наставление будущим художникам"2.

Однако древнее пение сохранилось не только у староверов Севера, оно осталось и в других старообрядческих поселениях, где были крепки древние традиции.За несколько столетий старообрядцы расселились в разные районы Алтая, Сибири, Тувы, Казахстана, некоторые уехали за пределы России: в Турцию, Румынию, Польшу, Германию и во многие другие страны. Уже вскоре после раскола, с конца XVII в., не имея главного центра, старообрядчество распалось на различные течения, которые в свою очередь дробились на мелкие согласия, разница между ними бывает едва уловима.

С целью изучения древнерусского пения в певческой практике современных старообрядцев Кабинет народной музыки Московской консерватории и Центральный Совет Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры в течение нескольких лет организовывали экспедиции в старообрядческие поселения различных районов страны, на средства которых я ездила в экспедиции, это и помогло мне создать фонд записей древнерусского пения. На основе этих материалов представилась возможность изучать древние песнопения в звучащих образцах, сравнивать исполнительские традиции различных коллективов, географически иногда очень отдаленных друг от друга. За годы работы в экспедициях были собраны материалы от старообрядцев многих районов, принадлежащих разным толкам и согласиям3.

Все старообрядчество в целом характеризует стремление сохранить "древнее благочестие", и, как следствие этого, его важнейшей чертой стал принципиальный консерватизм, благодаря которому старообрядцы в течение нескольких веков смогли удержать многие ценности культурного наследия Древней Руси. У них сохранилось не только знаменное пение с системой крюковой нотации, но и особое старинное церковнославянское чтение и произношение. Старообрядцы также не утратили древних иконописных традиций, искусства медной пластики и т. д. Они продолжили древнерусские традиции рукописных книг. Не имея своих типографий, потребность в книгах старообрядцы восполняли путем их переписки.

Основные течения внутри старообрядчества представлены двумя толками: беспоповцами - старообрядцами, не приемлющими священства, - и поповцами, имеющими священнослужителей4. Это различие касается главным образом ритуальной стороны. У беспоповцев из-за отсутствия иерархии нет литургии, что сыграло свою роль в общей направленности их традиций. Литургическая практика беспоповцев сконцентрирована на службах вечерни и утрени, где пение занимает видное место. Поэтому они более тщательно сохраняют тонкие особенности древнерусской певческой культуры, лингвистические нюансы, особенности произношения.

Старообрядцы-беспоповцы для исследователей представляют особый интерес, так как сохраняют хомонию, традиции раздельноречного пения. Рукописи, которыми пользуются беспоповцы, продолжают традиции певческих книг XV-XVI вв. периода раздельноречия. Их тексты имеют певческую специфику, в них оглашаются твердые и мягкие знаки как в середине, так и в конце слов (это явление иногда также именуется хомонией). Оформление беспоповских рукописей может многое сказать об их происхождении и месте изготовления. Так, например, поморские рукописи, которые были написаны на Выге или в Поморье, отличаются большой изысканностью, они в основном небольшого размера, с витиеватым барочным орнаментом, с изображением цветов, птиц, морошки в теплых густых тонах (зеленый, вишневый с золотом).

Рукописи старообрядцев поповских согласий продолжают певческие традиции второй половины XVII в. Они - истинноречные, в отличие от беспоповских рукописей в них певческий текст не отличается от текстов для чтения, отчего истинноречные певческие тексты в старообрядческой практике стали называться наречным и или пением "на речь"5. В рукописях старообрядцев-поповцев используется кроме киноварных помет также система признaков, изобретенная Александром Мезенцем в середине XVII в.6

В оформлении певческих книг поповских согласий можно выделить одно господствующее направление - гуслицкие рукописи, хотя встречаются и другие, менее самостоятельные типы рукописей, например, поволжские, ветковские, сибирские. Гуслицкие рукописи ярче, крупнее поморских. В их орнаменте искусно сочетаются яркие цвета: красный, желтый и синий, они обильно снабжены колоритными заставками, буквицами. В гуслицких рукописях есть миниатюра, изображающая Иоанна Дамаскина - богослова и гимнографа, создателя системы осмогласия.

При всем многообразии фонозаписей, привезенных из разных районов, за образец исполнительского мастерства можно принять традиции пения старообрядческих общин двух различных толков - беспоповцев Рижской Гребенщиковской общины и поповцев Нижегородской Бугровской (Горьковской) общины, известных по книгам П. И. Мельникова-Печерского, центр которых был в Нижнем Новгороде. Хоры этих общин имеют опытных и грамотных певцов, знающих крюковую нотацию. Обе общины характеризуют старинные традиции, не прерывавшиеся с XVII в. Беспоповцы Рижской общины отражают новгородские традиции, связанные с Соловецким монастырем, имевшим большое влияние в северных районах: в Архангельской области, Поморье. Традиции Нижегородских старообрядцев близки к московским.

Экспедиции в старообрядческие поселения дали огромный и богатейший материал по древнерусскому пению. Были озвучены многие певческие книги: Октоих - воскресные стихиры - песнопения на восемь гласов; из Ирмология - около двухсот ирмосов; многие песнопения из Обихода и Литургии; стихиры двунадесятым и богородичным праздникам и стихиры святым; песнопения разных распевов - демественного, путевого и других. Кроме того, были записаны несколько типов осмогласия: осмогласна псалмодия, осмогласные подобн ы обиходного распева,самогласны из Обихода (простейший вид пения на осмогласные погласицы) и,наконец, жанры, сохраняющиеся только в устной традиции: разные виды распевного чтения из богослужебных книг (литургический речитатив) - Евангелия, Апостола, Псалтыри, поучительных чтений и т. д.

Н.Г.Денисов: «Пребывание Стрельниковского хора в Москве - это историческое событие. Это единственное официальное выступление старообрядческих певцов перед научной общественностью за все годы советской власти»

Знаменное пение, знаменный роспев — древнерусское богослужебное пение, которое на протяжении уже более трёхсот лет хранится в старообрядческой среде. После Раскола в господствующей церкви было введено партесное пение. Старообрядцев, носителей дораскольной культуры, сохранивших традиции древнерусского богослужения и пения, всячески преследовали.

Уже давно старообрядческая певческая культура стала предметом исследования ученых-музыковедов. Начало этому положили в начале XX века С.В.Смоленский и зарубежные ученые Э.Кошмидер и И.А.Гарднер. В советские годы, вопреки идеологическим запретам, древнерусскую церковную музыку изучали Н.Д.Успенский и М.В.Бражников. В конце XX века эту деятельность продолжила Т.Ф.Владышевская. Cегодня древнерусское богослужебное пение изучают в консерваториях. Ученые не только расшифровывают древние певческие рукописи, но и общаются со старообрядцами — законными наследниками и носителями певческой культуры.

Сегодня мы публикуем беседу с известным исследователем знаменного пения, доктором искусствоведения Николаем Григорьевичем Денисовым . По его словам, во время учебы в Гнесинском институте на одной из лекций он услышал, что древнерусское церковное пение хранится в среде старообрядцев — людей, не принявших церковную реформу XVII века. Эти вскользь брошенные слова перевернули его мировоззрение . Вот уже более 30 лет Николай Григорьевич изучает, исследует знаменное пение, общаясь с певцами и прихожанами многих старообрядческих общин.

Николай Григорьевич Денисов

В 1996 г. Н.Г.Денисов защитил кандидатскую диссертацию «Устные традиции пения у старообрядцев: пение по «напевке», вопросы интерпретации », в 2010 году защитил докторскую диссертацию «Старообрядческая богослужебно-певческая культура: к проблеме типологии ». Впервые в отечественном музыкознании он провел целостное исследование певческой старообрядческой культуры в типологическом аспекте; поставил проблему рассмотрения старообрядческих певческих традиций, как самостоятельной культуры, в единстве историко-культурных и церковно-певческих особенностей, а также выявил и подробно исследовал специфический, характерный именно для старообрядцев пласт богослужебной певческой культуры — пение по «напевке».

Николай Григорьевич разработал методику обучения знаменной нотации и пению, создал учебный курс «Обучение знаменному пению на основе певческой практики у старообрядцев », апробированный в Московской государственной консерватории им. П.И.Чайковского, Центральном музее древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева, Свято-Тихоновском православном богословском университете, Московской регентской семинарии, воскресных школах (как старообрядческих, так и православных).

Но, пожалуй, основная заслуга Николая Григорьевича в том, что именно он организовал в 1984 году приезд в Москву и выступление перед ученой общественностью старообрядческого Стрельниковского хора . Это было единственное, хотя и закрытое, выступление церковного хора за все время советской власти. Именно Николай Григорьевич открыл для научного мира Стрельниковскую певческую школу.

В своей работе Н.Г.Денисов исходит из принципа, что старообрядчество — это живая Церковь со своими традициями и особенностями. Это целостная культурная система, изучение которой должно исходить из понимания её специфики.

Николай Григорьевич, Вы много лет занимаетесь изучением живой традиции богослужебного пения. Как изменилось старообрядческое пение за эти годы?