Правда о гибели омона из сергиева посада в чечне. Правда о гибели омона из сергиева посада в чечне Нападение на пермский омон в чечне

В 2000 году, а точнее 2 марта, в Чечне произошла очередная трагедия: на колонну ОМОНа из Сергиева-Посада при подъезде к Грозному было произведено нападение, в результате которого погибли 22 сотрудника ОМОНа, и ещё 31 получили ранения.

В апреле 2000 года прошло специальное заседание комитета безопасности Госдумы РФ для анализа причин произошедшей трагедии. Этому заседанию предшествовала разгромная статья в "Новой газете", где Вячеслав Измайлов, являющийся военным обозревателем издания, доказывал, что в гибели российских омоновцев виноваты свои же военнослужащие. Именно эта статья и стала поводом для заседания комитета, куда были приглашены ответственные чиновники от таких ведомств как МВД, Внутренние войска и Главная военная прокуратура.

Сергиево-Посадский ОМОН

Со дня трагедии прошло почти 12 лет, за которые близкие люди солдат успели выплакать все слёзы и наспориться на эту тему. С того момента много чего произошло, ведь живём мы в такое время, когда к чему не стоит привыкать, вдруг становится обычным делом. А чего забывать нельзя, то просто забывается, как происшествие из далёкой прошлой жизни.

Сегодня же хочется рассказать правду о тех событиях, о том, как высокопоставленные государственные чиновники смогли скрыть всю правду от российского общества, о том как они же нагло врали депутатам Госдумы и всем членам комитета безопасности.

Не удивляйтесь ходу этих мыслей, поскольку сегодня впервые мы приведём избранные места из стенограммы заседания годичной давности, чтобы дать Вам понять, как с искривлениями правды шёл этот процесс.

Итак, опять возвращаемся на год назад и попадаем в 6.04.2000 года на специальное заседание, которое ведёт А. И. Гуров, председатель комитета безопасности.

Для осознания происходившего приведём часть стенограммы с того заседания. Первым с докладом выступает Михайлов, генерал-майор, являющийся старшим консультантом МВД РФ:
«Значит, суть событий примерно такая. В 10:00 2.03.2000 года на 11 машинах колонна ОМОНа ГУВД Московской области въехала в н.п. Подгорное Старопромысловского района Грозного. В то время, когда первая машина «Урал» стояла в 130 метрах от поворота на базу ОМОНа Подольского УВД, точным выстрелом из винтовки снайпера был убит её водитель. После чего машина, потеряв управление, свернула резко влево и, проехав некоторое расстояние, остановилась, врезавшись в бетонные столбы промзоны, в результате падения столбов были серьёзно травмированы 2 сотрудника милиции группы огневого прикрытия.

За первым одиночным выстрелом со стороны жилых домов села Подгорное был открыт огонь из пулемёта, за которым сразу со стороны промзоны были сделаны 2 выстрела из гранатомёта...

То есть по автоколонне из снайперских винтовок и автоматического примерно с 8 точек был открыт массированный огонь. Этими точками были: дома муллы под номерами 53 и 63, цистерна, которая находилась за огородами и две точки, которые находились за заборами огородов, а также элеватор, находившийся по ходу движения слева сзади. Группа прикрытия Старопромысловского отдела в сторону нападавших открыла ответный массированный огонь...

В 10:15 к месту боя прибыл генерал-майор Манюта, который на тот момент руководил группировкой Внутренних войск в Грозном. Генерал со своей группой с ходу вступил в бой...

Что можно сказать о результатах проведённой служебной проверки относительно статьи? Значит, как будто огонь вёлся из-за забора нашими подразделениями. Произошло это якобы из-за того, что они приняли эту колонну за колонну боевиков. Но этот момент легко опровергается уже тем, что достоверно установлены места, откуда велась стрельба, где были найдены гильзы и брошенные боеприпасы, включая таковые и от гранатомётов.

Далее. О прибытии автоколонны знали руководители временного отдела внутренних дел, рядом с которым и произошло этот бой, поэтому ошибиться было невозможно. Кроме того были предприняты меры для усиления безопасности маршрута, что также исключает возможность ошибки. Помимо всего прочего колонна имела чёткие признаки, которые квалифицировали её принадлежность к федеральным силам».

Всё, что сказал милицейский генерал Михайлов депутатам, было ложью, о чём он прекрасно знал. Кроме него правду знал и другой докладчик, Максин, первый заместитель Главнокомандующего внутренних войск, который подтвердил слова милицейского генерала, добавив, что в результате операции были задержаны порядка 60 человек, по подозрению в причастности к бандитским группировкам.

Далее на заседании произошло прение между Михайловым и членом комитета безопасности, бывшим министром внутренних дел РФ А. С. Куликовым, в результате которого стало ясно, что:
По факту гибели 20 солдат военной прокуратурой была проведена лишь служебная проверка правильности действий командования в данной ситуации, а не расследование как положено по закону.
Проверку проводили представители от военной прокуратуры, а не от министерства.
Были допущены нарушения при прохождении колонны до места дислокации и непосредственной смене отряда.

В итоге военной прокуратурой было самостоятельно принято решение о том, чтобы не возбуждать уголовное дело в отношении должностных лиц.
Далее в ходе заседания был зачитан приказ министра, по которому одному из виновных лиц, зам. начальника УВД Московской области, отвечающему на тот момент за прохождение колонны ОМОНа, было объявлено всего лишь предупреждение о неполном его соответствии занимаемой должности. Подобное «наказание» грозило ему своеобразным понижением – его назначали начальником подмосковного ГАИ! Вот так-то!

В дальнейшем на заседании со стороны депутатов, членов комитета Михайлову, для уточнения фактов произошедшего и предпринимаемых мерах по недопущению впредь подобного, были заданы вопросы, отвечая на которые, генерал продолжал с прежним рвением убеждать всех присутствующих в правильности оценки военной прокуратурой произошедшего инцидента.

Участниками заседания было обращено внимание всех присутствующих на то, что на статью в «Новой газете», вызвавшей общественный резонанс, высшее руководство МВД практически никак не отреагировало.

Из уст Михайлова также прозвучала информация, чтобы якобы имеются какие-то задержанные боевики, которые участвовали в нападении на ОМОН.

По ходу заседания некоторые члены комитета усомнились в компетентности автора статьи в «Новой газете» - майора Измайлова, который, якобы не разобравшись, выдал общественности, накалённой и так до предела, «горячий» материал. Вывод их был ужасен – заголовок статьи не этичен, и он выдуман!
Финальную черту подвёл Куликов А. С., который указал на то, как руководство МВД поверхностно относится к таким фактам. Он обратил внимание, что этим же руководством не был проведён анализ произошедшего в целях недопущения впредь подобного с наказанием виновных лиц.

Спустя год после заседания после повторного прочтения стенограммы и осмысления произошедшего становится понятно, что всем присутствующим ответчики со стороны военных ведомств откровенно врали. Те, кто пришёл на заседание, прекрасно знали всю правду, но продолжали врать, но, как и случается в жизни, что всё тайное когда-нибудь становиться явным. Так на счастье вышло и в этот раз.

Председатель Госдумы РФ Г. Н. Селезнев 2 марта получил от генпрокурора РФ В. В. Устинова официальный ответ, что сведения, на которые обращалось внимание в передаче «Момент истины» телеканала «ТВЦ» от 18.02.2000 года, по «предполагаемому расстрелу» в Чечне ОМОНа, когда погибли 22 сотрудника ОМОНа, тщательно проверены органами прокуратуры.

В ответе была приведена информация официального расследования о том, что 1.03.2000 года руководством Старопромысловского временного ОВД была получена оперативная информация о возможном прибытии в Грозный автоколонны с неизвестными вооружёнными людьми, которые должны были быть одетыми в милицейскую форму и иметь удостоверения «гантамировцев».

Согласно приказу руководства ВОВД, для обезвреживания неизвестных вооружённых лиц работники военной комендатуры и Старопромысловского РОВД разместились возле блокпоста № 53 во дворах домов в населённом пункте Подгорное.

2.03.2000 года колонна машин («ЗИЛ», «ГАЗ», «Урал» и автобус «Руслан») ОМОНа ГУВД города Сергиев Посад при приближении к Подгорному была обстреляна возле блокпоста № 53.

Работники патрульно-постовой службы Старопромысловского районного отдела внутренних дел г. Грозного, Дакаев А. Н., Умаров М. С. и Асакаев Б. У., которые находились на огневых рубежах, открыли стрельбу по головной машине колонны, поскольку та не остановилась возле блокпоста № 53.

Личный состав ОМОНа ГУВД Сергиев Посада, находившийся в автоколонне, открыл в ответ огонь, после которого по колонне был открыт огонь с территории базы Подольского ОМОН, которая расположена рядом с блокпостом № 53.

В результате боя были убиты 22 сотрудника Сергиевпосадского ОМОНа, а ещё и 31 человек получил ранения.

По факту произошедшего в отношении ответственным лицам были применены следующие наказания:
Фадееву Б. В., генерал-майору милиции, предъявлено обвинение согласно ст. 293, ч. 2 УК РФ: халатность, не исполнение в полном объёме должностных обязанностей, повлёкшее за собой тяжкие последствия. Генерал-майор, будучи начальником ГУВД Московской области, не обеспечил сопровождение колонны вертолётами и бронетехникой, не согласовав при этом движение колонны с Объединённым штабом ОГВ в Чечне, находясь при этом в г. Моздок.

Левченко М. Л., полковнику милиции, предъявлено обвинение согласно ст. 293, ч. 2 УК РФ: халатность, невыполнение своих служебных обязанностей, что привело к гибели людей. На момент инцидента он был руководителем группы управления Объединённой группировки войск в Чечне от МВД России. Кроме того он являлся ответственным лицом за организацию управления средствами и силами от МВД РФ по обеспечению безопасности личного состава.

Тихонову И. С., . майору милиции, также было предъявлено обвинение согласно ст. 293, ч. 2 УК РФ: халатность. Майор, находясь в должности исполняющего обязанности командира Подольского ОМОНа, не смог организовать службу личного состава, базирующегося на блокпосте № 53, что выразилось в беспрепятственном и безопасном прохождении в зоне его ответственности транспорта федеральных сил.

Вечером 28 марта 2000 года во временный Веденский РОВД, укомплектованный сотрудниками милиции из Пермской области, с приданным ему пермский сводным ОМОНом, поступил приказ командующего Восточной группировкой федеральных войск генерал-майора С. А. Макарова на зачистку села Центарой в соседнем Ножай-Юртовском районе.

Рано утром 29 марта колонна, численностью 50 человек (42 омоновца из Перми и Березников, 8 военнослужащих комендантской роты в/ч 83590 Таманской дивизии) выдвинулась из Ведено в пункт назначения для проведения спецоперации по проверке паспортного режима и осуществления других мероприятий. Колонна состояла из трех транспортных средств: БТР-70 (водитель Геннадий Образцов, комендантская рота, попал в плен, казнен), автомобиль «Урал-4320» (водитель Вячеслав Морозов, УВД Свердловского района, погиб в бою) и автомобиль «ЗиЛ-131» (водитель Юрий Шишкин, единственный выживший боец комендантской роты). Не доезжая нескольких сот метров до селения Жани-Ведено, у высоты 813, закипел ЗиЛ и колонна была вынуждена остановиться.

Незадолго до этого, в это же село вошел отряд боевиков под командованием Абу-Кутейба. В банде, помимо чеченцев, также были выходцы из республик Северного Кавказа и иностранные наемники (арабы). Бандиты разместились в домах на отдых. Командир омоновцев майор Симонов решил осмотреть крайний дом. Зайдя внутрь, он обнаружил там двух вооруженных боевиков. В ответ на приказ Симонова бросить оружие раздались выстрелы, майор Симонов был убит. Одновременно начался обстрел колонны из стрелкового оружия и гранатометов.
Сожженный Урал

Выстрелами из РПГ подбили БТР (кумулятивный снаряд попал в моторный отсек) и обе автомашины. Наводчик (предположительно место наводчика занял один из милиционеров, впоследствии скончавшийся от ожогов на поле боя) горящего БТР развернул башню и открыл огонь по сопке, позволив омоновцам занять более удобные позиции для обороны. Омоновцы и военнослужащие комендантской роты приняли бой, отбивались до последнего патрона. По мере подхода бандитов из разных концов селения, огонь по колонне усиливался. В последнем радиосообщении милиционеров была просьба стрелять одиночными. По всей вероятности, у них кончались боеприпасы.
Подбитый БТР

Около 10:00 на помощь попавшим в засаду омоновцам из Ведено был направлен отряд из военнослужащих комендантской роты (контрактники) и пермских милиционеров. Вторая колонна, возглавляемая комендантом Ведено полковником В. Тонкошкуровым, начальником Веденского ВОВД полковником Ю. Ганьжиным, его заместителем, бывшим омоновцем подполковником К. Строгим, командиром Пермского ОМОНа подполковником С. Габой, попыталась пробиться к окруженным милиционерам, но не дойдя до них нескольких сот метров, сама попала в засаду. Практически сразу был подбит головной БТР комендантской роты (водитель Роман Муранов, стрелок Дмитрий Зябликов). Опасаясь быть запертыми в ловушке, командование дало приказ на отступление. Спустя приблизительно 6 часов колонна вернулась в Ведено. Потери второй колонны составили: комендантская рота - 15 человек раненых, сводный отряд Пермского ОМОНа - один раненый.

Благодаря тому, что часть боевиков была отвлечена на вторую колонну, шесть человек из первой колонны смогли вырваться из окружения. 30 марта группа из шести человек - пять омоновцев и боец комендантской роты - вышла к своим.

Только 31 марта федеральные войска (по некоторым данным - батальон 66-го полка внутренних войск и три батальона 104-го гвардейского воздушно-десантного полка 76-й гвардейской воздушно-десантная дивизии ВДВ) смогли, наконец, достичь высоты 813 и вывезти тела погибших милиционеров и бойцов комендантской роты. Были обнаружены тела 31 погибших и один тяжелораненый в обе ноги омоновец Александр Прокопов (впоследствии Александру ампутировали ногу, но он остался служить в ОМОНе). Судьба остальных бойцов к тому времени оставалась неизвестной. Позднее выяснилось, что двенадцать человек (семь березниковских омоновцев, четыре прикомандированных сотрудника пермской милиции и боец комендантской роты) были взяты в плен и казнены на следующий день в ответ на отказ их обменять на полковника Ю. Д. Буданова, арестованного за убийство чеченки. Захоронение 10 бойцов было обнаружено 30 апреля (по другим данным - 1 мая) в районе селения Дарго, а сведения о месте захоронении 2 бойцов ОМОНа пришлось покупать у местных жителей. Практически на всех телах были следы издевательств и пыток. Как выяснилось впоследствии, милиционеры были захвачены в плен не сразу. Небольшой группой они пытались выйти из окружения, постоянно отстреливаясь, но смогли дойти только до небольшой речки, переправиться через которую уже не успели. Здесь у них, по всей видимости, закончились боеприпасы. Вокруг найдено большое количество гильз и неразорвавшаяся граната. Один омоновец был сражен автоматной очередью у моста через речку и добит ударами приклада. Остальные были казнены неподалеку от этого места.

В последующие дни этот район прочесывали и разминировали военнослужащие внутренних войск, десантники и сотрудники милиции.

19 апреля 2000 года в Веденском районе началась масштабная спецоперация по ликвидации сконцентрированных здесь формирований Басаева и Хаттаба. Российская артиллерия наносила удары по объектам противника в районах сел Зоны, Шалажи, Грушевое, Ца-Ведено. Для участия в операции дополнительно переброшено около 500 военнослужащих и боевая техника. Штурмовики Су-25 совершили 22 боевых вылета, бомбардировщики Су-24М - 4. Более 50 раз поднимались в воздух вертолеты огневой поддержки Ми-24.
Потери

Погибли в бою, а также захвачены в плен и казнены 36 пермских милиционеров и 7 военнослужащих комендантской роты. Число раненых - 2 и 15, соответственно.

Потери боевиков неизвестны. С места боя были вывезены несколько трупов иностранных наемников и прикопаны возле тогдашнего места дислокации комендантской роты (особняк Шамиля Басаева, впоследствии дом был уничтожен саперами федеральных сил) с целью последующего обмена на тела пропавших милиционеров. Обмен не состоялся.

31 марта с выездом на место происшествия министр МВД РФ Владимир Рушайло и первый заместитель начальника Генерального штаба ВС РФ генерал-полковник Юрий Балуевский провели служебное расследование. В феврале 2001 года материалы были переданы в главное управление Генпрокуратуры РФ на Северном Кавказе.

В ходе судебного расследования было выяснено, что специальной засады на колонну не было. Это подтвердили показания боевиков, участвовавших в том бою (судебный процесс над ними прошел в Махачкале весной-летом 2001-го) и схема места боя (иногда боевикам приходилось стрелять вверх по склону, что при заблаговременном выборе позиции скорее всего было бы исключено). Также в пользу отсутствия засады говорит и то, что обстрел колонны усиливался со временем, по мере подхода групп боевиков из других домов селения. Но роковое стечение обстоятельств - поломка машины, обнаружение группы боевиков в доме на окраине села - привело к трагическим последствиям. Быть может, после отдыха боевики незамеченными ушли бы в горы. А возможно, их целью было нападение на «сердце Ичкерии» - Ведено. В этом случае пермские милиционеры и бойцы комендантской роты своей гибелью предотвратили нападение на райцентр и разрушили все планы боевиков.

На скамье подсудимых оказались шесть человек, ни один из которых не признал себя виновным. Четверо получили 14, 16, 19 и 21 год строгого режима, а двое впоследствии были отпущены на свободу (вначале были приговорены к 2, 5 и 3 годам заключения, а затем амнистированы).
Оценки и мнения

Участились обстрелы блокпостов. Из-за несогласованности и отсутствия необходимых навыков попал в засаду и понес потери отряд (40 человек) из Пермского ОМОНа. Колонна совершала марш без разведки маршрута и организации взаимодействия с подразделениями внутренних войск и артиллерии. Управление велось по открытым каналам связи. Эти упущения и привели к беде. И такие примеры, к сожалению, были не единичны.

Геннадий Трошев. «Моя война. Чеченский дневник окопного генерала», воспоминания, книга

«Дима собрался в Чечню, никому ничего не сказав. Позвонил уже из Грозного, говорит: «Все в порядке, не волнуйся, здесь не стреляют, мы просто будем восстанавливать разрушенный город как строители…» А через два месяца в газетах появились скупые строчки о расстреле Пермского ОМОНа в окрестностях Джаней-Ведено. Тогда из 49 человек в живых остались шестеро. Москвич Дима Ефимов, боец комендантской роты ВОВД Веденского района, тоже не вернулся из того боя.

Линолеум для ОМОНа

В 2000 году в свете грядущих выборов всем очень хотелось верить в скорую победу на Кавказе. Несмотря ни на что - ни на очередные сообщения о потерях павловопосадского, пермского, ханты-мансийского ОМОНа, ни на страшные рассказы солдат, вернувшихся из чеченского ада. Знающие люди говорили, что до победного конца еще слишком далеко…
В марте 2000 года вся страна готовилась к очередным президентским выборам. Понятно, что непрекращающиеся боевые действия в Чеченской республике никому не могли прибавить голосов избирателей, возможно, поэтому нам усиленно демонстрировали желание власти урегулировать, наконец, ситуацию на Северном Кавказе. На экранах телевизоров и на страницах газет замелькали сообщения о новых боевиках, согласившихся сотрудничать с российскими военными и добровольно сложивших оружие. В Чечню под зорким оком телекамер зачастили начальники всевозможных ведомств с гуманитарными грузами и просто дружескими визитами, призванными поднять боевой дух защитников родины.
В это же время армейское начальство усиливает охрану предвыборных участков в Чеченской республике, мол, с незначительным количеством боевиков, периодически совершающих нападение на блокпосты и устраивающих засады в горах, могут вполне справиться ОМОН и сводные силы комендатур. Бойцам катастрофически не хватало оружия, патронов, боевой техники, солярки, дров, некоторые были вынуждены неделями ждать продуктовых посылок «с большой земли», питаясь кашей и опостылевшими сухарями. Даже сигареты были огромной радостью. При этом, ни на секунду не смолкают выстрелы, видно, боевики не знали, что контртеррористическая операция переходит в завершающую стадию. Ситуация в расположениях российских войск накалялась - любое нападение на милиционеров могло дать повод для ответного удара федералов, но до 29 марта все было относительно спокойно.
Накануне трагедии в Ведено приехала очередная делегация - начальник Пермского областного ГУВД генерал-лейтенант В. Сикерин, мэр Перми Ю. Трутнев и другие не менее значительные гости. Как сообщали тогда многие СМИ, обстановка в ВОВД и расположении ОМОНа им явно понравилась. И действительно, пермские милиционеры выполняли свой долг в относительно человеческих условиях - печки греют, кормят хорошо, есть даже баня. Правда, прочитав опубликованный в «Комсомольской правде» дневник майора пермской милиции Владимира Порта, складывается несколько другое впечатление о быте солдат. Ну да бог с ним, война есть война, да и кто теперь, после гибели сорока с лишним омоновцев, вспомнит, что заезжие гости обещали привезти линолеум, когда им нужно было совсем другое…

Сегодня по прошествии 5 лет мы можем почти полностью восстановить картину страшного боя, унесшего жизни сорока с лишним человек. Да простят нас участники тех событий, мы старались опираться на известные факты.

Чеченский гамбит

Утром 29 марта 2000 года был получен приказ выдвинуть ОМОН при поддержке бойцов веденской комендатуры (той самой, в которой служил контрактник Дмитрий Ефимов) на спецоперацию в селение Центорой Ножайюртовского района. Не дойдя до пункта назначения, у одной из машин (для проведения операции милиционерам были выделены «Урал», «ЗИЛ» и БТР с водителем ВОВД) перегрелся двигатель. Колонна остановилась, командир В. Симонов и один из офицеров подошли к заброшенному дому и открыли дверь. В руках одного из них была камера, которая и зафиксировала первые минуты боя - увидев боевика, Симонов приказал ему бросить оружие. Огонь открыли сразу. Дальше пошло по отработанной за годы войны схеме: по «афганскому» варианту подожгли первую и последнюю машины - «Урал» и БТР - начался расстрел. Те, кто уцелел в первые минуты боя, заняли круговую оборону. По словам Ларисы Шиловой, психолога, работавшего с омоновцами после этой трагедии, командование всем отрядом взял на себя Василий Коньшин. Он попросил Диму поддержать огнем отходивших бойцов, оповестил всех по рации о начавшемся обстреле в районе высоты 813. Сегодня сложно сказать, что же происходило дальше, но, вероятнее всего, Дима забрался на горевший БТР и стрелял, сколько мог, прикрывая отход омоновцев, пока пуля снайпера не оборвала его жизнь. Ценой своей жизни Дима дал возможность выйти из окружения пятерым омоновцам и одному бойцу комендатуры, которых до той роковой операции он даже не знал. Ничего удивительного в этом нет: сводные отряды - вполне обычная практика боевых действий.
Вспоминая тот бой, лейтенант милиции Владимир Куракин рассказывал, как подошедшей на помощь второй колонне удалось отвлечь внимание боевиков, и у них появилась возможность скатиться в ущелье и попытаться выбраться из окружения по берегу речки. Под прикрытием вертолетов проще передвигаться, однако, авианаводчик был вскоре убит, и вести огонь стало невероятно сложно. Первый залп авиации все-таки пришелся по позициям омоновцев, поэтому Куракину пришлось выпустить зеленую ракету - свои. Скатившись в обрыв, омоновцы повисли на корнях деревьев, это помогло оставаться незамеченными несколько часов. Сгустившиеся сумерки позволили потихоньку цепочкой продвигаться вперед.
Вторая колонна выдвинулась к попавшим в засаду омоновцам почти сразу, но подойти к ним боевики не дали - огонь был настолько плотный, что дальнейшее продвижение было бы бессмысленным самоубийством. Несмотря на то, что многие бойцы и офицеры, чувствуя свое бессилие, рвались спасать товарищей, было принято решение возвращаться. Впоследствии во второй колонне насчитали 16 раненых, кроме того, омоновцы потеряли один БТР.
Бой длился почти 8 часов, помощи не было, много убитых, боеприпасы на исходе. Заранее подготовленная ловушка захлопнулась. Результат - по нашей информации, 49 человек погибли (по материалам уголовного дела - 35 сотрудников Березняковского ОМОНа (Пермская область) и 7 бойцов ВОВД Введенского района Чеченской республики). 25 омоновцев были убиты сразу - раненых боевики добивали выстрелом в голову. Через двое суток удалось найти чудом уцелевшего омоновца Александра Прокопова, видимо, боевики посчитали его мертвым и не стали добивать. Или просто очень спешили. Еще 10 человек были захвачены в плен. Скорее всего, они были ранены или контужены и не могли оказать сопротивления, живыми сдаваться «вахам» у милиционеров не принято - одну гранату всегда оставляют для себя… Уводили ребят босиком, всюду валялись окровавленные бинты, возможно, их пытали. Потом выяснилось, что казнили пленных на третьи сутки, перерезав горла. Их долго не могли найти, в некоторых СМИ даже появилась информация о том, что Басаев потребовал выдать боевикам полковника Буданова в обмен на пленных милиционеров. Однако скоро выяснилось, что Басаев просто использовал удачно подвернувшуюся возможность в своей политической игре. На это выступление ФСБ отреагировало моментально, обнародовав секретную информацию, в которой говорилось о том, что омоновцев казнили еще несколько дней назад.
Казалось, что все произошедшие превращается в фарс. Неужели, для того, чтобы оправдать затянувшуюся войну и получить новый повод для возобновления боевых действий, надо было послать на смерть 49 человек? Вот, мол, мы к вам, дорогие чеченцы, как к людям, а вы наших солдат убиваете - нехорошо. Разозлили вы нас. Будут вам за это зачистки, усиление на всех постах и ночные обстрелы.
Кстати, в материалах уголовного дела, возбужденного в отношении участвовавших в том расстреле боевиков, настойчиво утверждается, что засада не планировалась. Все произошло случайно. В таком случае, как объяснить вырытые заранее и хорошо замаскированные окопы, посты наблюдения боевиков, выставленные по ходу всего движения колонны, и вооруженных бандитов в заброшенной кошаре? Вообще, вопросов после осмысления произошедшего обнаружилось очень много, причем не только у журналистов, которые наперебой задавали их на страницах своих изданий. Почему милиционеров отправили в район, в котором действовала группа Хаттаба и Басаева, и были подготовлены базы для боевиков, без боевого охранения? Поддержка - один БТР? Почему была проигнорирована информация о том, что самая опасная обстановка, именно в этом районе? Почему не было связи с десантниками, которые должны были занимать точки, на которых в тот день оказались боевики? Ведь это была зона ответственности ВДВ… Почему несколько дней ничего не было известно о 10 омоновцах, захваченных в плен? В конце концов, почему вернувшиеся из того боя ребята сказали: «Нас подставили»? Ответы на эти вопросы пыталась найти специально созданная комиссия во главе с тогдашним министром МВД Владимиром Рушайло. Но, видимо, так и не нашли, или не пытались. Поначалу даже не могли договориться, кого обвинять: губернатор Пермской области Геннадий Игумнов высказался о «раздолбайстве вышестоящих начальников», руководство группировки Внутренних войск на Северном Кавказе обвинило командование ВДВ за то, что последние не оказали вовремя помощь попавшим в засаду. Вы удивитесь, но, по имеющейся у нас информации, командиров Березняковского ОМОНа начальство не похвалило за то, что хотя бы шестерых удалось спасти, а упрекнуло в несогласованности действий и прочих нарушениях. Как нам впоследствии рассказали выжившие в той мясорубке березняковские омоновцы, даже к ним у начальства было много претензий.
Все наши попытки узнать правду у сотрудников Березняковского ОМОНа, участвовавших в том бою, не увенчались успехом. Казалось бы, попали в умело расставленную ловушку, но на войне всякое бывает, чего же тут скрывать? Проанализировав скупые и как будто заученные рассказы участников тех событий, мы пришли к выводу, что говорить правду им нежелательно. Более того, один из наших источников недвусмысленно намекнул, что Березняки город маленький, информация распространяется оперативно, поэтому у некоторых «особо разговорчивых» могут возникнуть проблемы.
В результате причиной трагедии посчитали непродуманные действия начальства Пермского ОМОНа, приказавшего своим бойцам выдвигаться без армейского прикрытия. Как говорится, без комментариев.
На следующий день после боя омоновцы вернулись на место трагедии за своими погибшими товарищами. Лариса Шилова рассказывает, как страшно было смотреть на ребят, складывавших своих друзей на БТРы, как грязные и почерневшие от боли они могли сказать только одну фразу: «Мы не должны жить». Ей долго пришлось разговаривать с выжившими милиционерами, внушая им, что жизнь продолжается. Но тогда, по словам Ларисы Александровны, это было почти бесполезно. Александр Гаррес, березняковский омоновец, говорил, что невозможно будет смотреть в глаза матерей геройски погибших солдат. Наверное, тогда они не могли себе представить, что смогут жить дальше, а сейчас… Время не лечит раны, оно просто немного притупляет боль.

Слава герою?

Участвовавшие в бою под Ведено в один голос твердят: «Если бы там не было этого морпеха, никто бы не выжил». Действительно, Димин поступок иначе как геройским не назовешь, даже генерал, привезший Людмиле Васильевне, маме Димы Ефимова, похоронку на сына, говорил, что за такое «героя» дают. Березняковские омоновцы направляли ходатайство на присвоение Диме звания «Героя России». Прошло девять месяцев, прежде чем Людмиле Васильевне, наконец, выдали Орден мужества. Не вручили, не наградили, а именно выдали. Наверное, посчитали, что теперь убитая горем мать не будет ходатайствовать о присвоении Диме звания Героя России (посмертно). Вообще расчет оказался правильным. Несмотря на то, что Димин подвиг, со слов его матери, признали все, в том числе и его непосредственные командиры, этого оказалось недостаточно. Кроме устных свидетельств, требовалось провести массу проверок, получить неимоверное количество заключений и документальных фактов. А главное, инициировать процедуру присвоения звания Героя России должно было непосредственное руководство той части, в которой служил Дмитрий Ефимов. На все это у Людмилы Васильевны не было ни сил, ни здоровья. Да и неправильно это как-то - требовать то, что тебе и так положено. Сражаться с бюрократической машиной оказалось действительно непросто. В качестве эксперимента мы обратились в соответствующие инстанции, дабы уяснить порядок получение звания Героя России. На пятнадцатом телефонном номере, по которому мы должны были получить «интересующую нас информацию», энтузиазма поубавилось. Зато стало понятно, что раз уж Орден мужества дали, то на большее рассчитывать не приходится.

Дима был обычным парнем. Отслужил срочную на флоте, после дембеля устроился на хорошую работу, прилично зарабатывал. У него была любящая мама, старший брат и маленькая племянница - в общем, крепкая дружная семья. Людмиле Васильевне было трудно понять, почему ее сын решил пойти на войну. Не смогли этого понять и в военкомате, где на вопрос, «зачем тебе это надо», Дима ответил: «Я должен». Они наивно подумали, что денег. Но Дима знал, что нужен там.
День, когда привезли похоронку на сына, Людмила Васильевна помнит плохо. Было много народу, все говорили, какой геройский поступок совершил ее сын, каким он был хорошим солдатом и светлым добрым человеком. Кто-то из присутствовавших командиров сказал, что Диму убила русская женщина-снайпер, которая по контракту трудилась в Чечне, зарабатывая себе на квартиру. «Вы же понимаете, для меня главное - узнать правду о гибели сына, и вот когда я все это услышала, мне стало плохо. Это сколько же надо русских ребят убить, чтобы квартиру в Москве купить?» - вспоминает Людмила Васильевна. Говорил ли тот полковник правду, нам так и не удалось узнать, поскольку не удалось установить его имя и фамилию, а других свидетелей того разговора Димина мама просто не помнит. Однако, поговорив с участниками того боя и проверив эту информацию по другим источникам, мы пришли к выводу, что, в данном случае никакой снайперши не было.

Приговор

Виновных в гибели пермских омоновцев все-таки нашли. 25 июня 2001 года Верховный суд Дагестана вынес приговор шестерым обвиняемым по делу о гибели Пермского ОМОНа. Им вменялось участие в незаконных вооруженных формированиях, хранение и ношение оружия, посягательство на жизнь работников правоохранительных органов и захват заложников. Приговор оказался намного мягче, чем требовал прокурор. Судите сами: самый большой срок - 21 год в колонии строгого режима - получил М. Магомедов, боевики А. Мирзаев, Х. Кузаалиев, Г. Батиров получили по 19, 16, 14 лет лишения свободы соответственно, а Ш. Китов и Э. Валиахметов - 3 и 2,5 года. Причем те, кто получили наименьшие срока, были отпущены в зале суда по амнистии. Все эти боевики специально приехали в Чечню для прохождения обучения в лагерях Хаттаба и институте «Кавказ», все они сознательно пришли убивать. Адвокаты обвиняемых пытались доказать, что эти люди не боевики, а мирные жители, которых взяли в заложники и силой заставили подносить оружие и охранять пленных омоновцев. Сама формулировка «преступление не было доведено до конца» (значит, не всех убили или расстрел начали не вовремя?) для непосвященного в юридические хитросплетения кажется чем-то вроде оправдания преступников. Обвинению все-таки удалось отстоять свои позиции, но приговор от этого не стал жестче. Во время слушаний были оглашены показания свидетелей и потерпевших, которые явно указывали на причастность обвиняемых к вооруженным формированиям, но в подобных уголовных делах почему-то никогда не бывает справедливых приговоров. Как вы думаете, куда после суда подались амнистированные?

На том месте, где геройски погибли пермские омоновцы, до сих пор стоит искореженный «Урал», и, проезжая мимо него, солдаты каждый раз отдают честь, вспоминая убитых ребят. Память - это всегда хорошо, но неужели за эти пять лет ни у кого не возникло желания найти истинных виновников произошедшей трагедии? Имеющаяся в нашем распоряжении информация позволяет предположить, что причиной трагедии могла стать не только несогласованность действий руководства, но и банальная утечка информации, произошедшая, разумеется, неслучайно. Видимо, об этом знают участники того боя, но по каким-то причинам молчат. А зря. В этой истории должна быть поставлена точка…

От редакции:
В одной из передач «Улица твоей судьбы», выходящей на канале ТВЦ, была рассказана история Дмитрия Ефимова, погибшего в 2000 году в Чечне. Нам показалось интересным сделать материал на эту тему. Несмотря на то, что, на первый взгляд, он получился, что называется, «не в формате», мы все же решили поставить его в Дело. И вот по какой причине. По имеющейся в распоряжении редакции информации, не все аспекты этого дела были тщательно изучены и освещены в прессе, в то время как они имеют решающее значение для подачи ходатайства на присвоение Дмитрию Ефимову звания Героя России. Возможно, данная публикация поможет решить вопрос о присвоении (или получить аргументированный отказ) этого почетного звания.

29 марта - печальная годовщина. Самая большая потеря МВД...Памяти Пермского ОМОНа

"...А в кратце было так,
они шли в Джаней Ведено, Урал закипел и командир группы майор Симонов зашел в находящуюся там кошару попросить воды...
Все было снято на камеру... Каждый выезд ОМОНА снимался..
Снято как майор заходит в кошару, разговор, одиночный выстрел и началась стрельба...
"Суки!" вскрикивает оператор, камера падает...
Его убивают вторым... Камеру потом нашли на месте боя..."

...материалы прислал братишка HANS

...Это те, кого захватили чехи и казнили... HANS

РАССТРЕЛ ПЕРМСКОГО ОМОНА: 32 ПОГИБШИХ

В феврале, когда я был в командировке в Перми, здесь провожали в Чечню сводный отряд ОМОНа —
ровно 100 бойцов и офицеров во главе с командиром Сергеем Габа.
На перроне не было привычных слез и горестных рыданий — командование уверяло, что на этот раз милицейское пополнение не будет участвовать в боевых действиях, задача у ребят привычная — обеспечивать общественный порядок в Веденском районе.

...Это случилось в среду, 29 марта. Колонна пермского ОМОНа — 41 человек — на двух автомобилях «Урал» и одном бронетранспортере ранним утром двинулась в селение Дарго: предстояла зачистка одного из селений в горах.
Не доезжая километра до селения Жани-Ведено (горное урочище Джаней-Ведено на границе Веденского и Ножай-Юртовского районов), колонна была внезапно атакована несколькими сотнями боевиков.
Несколько часов продолжалось форменное побоище: подбиты машины и бэтээр, шквал огня прижал милиционеров к земле. Никаких сообщений о помощи они передать не могли — никто из офицеров даже не знал позывных и радиочастот войск, дислоцированных в полосе движения колонны. Зато на КП в Ведено отлично слышали переговоры омоновцев.
Последний перехват — в 16.45: «Всем ребятам, которые могут стрелять, — бейте одиночными!»
Любому ясно, что это значило: у окруженных бойцов кончались патроны.
Вторая колонна пермского ОМОНа — 107 человек — уже мчалась на помощь товарищам. Одновременно к месту трагедии подходили батальон 66-го полка внутренних войск и три парашютно-десантных батальона. По некоторым данным, из 104-го полка 76-й дивизии ВДВ из Пскова, рота которого почти полностью погибла 1 марта. Не дошли — на высоте 813 их тоже ждала засада боевиков.
Пока неизвестно многое: сколько часов продолжался бой? Почему не прилетели на помощь вертолеты? И самое главное: сколько бойцов из двух колонн ОМОНа погибли, сколько ранены, сколько пропали без вести?
На следующий день после первого боя, 30 марта, на очередном брифинге Сергей Ястржембский уверял, что первая колонна ОМОНа потеряла трех бойцов, 16 «находятся в безопасности», судьба остальных неизвестна. В тот же день исполняющий обязанности командующего объединенной группировкой федеральных сил генерал-полковник Александр Баранов сообщает из Ханкалы другое: погибших четверо, ранено — 18. О потерях второй колонны, военнослужащих внутренних войск и десантников, — молчок. Хотя нет — тот же Ястржембский оценивает потери десанта и ВВ в 20 человек раненными.
В пресс-службу ГУВД Пермской области звонить бесполезно: ее начальник Игорь Киселев еще 30 марта просил журналистов не писать о трагедии ОМОНа ни слова — вся прошедшая до того информация кажется ему либо недостоверной, либо непроверенной. А потому поправляет и Баранова, и Ястржембского: в отряде всего двое раненых и один контуженный.
Эта ложь примитивна и убога: если бы судьба была столь милостива к пермякам, вряд ли министр внутренних дел Владимир Рушайло, едва прилетев из Чечни в Москву, снова тотчас же вылетел в Моздок. Вряд ли на место расстрела пермского ОМОНа поспешили бы и тот же Баранов, и командующий группировкой внутренних войск генерал Михаил Лабунец, и заместитель министра внутренних дел генерал Игорь Голубев. И наконец, в пятницу, 31 марта, Главное управление Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе возбудило уголовное дело по факту нападения на колонну пермского ОМОНа — слишком серьезны должны быть основания. Март в Чечне уже видится мне окаянным и страшным — мы живем от трагедии до трагедии, последняя — уже третья. Все так же похоже: звучат слова о халатности, безалаберности, неразберихе. Все гораздо трагичнее — и ложь про освобожденные от боевиков районы Чечни, и вранье об окончании активной фазы боевой операции, и уж вовсе дурацкий треп о едва не всеобщей тяге чеченцев к России.
...И у здания ГУВД Перми, и у базы ОМОНа неподалеку от знаменитой фабрики Гознака которые сутки стоят десятки людей — жены, отцы, матери и дети расстрелянного боевиками ОМОНа.
В пятницу, 31 марта, в 16.30 на базу прибыли губернатор Вячеслав Игумнов и два вице-губернатора. Несколько часов они совещались с заместителем командира ОМОНа Валерием Казанцевым. К толпе родственников начальство не подошло. Знали ли они о том, что в тот же день в районе Жани-Ведено были обнаружены тела 32 погибших омоновцев? Известны ли, наконец, их имена?
Приготовимся к молчанию и лжи. Пора привыкнуть.

Георгий РОЖНОВ, "Новая газета".
03.04.2000

Виктор Майсов Памяти Пермского ОМОНа

Добрые силы, спасите Россию!
Оледенелые трупы - бессильны.
Грохот разрывов... Проклятия, стон...
Преданный, в бойне гибнет ОМОН.

Жизнь как глоток... Провалы глазниц...
Кадры "немого"... Мертвенность лиц...

Что нам - измученным, что нам - голодным
По Предкавказью слоняться бесплодно,
Гибнуть от снайперских пуль, от растяжек,
Пить беспробудно горе из фляжек,

Кровь из распоротых жил...
Что ж мы - как вечный жид?!

"Духи" - угрюмы и беспощадны;
Грабят, насилуют - страстно и жадно;
Волчий оскал, удар...
С рыком: "Аллах акбар"!

Лучшие, гибнете вы за Россию...
Только согласны ль - вот так?! Не спросили
Ваших любимых, вдов, матерей,
Жалких сирот, не рождённых детей...

Что ж, за Россию смерть...
Иль - за крысиную нефть?!

Добрые силы, спасите Россию!
Мы напрягаем последние силы
В схватке - с нашествием крыс...
Господи... Вразуми ж!

Дай же нам силы павших парней,
Чтобы Отчизна стала мощней,
Чтобы не прахом - жертвенность их,
Чтобы живой - бил в бою за двоих!

Чтоб сыновья встали в строй за отца.

Чтобы страна не теряла лица.

"Воспоминания выжившего парнишки Володи Куракина. Вот его рассказ.
И просто вспомним тех, кто до конца выполнил свой долг"...
HANS

Пермский омоновец Владимир КУРАКИН:
Чеченцы нам кричали: «Мы вас убьем небольно!»

Лейтенант милиции Владимир Куракин.
Он участвовал в этом бою и чудом остался жив. Вот его рассказ...

Засаду нам готовили серьезную. Вырыли окопы полного профиля. Хорошо замаскировали. Такое укрытие не возьмешь ни из РПГ, ни «мухой». Но... мы не дошли до основных сил засады. Сломался автомобиль. Спустя время мы узнали, что прошли через 8 - 9 постов чеченов. Они нас передавали «с рук на руки» и «вели» колонну.
Мешок захлопнулся.
Тут и началось. Автоматы и пулеметы ударили со всех сторон. БТР пошел в голову колонны, поддержать ребят огнем. «Духи» подожгли первый «Урал». Потом подожгли БТР. Экипаж вывалился из горящей машины, занял оборону. Один парнишка вернулся в горящую машину. И из башенного пулемета поливал «духов». Стрелял, пока второй раз не сработал гранатомет. Я видел, как от башни полетели куски металла. Солдат сгорел...
Мы, несколько человек, забрались под «ЗИЛ». Заняли круговую оборону, отстреливались. «Духи» изрешетили всю машину. Из бензобака на землю вытекала горючка. Мы лежали в луже бензина. Могли вспыхнуть в любой момент. Решили выползать на небольшое возвышение. Там, на высотке, оказались несколько наших ребят. Кто-то был уже убит, кто-то ранен. За тонким деревцем лежал Сергей Малютин. Он был со снайперской винтовкой. Ствол деревца иссечен пулями. Откуда стреляют - не видно. Сергей кричит нам: «Ничего не видно!..»
Видим, окружают со всех сторон. Кричат: «Сдавайтесь! Мы вас убьем небольно...»
Во весь рост встал Виталий Епифанов. Бил из пулемета по «чехам». Несколько минут ему везло. Но одна очередь его достала. Упал замертво.
Тут «духи» переключили свое внимание на вторую колонну, которая шла нам на выручку. Мы воспользовались этим и скатились в ущелье. Решили выходить из окружения по воде. Вода шумит, завалы камней и кустарник скрывают.
Вышли к небольшому мостику. Дальше - по дороге. «Духи» заметили нас. Мы залегли в ложбинке и приготовились принять последний бой. Оставалось метров 15 - 20. Засвистели мины. Шесть раз громыхнуло - по мине на каждого из нас. Но минометчики нас не задели. «Духов» разметали и нам помогли. Я приказал отходить к нашим. Мы слышали и даже видели, как вторая колонна ведет бой. И тут по рации я услышал: «Мы попали в окружение, отходим!» Бой начал стихать.
Мы скатились в обрыв. Повисли на ветках и корнях деревьев. Как елочные украшения. Провисели так несколько часов.
Тут прилетели «вертушки» и начали работать по расположению боевиков. Первый залп пришелся... по нашим позициям. Я дал зеленую ракету - «здесь свои». И красную - в сторону чеченских позиций. Их хорошо потрепали вертолетчики, штурмовая авиация и минометчики. Но на горы спустилась ночь.
Я шел первым, остальные цепочкой за мной. Каждый держал руку на плече товарища. Я остановлюсь - все встали. Я сел - все сели.
Нервы были уже на пределе. Вдруг слышим русский говор. Наши? Не наши? Я спрашиваю: «Пароль?» Мне в ответ: «Рязань! Отзыв?» А мы его не знаем. Случайно не перестреляли друг друга. Оказалось, что это разведка ВДВ. Ребята нам на подмогу шли.
Вышло нас из той мясорубки пятеро омоновцев и один контрактник. Через два дня, когда наши пришли на место боя, обнаружили раненого, полуживого Александра Прокопова. У него было ранение в ногу. Потерял много крови, но наложил себе жгут. Доктор в горячке боя успел бросить ему ампулу промедола. Вот он и продержался до прихода наших.
Эти шакалы ходили по месту боя и добивали наших. Всем ребятам были сделаны контрольные выстрелы или в голову, или в шею. А десятерых ребят «вахи» захватили в плен. Скорее всего, ребята были сильно контужены и не могли оказать сопротивления. Разведчики потом нашли бинты, окровавленные носки и ботинки... Уводили ребят босиком. Похоже, пытали. Когда их казнили, неизвестно. Их тела позже обнаружили далеко от места боя.
Когда мы забирали тела погибших, видели всякое. Одному прикладом размозжили череп. Другому в нос засунули нательный крестик. Измывались даже над погибшими. А уж живым как досталось...

Светлая Память...

Пермский ОМОН: нас подставили

Андрей НИКИТИН, Борис ПОВАРНИЦЫН

Ведено было последним оплотом имама Шамиля в Чечне.

Крепость Шамиля была окружена стеной, сложенной из камней, скрепленных яичным белком, глиной и волосом из конского хвоста. Тогда, во время первой кавказской войны, абрек Зелимхан с той стороны ущелья выстрелом из ружья убил русского полковника Туманова. До сих пор этот меткий выстрел горцы вспоминают в своих легендах.

Теперь в Ведено, как историческую ценность, показывают дома Басаева и Хаттаба. Не слишком пострадавшие во время второй Кавказской кампании.

В 1997 году, когда праздновалось 200–летие Шамиля, была восстановлена крепостная стена. На празднике варили баранину. Выступали с речами Аслан Масхадов, Зелимхан Яндарбиев. За действом внимательно наблюдал Шамиль Басаев. Тот самый, который так долго мечтал стать вторым Шамилем.

Это был странный эксперимент. Колонна Пермской милиции, без всякого боевого прикрытия, проследовав по ушелью, вошла в Ведено и расположилась в крепости Шамиля. Отныне в Веденском районе начал действовать Временный Отдел Внутренних дел (ВОВД), сформированный целиком из пермских милиционеров. Временный, потому что рано или поздно пермские милиционеры должны быть заменены чеченскими.

Через полмесяца в Ведено открылась школа, начала работать больница.

Первый тревожный звонок прозвучал 29 февраля. В это день у пермских милиционеров была объявлена боеготовность 1. Ожидали нападения боевиков. Возможно, разведка не ошибалась. Но в ночь на 30–е выпал снег. Столько снега, сколько выпадает в самые метельные дни на Урале. Похоже, боевики не решились на нападение вросшего в крепость Шамиля Пермского гарнизона. На белых заснеженных склонах – слишком хорошая видимость. Второй случай, который заставил задуматься о положении пермских милиционеров в Ведено, произошел 6–го марта. Накануне, в местечке Сельментаузен, километрах в 40 от райцентра, после переговоров сдалась группа боевиков. Принимать ее поехали пермяки.

Почти половина сдавшейся группы, более 20 человек, имели ранения. Врачи ВОВД оказали им помощь на месте, после чего всю группу доставили в Веденскую больницу.

На следующее утро, когда сдавшихся в плен собрались отвозить в Чернокозово, больницу окружила толпа местных женщин. Пермяки, которые должны были сопровождть пленных, вдруг увидели, что из ближайших домов на них наставлены стволы автоматов, пулеметов, гранатометов. Среди поднявших оружие чеченцев были бойцы местного ополчения.

Милиционеры оказались в осаде, которая могла в любой момент превратиться в штурм больницы. Противостояние с оружием наготове продолжалось всю первую половину дня. Лишь после того, как обговорили процедуру передачи раненых боевиков на поруки местным жителям, конфликт удалось погасить.

И всем стало ясно, что пермские милиционеры в Ведено заложники. В том числе и переменчивых в своих настроениях ополченцев.

Про ополчение стоит сказать особо. Веденский район – первое место в Чечне, где оно было создано. Ополченцы получили разрешение на законных основаниях носить боевое оружие. Все были проверены на лояльность, даже прошли аттестацию. Они вместе с милиционерами поддерживают порядок, дежурят на блокпостах.

Вообще, объединение вооруженных формирований враждующих сторон – составная часть чуть ли не всех современных программ прекращения междусобных войн. Поэтому настоящий, не для отчета, успех такой попытки в Ведено можно будет только приветствовать.

Но конфликт 6 марта показал, что в кризисной ситуации лояльность к своим у ополченцев перевешивает. По словам боцов ВОВД, случалось, что на блокпосту ополченцы запрещали пермякам досматривать "свои" машины. Хорошо, если эти машины действительно были свои. Хорошо, что ни один из ополченцев, схватившихся за автоматы 6 марта, не нажал на курок. Но сколько раз повторится это "хорошо"?

Минуло еще три недели, подошли выборы Президента. Для обеспечения их проведения пермскую веденскую милицию разослали по всему району. Ездили на "УАЗах" (разумеется, опять–таки без всякого боевого прикрытия), охраняли избирательные участки – группами по четыре человека, с одними только автоматами.

Угрозы боевиков сорвать выборы здесь, в Ведено, казались совсем не шуточыми. Риск был непомерным. Хотя где–то в глубине души теплилась надежда – пронесет. Когда сильно боишься и ждешь – не случается. Пронесло. Не случилось. Как будто мир действительно пришел в Чечню, и одного вида милицейской формы достаточно для наведения порядка. И это в той самой Юго–Восточной окраине республики, куда, по словам генерала Трошева, стягиваются уцелевшие боевики.

"Боевое обеспечение" выборов в районе сильно смахивало на уже прямую провокацию в адрес боевиков. В случае нападений на милиционеров возникал повод для жестких "зачисток".

Итоги выборов были обнадеживающими: ни одной провокации. К тому же Веденский район вместе со всей Чечней дружно проголосовал за Путина. Впрочем, жители Чечни голосовали странно: с кем ни поговоришь – за Зюганова. А официальные результаты, полученные на сутки позже положенного срока – точная копия общероссийских.

28 марта в Ведено прилетели важные и высокие гости. Начальник областного ГУВД генерал– лейтенант В. Сикерин и мэр Перми Ю. Трутнев. Несмотря на то, что пермские милиционеры уже были обласканы приездом самого министра МВД В. Рушайло, земляков встретили торжественно.

Гости осмотрели расположение ВОВД. Не забыли заглянуть в "Горчак" – бронированную автономную боевую точку, которую, правда, забыли оснастить положенным вооружением. "Горчак" гордо торчал чуть ли не в центре лагеря и был окрещен острословами "туалетом". Посетили Веденскую школу, торжественно вручая обалдевшим ребятишкам куклы, буквари, конфеты. Подарков, разумеется, хватило не всем, но педагоги, пока еще ни разу не получавшие зарплату, мужественно благодарили свалившихся с неба шефов.

Заехали в больницу, побеседовали с главврачом и персоналом. Записывали в блокноты просьбы веденцев: нужны шифер, пиломатериалы, медикаменты. Обещали помочь. Вдруг возникла идея о том, что Пермская область и впрямь должна взять шефство над Ведено. Культурные связи, обучение местной молодежи в Пермских вузах, помощь в открытии новых рабочих мест.

Официальная часть визита завершалась в расположении ОМОНа, обосновавшегося в двух минутах езды от ВОВД. Гости фотографировались с омоновцами на память...

Память не заставила себя долго ждать.

28 марта, за 20 минут до полуночи, в Ведено пришел приказ командующего Восточной группировкой генерал–майора Макарова. Утром 29–го 40 омоновцев должны были выехать на зачистку села Центорой соседнего с Веденским Ножай–Юртовского района. Приказ был датирован 26 марта (??). То, что произошло после, печально растиражировано всеми СМИ России. С традиционным запаздыванием на два–три дня.

Вынуждены внести коррективы. В первой колонне было 50 человек. В том числе 41 омоновец. Водитель из Пермско–Веденского ВОВД. 8 человек из комендатской роты.

Вторая колонна, возглавляемая комендатом Ведено полковником В. Тонкошкуровым, начальником Веденского ВОВД полковником Ю. Ганьжиным, его заместителем, бывшем омоновцем подполковником К. Строгим, командиром Пермского ОМОНа подполковником С. Габой, не смогла пробиться к первой колонне. Все командиры рвались в самое пекло, и лишь трезвость одного из них позволила не допустить повторения судьбы первой колонны. Тем не менее, почти половина боевиков, около 200 человек, была отвлечена от боя с омоновцами. Потери второй колонны – 16 раненых. (В том числе один милиционер из ВОВД).

После отхода этой колонны части ВДВ два дня пробивались к высоте 813, у которой бился отряд Пермского ОМОНа.

Исход боя был предопределен. Несмотря на запоздавшую поддержку авиации и артиллерии, шансов остаться в живых у первой колонны почти не оставалось.

30 марта группа из шести человек – пять омоновцев и боец комендатской роты – вышла к своим. Горы были окутаны туманом.

– Нас подставили, сто пудов... Когда мы еще спали, нас предали...

– В штабе ловили два перехвата по рации: "Идет колонна. Стоящая. Берите".

– Командир (Валентин Симонов – авт.) подошел к кошаре, открыл дверь, крикнул:

"Бросай нож, тогда не буду стрелять..." Потом вой: "Аллах акбар!" – и начался бой.

– Этот парень из комендатуры, который залез на горящий БТР, он знал, что на смерть идет. Он нас прикрыл.

– Бой шел часов восемь, а показалось, что пять минут пролетело...

– Если бы не вторая колонна, нас бы просто размочили. – Когда вырвались, полчаса бежали по ручьям. И сразу договорились: друг друга не бросим.

– "Духи" мочат, свои мочат – не поймешь, откуда стреляют.

– Лежали под нашими НУРСами, минометами, СУшками. Почти всех зацепило СУшками.

Но я им так благодарен. – А ровно за день генерал приезжал. Привез тетради, обещал обои, линолеум... Зачем нам линолеум?

– Не пишите про нас. Напишите про тех парней, что полегли.

– Их к "Мужеству" представили. А им "Героя" надо давать.

– Зачем мы вышли? Зачем нас не убили? Как сейчас их матерям в глаза смотреть?

– Тех, кто был в сознании, "духи" бы не взяли. Омоновцы в плен не сдаются. Кто гранату под живот, кто ствол к голове. Так мы и лежали...

– "Духи" не ждали, что мы выйдем. Они думали, что мы все там полегли. А мы вышли.

31 марта, когда десантники, наконец, достигли высоты 813, были найдены 31 погибший и один раненый. Александр Прокопов из Березников уцелел чудом – раненых добивали контрольным выстрелом в голову.

В конце зимы много было разговоров о том, что военная операция в Чечне заканчивается. Похоже, что на каких–то этажах власти нашлись деятели, принявшие желаемое за действительное.

В результате начался эксперимент над живыми людьми. В самую партизанскую часть Чечни послали милиционеров – без армейского прикрытия, одно время в Ведено не было даже комендантской роты. Врачи–смертники ездят по Веденскому району на вызовы, милиционеры–смертники помогают проводить в районе выборы, пожарные–смертники восстанавливают местную пожарную охрану.

Обошлось? Удалось? Можно сказать, что прогнозы оправдали. Мир наступил.

Война многих устраивает, как ни жутко это звучит. Многих – по обе стороны фронта. У Веденского эксперимента можно увидеть еще одну сторону.

Немногочисленные, не оснащенные и не вооруженные для настоящей войны милиционеры, демонстративно выдвинутые в басаевскую вотчину, – дразнящая, провоцирующая приманка для боевиков. Окружайте, штурмуйте, обстреливайте...

Потом будет повод снова ввести в ущелье войска, стрелять и бомбить, закручивать гайки и устанавливать чрезвычайные формы управления. Вот он, дескать, чеченский "борз" – сколько его ни корми, он все в горы смотрит.

"Нас подставили", – говорят пермские милиционеры.

Пермских милиционеров подставили как минимум два раза. Сделав их символом наступающего мира. И поводом для возобновления войны.