Переговоры англии, франции и ссср перед второй мировой войной. Образование союза советских социалистических республик

09.09.2019

Преодоление Советским государством дипломатической изоляции. Внешняя политика РСФСР, а затем и СССР носила двойственный характер. С одной стороны, она была направлена на защиту государственных интересов России, но с другой - самым тесным образом связывалась с претворением в жизнь идеи мировой революции, основной установки правящей коммунистической партии.

Первые международные акты - мирные договоры - были подписаны РСФСР в 1920 г. с государствами, еще недавно входившими в состав Российской империи: Эстонией, Литвой, Латвией и Финляндией.

Несмотря на яростное неприятие идеологии и практики большевизма, ведущие державы мира были вынуждены вступить в контакт с Советским государством. Экономические интересы оказывались превыше всего. В марте 1921 г. после длительных переговоров было заключено торговое соглашение с Великобританией. Вкраплением политических моментов характеризовалось советско-германское торговое соглашение, подписанное в мае 1921 г., по которому торговому представительству РСФСР передавались функции и дипломатического представительства. Фактически это означало юридическое признание Советской России Германией. В течение 1921 г. Советское государство подписало торговые соглашения с Норвегией, Италией. К лету 1921 г. в активе советской дипломатии имелось 11 торговых договоров с ведущими странами Европы.

Генуэзская конференция. Рапалльский договор. Весной 1922 г. в Генуе (Италия) для решения европейских экономических и финансовых проблем была созвана международная конференция. Приглашение участвовать в ней получило и советское правительство.

Большевистское руководство решило использовать конференцию прежде всего в пропагандистских целях, для формирования образа пролетарского государства как государства миролюбивого, борющегося за мир и всеобщее разоружение. Этим проблемам был посвящен доклад наркома иностранных дел Г. В. Чичерина.

Однако руководителей стран Антанты интересовали иные проблемы. Они потребовали от Совнаркома уплаты всех государственных долгов царской России, возвращения иностранным предпринимателям национализированной собственности либо возмещения нанесенного ущерба. Сумма долгов составила 18,5 млрд. золотых рублей. Советская делегация выдвинула контрпретензии странам Антанты: возместить потери, связанные с интервенцией и экономической блокадой, в размере 39 млрд. золотых рублей. Достичь согласия сторонам не удалось.

Утром 16 апреля 1922 г. руководители иностранных делегаций узнали, что минувшей ночью русские и немцы встретились в предместье Генуи - Рапалло и заключили договор о восстановлении дипломатических отношений и экономических контактов. Заключение Рапалльского договора стало неприятным сюрпризом для стран-победительниц, расценивших его как попытку пересмотреть принципы послевоенного устройства, в основе которых лежало ущемление правового положения Германии - побежденной державы, и изоляция России в целях предотвращения проникновения "коммунистической заразы" в другие страны.

"Полоса признания" СССР. По мере того как советская власть укрепляла свои позиции внутри страны, постепенно стабилизировалось положение СССР на международной арене. 1924-1925 гг. вошли в историю международных отношений как период дипломатического признания Советского государства. В феврале 1924 г. между СССР и Великобританией были установлены дипломатические отношения. В том же году Советский Союз признали Италия, Норвегия, Австрия, Греция, Швеция, Франция. Летом 1924 г. были установлены дипломатические отношения между СССР и Мексикой.

"Полоса признания" Советского Союза была завершена подписанием в январе 1925 г. японо-советской конвенции. На основании этого соглашения японские войска были эвакуированы с северного Сахалина и на этой части острова установлена советская власть. Лишь в 1933 г., позже других стран, юридического признания СССР удостоили Соединенные Штаты Америки.

Униженная Версальским договором Германия усматривала в партнерстве с СССР не столько политический, сколько экономический расчет. Отношения между странами не ограничивались только взаимовыгодной торговлей. Германия оказывала Советской республике большую техническую помощь. Особое значение имело военно-техническое сотрудничество. Заключение соглашений со странами Востока. Успешно строились отношения Советской республики со странами Востока, в которых набирало силу освободительное движение и к власти приходили национальные правительства. Совнарком оказывал этим странам существенную материальную помощь. Более того, некоторые руководители партии, в частности Троцкий, считали, что необходимо повернуть знамя мировой революции на Восток, создать на Урале хорошо вооруженный корпус и бросить его на Индию и Афганистан. Однако Ленин не поддержал эту идею.

В 1921 г. РСФСР были подписаны договоры с Персией (Ираном), Афганистаном, Турцией и Монголией, причем эти государства впервые в своей истории выступали как равноправные стороны дипломатических отношений. Вместе с тем большевики рассматривали эти договоры как своего рода мостик, который мог соединить рабочее движение на Западе с национально-освободительным движением на Востоке.

В мае 1924 г. были установлены равноправные дипломатические отношения между СССР и Китаем. Советская сторона объявляла утратившими силу все договоры между царской Россией и другими странами, в которых ущемлялись права Китая. СССР обязывался вывести с территории Монголии свои войска. Китайско-Восточная железная дорога была передана под совместное управление советской и китайской администрации и предназначалась только для коммерческих перевозок.

Дипломатические конфликты с западными странами. Активность советской внешней политики на Востоке вызвала недовольство стран, еще недавно хозяйничавших на этих территориях. 8 мая 1923 г. министр иностранных дел Великобритании Д. Керзон предъявил СССР обвинения в проведении антибританской политики на Востоке и в ультимативной форме потребовал в 10-дневный срок выполнения следующих условий: прекратить подрывную деятельность в Иране и Афганистане; прекратить религиозные преследования в Советском Союзе; освободить английские рыболовные траулеры (арестованные, по утверждению Москвы, за ловлю рыбы в советских территориальных водах). Конфликт усугубился убийством в Лозанне (Швейцария) советского дипломата В. В. Воровского.

Советское правительство расценило "ультиматум Керзона" как грубую попытку вмешательства в дела СССР и развернуло мощную антианглийскую пропагандистскую кампанию. По всей стране проходили многолюдные митинги и демонстрации. Начался сбор средств на постройку воздушной эскадрильи. Но в то же время, опасаясь дальнейшего нагнетания международной напряженности, СССР удовлетворил основные требования английской стороны.

Создание и деятельность Коминтерна. Налаживание связей с другими странами было лишь одним из направлений советской внешней политики. Другим, не менее значимым являлся контроль за мировым революционным движением. С этой целью была создана международная организация, объединившая коммунистические партии разных стран - Коммунистический Интернационал (Коминтерн). Первый (учредительный) конгресс Коминтерна состоялся в марте 1919 г. в Москве. На нем был принят Манифест, обращенный к пролетариям всего мира. Документ призывал рабочих объединиться на принципах пролетарского интернационализма в революционной борьбе за свержение буржуазии и установление диктатуры пролетариата. Руководящим органом Коминтерна стал Исполнительный комитет (ИККИ). Его возглавил видный большевистский деятель Г. Е. Зиновьев.

II конгресс Коминтерна, работавший в Петрограде, а затем в Москве летом 1920 г., констатировал: "Коммунистический Интернационал есть партия революционного восстания международного пролетариата... Дело Советской России Коминтерн объявил своим делом". Красная Армия в это время рвалась к столице Польши. Как полагали лидеры большевиков, затем она вступит в другие страны Европы. Коминтерн заявил о возможности объединения советской России и советской Германии как первого шага на пути создания "федерации советских республик всего мира".

Однако уже в июле 1921 г. на III конгрессе Коминтерна В. И. Ленин подверг резкой критике сторонников "революционного наступления". И тем не менее, когда в 1923 г. ситуация в Германии вновь обострилась, Коминтерн принял решение "подтолкнуть" мировую революцию. В Германию была направлена бригада Коминтерна, выделены значительные денежные средства. Однако революционная волна в Германии быстро пошла на убыль. Попытки представителей Коминтерна стимулировать восстание в Руре, Саксонии, Гамбурге потерпели провал. Неудачей закончились и попытки поддержать сентябрьское восстание 1923 г. в Болгарии.

Отказаться от политики активного разжигания мировой революции Коминтерн решился в конце 1926 г., когда стало очевидным, что подобные попытки - не более чем авантюра. Зиновьев ушел в отставку. Его место занял Бухарин. Теперь во всех европейских странах Коминтерн стал усиленно создавать коммунистические партии, оказывать им материальную помощь, ставить во главе их послушных руководителей. Все коминтерновские структуры были переориентированы не на разжигание "пожара мировой революции", а на формирование положительного образа СССР в общественном мнении других стран.

27 января 2015 года состоялась вторая публичная дискуссия в рамках проекта «Исторический момент», организованная совместно Фондом Егора Гайдара и Вольным историческим обществом при участии Центра документального кино. Гостями историка и телеведущего Николая Сванидзе в обсуждении договора о ненападении между Советским Союзом и Германией 23 августа 1939 года, известного также как пакт Молотова – Риббентропа, стали Никита Петров, заместитель председателя совета Научно-информационного и просветительского центра общества «Мемориал», и Сергей Кудряшов, научный сотрудник Германского исторического института в Москве, ведущий программы «Власть факта» на телеканале «Культура».

Пакт Молотова – Риббентропа: факты

23 августа 1939 года СССР и Германия подписали договор о ненападении. Пакт получил название по именам подписавших его представителей сторон – наркома по иностранным делам СССР Вячеслава Молотова и министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа. Согласно договору, стороны обязались не начинать военных действий в отношении друг друга, соблюдать нейтралитет, если против какой-то из сторон начнутся военные действия, и не вступать в союзные блоки, направленные против какой-либо из сторон. К пакту Молотова – Риббентропа прилагался секретный протокол, в котором СССР и Германия делили между собой зоны влияния и намечали план передела Восточной Европы.

Пакт и прилагающийся к нему секретный протокол были впервые опубликованы на Западе в 1948 году, но Советский Союз отказался признать их подлинность. Только в 1989 году Съезд народных депутатов принял резолюцию, осудившую пакт. При этом секретный протокол остался засекреченным, пока в 1992 году не был обнародован Конституционным судом РФ и не произвел шум в политических кругах.

Попытка выиграть время или передел сфер влияния?

Сегодня относительно пакта существует две противоположные точки зрения. Первая – договор был вынужденным и позволил СССР выиграть время для подготовки к неминуемой войне. Вторая – СССР воспользовался ситуацией, для того чтобы расширить свои территории и влияние, и выступил в роли государства-агрессора.

«Обнародование полной правды об этом соглашении показало, что СССР поддержал агрессивные действия Германии и способствовал ей в развязывании Второй мировой войны», – считает историк Никита Петров. В качестве аргумента он приводит слова из выступления Молотова 30 сентября 1939 года: «Идеологию гитлеризма, как и всякую другую идеологическую систему, можно признавать или отрицать – это дело политических взглядов. Но любой человек поймет, что идеологию нельзя уничтожить силой, нельзя покончить с ней войной. Поэтому не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война за уничтожение гитлеризма, прикрываясь фальшивым флагом борьбы за демократию». Так была обозначена официальная позиция СССР после заключения с Германией договора о ненападении.

Историк и телеведущий Сергей Кудряшов, напротив, убежден, что не стоит так однозначно оценивать этот договор, поскольку постоянное обнародование все новых и новых документов позволяет понять мотивы, которые двигали руководством СССР и лично Сталиным: «Предложения нацистов были до такой степени привлекательны и обширны, они пошли на такое масштабное сотрудничество и так много предлагали, что, используя терминологию известного фильма, можно сказать, что Гитлер сделал Сталину предложение, от которого тот не смог отказаться». Договор позволил советской стороне технически подготовиться к неминуемой войне. «В самом пакте элемент аморальности, конечно, был, но он был в рамках той аморальности, которая существовала в дипломатии и XIX, и XX века», – считает Кудряшов.

Незадолго до заключения договора о ненападении с Германией Советский Союз пытался провести переговоры о возможном союзе с Англией и Францией. Однако попытка не увенчалась успехом. 7 августа 1939 года Сталин отправил Ворошилову записку: «Покажите свои полномочия. И попросите, пусть они покажут», после чего стало понятно, что полномочия и возможности переговорщиков со стороны Англии и Франции не позволяют им всерьез говорить о заключении союза и обсуждать детали. Долгое время в историографии это толковалось как срыв переговоров. Но есть и другая точка зрения.

«Никакого срыва переговоров не было, потому что никто и не собирался с советской стороны договариваться с Францией и Англией. Это было средство давления или воздействия на Германию, потому что Сталин искал именно того соглашения, которое было достигнуто 23 августа 1939 года», – считает Никита Петров. Неслучайно, по его мнению, карикатуры того времени изображают Сталина в роли невесты, а Гитлера – в роли жениха: Сталин занял позицию ожидания серьезных предложений, а Англия и Франция, озабоченные вопросами коллективной безопасности, не могли предложить ему ничего привлекательного.

Сергей Кудряшов добавляет, что свою роль сыграло Мюнхенское соглашение, заключенное без участия СССР в 1938 году: «У нас есть шифротелеграммы, которыми обменивались Сталин, Литвинов, Потемкин с послами в Европе, и в них мы видим то раздражение, которое проскальзывает у Сталина к свершившимся фактам. По-видимому, для него это было оскорбительно». Желание взять реванш и толкнуло Сталина на подписание собственного договора с Германией. «Раздувание вопроса об особой низости Мюнхенского соглашения – это, конечно, изобретение советской пропаганды, – не согласен с оппонентом Никита Петров. – Только для того, чтобы отвлечь внимание от самих секретных протоколов пакта и затушевать преступный характер дальнейших действий Советского Союза».

Несет ли СССР ответственность за развязывание Второй мировой войны?

Несмотря на сакрализацию победы в Великой Отечественной войне и нежелание руководства России говорить о возможной переоценке чего-либо в советской политике, вопрос о моральной ответственности СССР все равно остается в дискуссионном поле. Фактически, когда 1 сентября 1939 года Гитлер вступил на территорию Польши, у него был союзный договор с СССР, еще более усиленный договором 28 сентября 1939 года о дружбе и границе. При этом, несмотря на осуждение пакта на Съезде народных депутатов в 1989 году, упоминание об этой резолюции не часто фигурирует в школьных учебниках истории.

«Мы не стараемся исправить эту ситуацию, – считает Никита Петров. – Она исправляется не тем, что мы должны говорить: “Мы хорошие, мы больше никогда так делать не будем”. Она исправляется конкретными делами внутри страны: приматом права, соблюдением конституционных основ, построением государства на демократических основах, государства, где услышаны различные мнения. А что мы видим? Президент лично сообщает: “Мы никому не позволим навязать нам чувство вины”. Это означает, что наша страна всегда была абсолютно права – и подписывая секретные протоколы с Гитлером, и нападая на Финляндию, и делая еще много-много такого, что по разряду международного права квалифицируется как преступление. При таких установках мы никогда не завоюем уважения и не привлечем на свою сторону никаких симпатий».

«Конечно, как историк я могу сказать, если рассматривать альтернативы – да, надо было драться за Польшу, надо было драться за Чехословакию, чтобы остановить Гитлера. Но представить себе это абсолютно нереалистично, – уверен Сергей Кулешов. – Дело не только в позиции Сталина – с тем правительством Польши это было совершенно нереально. Меня, например, поразило, что до весны 1939 года у них даже не было военных планов на случай войны с Германией».

Точка несогласия

Никита Петров: «Дело в том, что Сергей рассуждает не то чтобы совсем с точки зрения российского государственника. Он рассуждает вполне разумно и здраво, и я не могу сказать, что есть какая-то вещь, которая меня чрезвычайно раздражает и я готов с ней спорить истово. Но нежелание четко сказать, что пакт и секретный протокол есть акт преступный, – вот то, чего никогда не сделает Сергей. Он никогда не скажет, что это был преступный акт преступного государства. То, что я не устаю делать».

Сергей Кудряшов: «Я не считаю это государство преступным. Я, кстати, многих антикоммунистов прекрасно понимаю, и с ними интересно беседовать. Но этот антикоммунистический пафос не всегда уместен в истории. Вот именно это меня не устраивает в позиции оппонента».

ПРЕДЛОЖЕНИЕ, ВРУЧЕННОЕ НАРОДНЫМ КОМИССАРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР М. М. ЛИТВИНОВЫМ ПОСЛУ ВЕЛИКОБРИТАНИИ В СССР У. СИДСУ

Считая предложение Франции принципиально приемлемым и продолжая мысль г. Бонне, а также желая подвести солидную базу под отношения между тремя государствами, мы пытаемся объединить английское и французское предложения в следующих тезисах, которые мы предлагаем на рассмотрение британского и французского правительств:

1. Англия, Франция, СССР заключают между собою соглашение сроком на 5 - 10 лет о взаимном обязательстве оказывать друг другу немедленно всяческую помощь, включая военную, в случае агрессии в Европе против любого из договаривающихся государств.

2. Англия, Франция, СССР обязуются оказывать всяческую, в том числе и военную, помощь восточноевропейским государствам, расположенным между Балтийским и Черным морями и граничащим с СССР, в случае агрессии против этих государств.

3. Англия, Франция и СССР обязуются в кратчайший срок обсудить и установить размеры и формы военной помощи, оказываемой каждым из этих государств во исполнение § 1 и 2.

4. Английское правительство разъясняет, что обещанная им Польше помощь имеет в виду агрессию исключительно со стороны Германии.

5. Существующий между Польшей и Румынией союзный договор объявляется действующим при всякой агрессии против Польши и Румынии либо же вовсе отменяется, как направленный против СССР.

6. Англия, Франция и СССР обязуются, после открытия военных действий, не вступать в какие бы то ни было переговоры и не заключать мира с агрессорами отдельно друг от друга и без общего всех трех держав согласия.

7. Соответственное соглашение подписывается одновременно с конвенцией, имеющей быть выработанной в силу § 3.

8. Признать необходимым для Англии, Франции и СССР вступить совместно в переговоры с Турцией об особом соглашении о взаимной помощи.

Но даже этот договор о намерениях, без каких либо конкретных обязательств по отношению к СССР, не был подписан. Как заявил 26 апреля на заседании английского правительства министр иностранных дел лорд Галифакс, «время еще не созрело для столь всеобъемлющего предложения» (нуда, время созрело, когда люфтваффе стало бомбить Лондон). Английское правительство демонстративно тянуло с ответом до 8 мая и ответило на советскую инициативу отказом. 31 мая глава правительства Вячеслав Молотов (по совместительству наркоминдел после отставки Литвинова 3 мая), выступая в Верховном Совете СССР, повторил ранее сделанные предложения Англии и Франции (трехсторонний договор о взаимопомощи, гарантии малым государствам, военная конвенция). Но при этом глава советского внешнеполитического ведомства отметил, что СССР не избегает сотрудничества и с другими странами, в частности с Германией и Италией. Этот пассаж с благосклонностью был встречен в Берлине, где уже начали подумывать о сближения с Советским Союзом в свете обострения германо-польских отношений.

Намёк на это прозвучал из уст генерального секретаря ЦК ВКП(6) Иосифа Виссарионовича Сталина еще 10 марта 1939 года на XVIII съезде ВКП(6). Впоследствии эта сталинская речь, названная на Западе речью о жареных каштанах, получила широкую известность, и иные историки пытаются представить, как инициативу советской стороны по сближению с Германией. Однако никаких реальных последствий выступление Сталина не имело.

В конце мая на фоне некоторого потепления советско-германских отношений забеспокоившиеся англичане и французы, наконец, согласились обсудить поставленные Москвой вопросы. С советской стороны возобновившиеся 15 июня переговоры вел Молотов, с англо-французской - дипломаты второстепенных рангов, что воспринималось советским руководством как свидетельство несерьезного отношения западных партнеров к переговорам. Вялотекущие политические консультации велись в общей сложности с 10 апреля до конца июля 1939 г., но закончились фактически ничем. 2 августа СССР заявил, что будет вести политические переговоры только после достижения военного соглашения. Англия и Франция были вынуждены послать военную делегацию, дабы не предстать в глазах мировой общественности виновниками срыва переговоров. Однако, не смотря на настойчивые просьбы СССР прислать делегацию самолетом, англичане не сочли нужным спешить, и переговорщики отплыли из Лондона 5 августа пассажирско-грузовым пароходом, прибыв в Москву через Ленинград только 11 августа. При этом они прислали в Москву в качестве главы делегации второстепенного чиновника МИД Стрэнга, а в качестве представителя Генштаба - генерала Дракса, имевшего в то время небольшой вес в военном руководстве. Для сравнения: на переговоры в Польшу незадолго до этого летал начальник британского Генерального штаба генерал Айронсайд, а Чемберлен в течение нескольких предшествующих месяцев трижды лично прилетал на встречу с Гитлером.

12 августа начались переговоры, которые советской стороны вел нарком обороны Климентий Ефремович Ворошилов, что подчеркивало значение, которое советское правительство придавало вопросу общеевропейской безопасности. Французы были настроены более благожелательно, чем англичане (еще бы, ведь Германию от Франции отделял лишь пограничный шлагбаум, а не море!) но находились в полной зависимости от Лондона во внешнеполитических делах. Ворошилов поставил перед англо-французами ряд конкретных вопросов, на которые они не смогли дать внятных ответов, так как не имели полномочий на ведение полномасштабных военных переговоров. СССР даже раскрыл план развертывания своих вооруженных сил, согласно которому против Германии должны были действовать до 136 дивизий. Представители Англии и Франции не предоставили подобных планов.

Через день был поднят вопрос о пропуске Красной Армии через территорию Польши по виленскому и галицийскому коридорам - без чего, по мнению советской стороны, не могла быть отражена возможная германская агрессия. На этом переговоры зашли в тупик, потому что Польша наотрез отказалась рассматривать такой вариант, а Франция не смогла (или не захотела) убедить поляков согласиться на военную помощь СССР. Уильям Ширер, автор широко известной книги «Взлет и падение Третьего рейха» классифицирует такое поведение поляков как «непостижимую глупость», что является по сей день общепринятой точкой зрения. Какова же была реальная причина польской русофобии, мы уже рассмотрели выше.

В целом англо-французы были не против создания коалиции, но пытались свести дело к тому, чтобы не иметь прямых обязательств по отношению к Советскому Союзу, который был обязан прийти на помощь «союзникам» в любом случае. 17 августа Ворошилов временно прервал переговоры и объявил, что дальнейший их ход зависит от ответа Англии и Франции на поставленные советской военной миссией принципиальные вопросы, прежде всего о пропуске советских войск Польшей. Он предупредил, что, если в течение двух дней ответы получены не будут, переговоры придется прекратить окончательно. В указанный срок ответа не последовало. 21 августа западные делегации предложили отложить заседание ещё на 3–4 дня. В ночь на 24 августа был подписан советско-германский договор о ненападении. Советское руководство выступило с заявлением, что данный факт не является препятствием для заключения соглашения о взаимопомощи с другими странами, но английская и французская делегации, убыв на родину «для консультаций», в Москву уже не вернулись.

Антисоветски настроенные историки пытаются представить дело так, что СССР вел переговоры с Западом для вида, лишь для того, чтобы использовать их как ширму и средство давления на Германию для скорейшего заключения «сговора». В качестве аргумента неизменно приводится тот факт, что 11 августа - в день прибытия в Москву англо-французской делегации, Политбюро приняло решение «вступить в официальное обсуждение поднятых немцами вопросов, о чем известить Берлин». Но, во-первых, советская сторона настаивала на заключении именно торгового соглашения с Германией, без чего отказывалась серьезно обсуждать иные вопросы. Во-вторых, если Москва еще только известила немцев о желании вступить в контакт, то в Лондоне в это время уже вовсю шли англо-германские переговоры о разделе мира! Англия готова была признать страны Юго-Восточной Европы сферой государственных интересов Германии, а также предоставить рейху доступ к эксплуатации африканских колоний. Однако немцы, не доверяя англичанам, отклонили их предложения. К тому же в колониях они, вопреки расхожему мнению, не нуждались. Советское правительство знало об этих переговорах, и даже получило по каналам внешней разведки некоторые подробности, что, безусловно, подтолкнуло к активизации переговорного процесса с Германией и убедило в несерьезности намерений Великобритании в отношении военного сотрудничества с Советским Союзом. Усугубляло ситуацию и то, что правительства западных стран начали вводить эмбарго на поставку в СССР определенных видов товаров и промышленного оборудования.

Итак, военного союза с Германией советское правительство не желало, а западные державы (прежде всего Великобритания) не желали брать какие-либо взаимные военные обязательства перед СССР. Польша категорически отвергала даже односторонние военные гарантии Москвы в случае германской агрессии. Румыния так же отказалась пропустить советские войска через свою территорию. Оставался последний вариант- нейтралитет. Некоторые исследователи считают, что договор с Гитлером означал для Москвы выбор меньшего зла, то есть Советскому Союзу они отводят роль объекта, а не субъекта большой политики. Нет, речи об уступках кому-либо не шло. Уж если СССР занял нейтральную позицию, преследуя исключительно собственные национальные интересы, то и заключение договора о ненападении было нашей стране выгодно - Германия очень щедро заплатила за него, к тому же авансом. Изначально немецкая дипломатия рассчитывала лишь на совместную декларацию о неприменении силы друг против друга. Однако 15 августа в ответ на послание министра иностранных дел Германии Риббентропа, в котором тот выражал готовность лично приехать в Москву для выяснения германо-советских отношений, Молотов предложил заключить договор о ненападении, но непременным условием поставил заключение широкого торгового соглашения. 19 мая 1939 года в Берлине это соглашение было подписано. Газета «Правда» 21 августа сообщила по этому случаю следующее:

«19 августа после длительных переговоров, закончившихся успешно, в Берлине подписано Торгово-Кредитное Соглашение между СССР и Германией. Соглашение подписано со стороны СССР - зам. торгпреда Е. Бабариным, а с германской стороны - г. Шнур-ре. Торгово-Кредитное Соглашение предусматривает предоставление Германией СССР кредита в размере 200 миллионов германских марок, сроком на семь лет из 5 % для закупки германских товаров в течение двух лет со дня подписания Соглашения. Соглашение предусматривает также поставку товаров со стороны СССР Германии в тот же срок, т. е. в течение двух лет на сумму в 180 миллионов германских марок».

По этому кредиту Сталин потребовал от Германии не ширпотреб, а ценное промышленное оборудование для нужд военной промышленности, передовые технологии и вооружение(!). Когда Германия, скрепя сердце, согласилась удовлетворить столь обширные советские требования, СССР подписал с ней 23 августа 1939 г. Договор о ненападении. Он был нужен именно Германии, Советскому Союзу он никаких гарантий не давал. Советская же сторона получила взамен поставки (прежде всего военные), важность которых трудно переоценить в свете приближающейся войны.

Критики этого соглашения через полвека пытались обосновать мысль, что заключение договора о ненападении принесло нашей стране только вред, поскольку-де усыпило бдительность и позволило Германии внезапно напасть на СССР и нанести катастрофические потери Красной Армии. Мнение это широко распространено, но ничем не обосновано. Факты показывают, что именно с августа 1939 г. в Советском Союзе разворачивается форсированное военное строительство - за два года РККА увеличила свою численность почти втрое. 1 сентября 1939 г. Верховный Совет СССР принял закон о всеобщей воинской обязанности. Одновременно проводилась широкая программа по техническому переоснащению армии. На утрату бдительности и самоуспокоение это никак не походит. Критики Сталина неизменно указывают на его подозрительность даже по отношению к ближайшим соратникам, однако при этом делают абсурдные заключения о том, что Гитлеру он верил. Никаких фактов, прямо свидетельствующих о доверии Сталина к немецкому диктатору, критики не приводят, а свидетельства обратного старательно игнорируют. В результате эта концепция получается довольно хлипкой и используется ныне лишь в сфере пропаганды, оставаясь за рамками серьезной научной дискуссии.

Наконец последний аргумент критиков заключается в «аморальности» самого факта заключения каких-либо сделок с Гитлером. Если принять такую точку зрения, то придется объявить аморальной саму дипломатию, которая апеллирует лишь к целесообразности и выгоде. Напротив, СССР перед войной пытался проводить открытую политику, чего другие державы старательно избегали. Например, политические англо-франко-советские переговоры весной-летом 1939 г. зашли в тупик из-за нежелания Англии и Франции принять советское определение понятия «косвенная агрессия», при котором союзные обязательства вступали в силу. В советском варианте она определялась следующим образом: «Выражение „косвенная агрессия“ относится к действию, на которое какое-либо из указанных выше государств соглашается под угрозой силы со стороны другой державы или без такой угрозы и которое влечет за собой использование территории и сил данного государства для агрессии против него или против одной из договаривающихся сторон» .

Это было расценено англо-французами как требование СССР предоставить ему возможность по желанию и под любым предлогом вводить свои войска в соседние страны, прежде всего прибалтийские республики. Повышенное внимание советской стороны к Прибалтике было отнюдь не случайным. Как выяснилось в ходе переговоров, западные державы не намерены давать гарантий безопасности Литве, Латвии и Эстонии, что в Москве расценили как явный намек Гитлеру на маршрут, по которому тому следует направить свою экспансию. Хочу напомнить, что в то время Германия имела с Литвой общую границу, и потому гипотетически могла атаковать СССР через Прибалтику даже в обход Польши.

Со своей стороны западные партнеры предлагали такой вариант договора, при котором наличие «косвенной агрессии» устанавливалось лишь после трехсторонних консультаций. Вот и скажите, кто в данном случае вел себя аморально? СССР хотел честно предупредить малые страны, что их добровольное содействие военным устремлениям Германии или подчинение ей под давлением будет расценено как агрессия и неминуемо приведет к ответным мерам. Таким образом, правительства этих стран получали возможность адекватно оценивать последствия своих сношений как с Германией, так и с ее политическими противниками. Англо-французы же не желали формулировать четкие критерии вступления в силу союзных обязательств, оставляя этот вопрос исключительно на свое усмотрение. Мол, захотим - признаем Грецию косвенным агрессором всего лишь за поставку оливкового масла в Германию, потому что оно идет в пищу немецких солдат.

Наконец, западные «демократии» отнюдь не считали аморальным оккупировать нейтральные или даже союзные страны, если видели в этом необходимость. Гитлер предпринял 9 апреля 1940 г. вторжение в Норвегию с целью противодействовать оккупации этой страны Великобританией. Но ведь Норвегия даже косвенно не поддерживала немцев, следовательно, никакого морального и правового обоснования английской интервенции быть не могло. Хотя не буду спорить, что военная целесообразность в этом имелась. В 1944 г. англичане оккупировали Грецию - своего союзника по антигитлеровской коалиции и спровоцировали там гражданскую войну. Какими моральными принципами это можно обосновать? Поэтому позицию западных «демократий» по вопросу определения косвенной агрессии на московских переговорах нельзя охарактеризовать иначе как лицемерную.

С конца 80-х годов в СССР ведется мощная пропагандистская работа по дискредитации советско-германского Договора о ненападении, а в более широком смысле - сталинской внешней политики. Основной аргумент ревизионистов (особенно усердствует в этом секта резунистов) заключается в том, что Германия была не в состоянии напасть на СССР в 1939 г., а потому не было нужды заключать соглашение с Гитлером. За два года после заключения договора германский военный потенциал вырос многократно, и потому в 1941 г. соотношение сил стало менее выгодно Советскому Союзу, чем в 1939-м. Таким образом, критики дезавуируют основной аргумент своих противников о том, что двухлетняя мирная передышка нужна была нашей стране для подготовки к большой войне. Мол, это Гитлер получил передышку на Востоке и воспользовался ею более эффективно, нежели Сталин.

Критики упускают, причем сознательно, тот факт, что военный потенциал измеряется не количеством дивизий, танков и самолетов, а прежде всего способностью страны произвести танки и самолеты, быстро мобилизовать и вооружать новые дивизии. В этом смысле к 1941 г. военная мощь СССР увеличилась гораздо более, нежели возрос военный потенциал Германии. Ведь немцы уже в 1939 г. имели те образцы вооружения, которые использовали вплоть до конца войны. А у нас в августе 1939 г. не было ни Т-34, ни КВ. Современные истребители, способные на равных противостоять Ме-109, еще только проектировались, так же как и знаменитый впоследствии штурмовик Ил-2. Легендарная «катюша» и грабинская 76-миллиметровая пушка ЗИС-3 существовали тогда лишь на бумаге, на вооружении Красной Армии не было ни единого автомата. Да и промышленность была не готова дать новейшие образцы оружия в необходимых количествах.

За считанные месяцы перед войной на вооружение были приняты десятки новых образцов боевой техники, заводы смогли освоить их массовое производство. В чем, кстати, немцы, скрипя зубами, очень помогли товарищу Сталину. Чтобы в этом убедиться, достаточно ознакомиться со списком тех товаров, которые Германия поставила Советскому Союзу в обмен на зерно, сырую нефть, пеньку и железную руду - например, бомбардировщики люфтваффе в небе над Москвой сбивали зенитки, произведенные на заводах «Шкода». Немцы ввели всеобщую воинскую обязанность в 1935 г., и за четыре года подготовили неплохой мобилизационный резерв для своих вооруженных сил. В СССР же закон о всеобщей воинской обязанности был принят лишь 1 сентября 1939 г., и потому 22 июня 1941 г. врага встретил кадровый состав Красной Армии, а не милиционные дивизии территориальной дислокации.

Но все же главное значение советско-германского договора о ненападении лежит не в экономической и военной, а в политической (можно даже сказать - геополитической) плоскости - это была одна из самых грандиозных дипломатических побед, когда либо одержанных русскими. В 1939 г. Советский Союз действительно находился в тисках агрессивных государств. Польская пресса открыто писала о великом крестовом походе против России, а польский генштаб разрабатывал соответствующие военные планы. Румыния продолжала оккупировать Бессарабию. Даже прибалтийские карлики - Латвия и Эстония заигрывали с Германией, а немецкие генералы инспектировали границу с СССР. Финны строили планы создания Великой Финляндии с границами по реке Неве и Беломоро-Балтийскому каналу (оцените-ка их аппетиты!). Финляндию ныне принято изображать мирной демократической страной, невинной жертвой сталинской агрессии, при этом как-то забывается, что само финское правительство объявило войну СССР, имея на повестке дня план стратегического наступления на Петрозаводск. На востоке в момент подписания советско-германского договора в августе 1939 г. Красная Армия вела боевые действия против японских агрессоров. Казалось бы, локальное столкновение, но на Халхин-Голе мы потеряли за полгода около 10 тысяч солдат (для сравнения, за десятилетие войны в Афганистане безвозвратные потери Советской армии составили 14,5 тысяч человек).

Англия и Франция вроде бы не проявляли открытых агрессивных намерений, но именно эти державы последовательно выстраивали в течение полутора десятилетий систему антисоветских союзов и блоков. Политика так называемого умиротворения Германии в конечном итоге преследовала цель толкнуть ее против СССР. На это же была направлена жесткая стратегия внешнеполитической изоляции Советского Союза. Относительно нормальные отношения, да и то лишь внешне, связывали СССР из ближайших соседей только с Чехословакией, но та приказала долго жить в марте 1939 г. Союзник же у нас был на всем земном шаре лишь один - Монголия.

И вот в августе 1939 г. русские одним ударом разрывают удавку, которую Запад годами плел вокруг нашей шеи! Когда современники описывают реакцию Японии на заключение советско-германского договора от 23 августа 1939 г., они, словно сговорившись, используют слово «шок». Английский посол в Токио Крейги телеграфировал в Лондон, что подписание советско-германского договора о ненападении «было для японцев тяжелым ударом» (Documents on British Foreign Policy, 1919–1939). А вот телеграмма временного поверенного в делах СССР в Японии Н. И. Генералова в НКИД СССР: «Известие о заключении пакта о ненападении между СССР и Германией произвело здесь ошеломляющее впечатление, приведя в явную растерянность особенно военщину и фашистский лагерь» .

Уникальный случай в истории дипломатии: заключение договора между двумя странами вызвало отставку правительства в третьей стране, которую данный договор никак не затрагивал. Японский кабинет, возглавляемый Хиранума, являвшимся сторонником совместной японо-германской войны против СССР, был вынужден 28 августа 1939 г. подать в отставку. Обосновывая свое решение, Хиранума заявил, что в результате заключения советско-германского договора создалось новое положение, которое делает необходимой «совершенно новую ориентацию японской внешней политики». В результате этой новой ориентации 13 апреля 1941 г. между СССР и Японией был подписан договор о нейтралитете, о котором, в свою очередь, английская газета «Дейли телеграф энд Морнинг пост» сообщала, что этот договор представляет собой подлинный провал американской дипломатии (см. газета «Правда» за 19 апреля 1941 г.).

Сами посудите: Япония воюет с СССР в Монголии, Германия - союзник Японии по «Антикоминтерновскому пакту», но Риббентроп заключает договор с врагом японцев не только не консультируясь со своим восточным партнером, но вообще не ставя в известность Токио о своих намерениях. Самураи вынуждены были в сентябре замириться с Москвой, объявив халхин-гольское побоище случайным инцидентом, но к Германии они с тех пор питали стойкое недоверие. Поэтому каждая держава вела в 1941–1945 гг. свою отдельную войну - немцы с СССР, японцы с США, и об атаке на Пирл-Харбор Гитлер узнал из газет. Фактический срыв германо-японского военного союза - вот главный стратегический выигрыш, который получил Советский Союз 23 августа 1939-го. Нетрудно представить себе, какие катастрофические последствия имел бы одновременный удар Германии и Японии 22 июня 1941 г. по СССР.

То, какие истинные намерения имели по отношению к русским западные «демократии», стало ясно через несколько месяцев. В конце 1939 г. французский и британский генштабы планировали операцию по уничтожению с воздуха нефтепромыслов Баку и отправку на помощь финнам воинского контингента. И это в то время, когда обе страны находились в состоянии войны с Германией! Тут, правда, есть один нюанс: с немцами англо-французы вели «сидячую» войну, а вот с Советским Союзом намеревались воевать по-взрослому. Надо прочувствовать всю глубину отчаяния лондонских и парижских стратегов: они усиленно, и как им казалось, успешно, науськивали Германию «нах остен», а этот чертов Молотов подмахнул Риббентропу одну бумажку, и все их многолетние комбинации пошли насмарку. На Гитлера анг-ло-французы тоже сильно обозлились, и войну Германии объявили, вероятно, лишь с одной целью - образумить его. Поэтому, совершая налеты на Германию, английские бомбардировщики сбрасывали на немецкие города не бомбы, а листовки. Удар по СССР, который западные союзники планировали осуществить в апреле 1940 г., - это уже не намек, а совершенно открытое послание Гитлеру: друг Адольф, на Востоке у нас есть общий враг, давай забудем небольшое недоразумение с Польшей и займемся, наконец, делом.

Но тут своих западных союзников подвели финны - вместо победного марша на Петрозаводск они получили перспективу полного разгрома к середине марта и спешно запросили у Москвы мира, каковой и получили на вполне приемлемых условиях. Тем не менее, западные союзники не отказались от планов бомбового удара по объектам нефтяной промышленности на Кавказе, но перенесли дату окончания приготовлений на середину мая 1940 г. Советское командование, в свою очередь, передислоцировало в Закавказье несколько дальнебомбардировочных полков и стало готовить ответный удар по сирийским и иракским авиабазам союзников. Неизвестно, как бы повернулся ход мировой истории, если бы за несколько дней до предполагаемого начала войны между СССР и англо-французами Гитлер не показал последним, что такое блицкриг. В результате этого показа французы капитулировали, а англичане поспешно бежали на свои острова. Заключение советско-германского пакта о ненападении действительно сыграло значительную роль. Значительную, но совсем не ту, которую приписывают ему антисоветские пропагандисты. 23 августа 1939 г. - это не только день триумфа советской дипломатии, но и момент позорного провала многолетней внешнеполитической стратегии Запада. Поэтому меня нисколько не удивляет, что англосаксонские историки маниакально стараются переписать именно эту страницу истории.

Благодаря стараниям некоторых «историков» договор о ненападении представляется как договор о союзе между Германией и СССР. Нет, по сути это был лишь договор о нейтралитете в случае войны. Особо наглые баснописцы утверждают, будто Советский Союз после заключения Молотовым и Риббентропом «дьявольской сделки» стал снабжать Гитлера стратегическим сырьем, помогая ему таким образом расправиться с западными демократиями. Снова налицо спекуляция - мы торговали с Германией, а не снабжали ее. Наоборот, воюющая Германия поставляла СССР оружие, что не могло не ослабить ее военный потенциал.

Даже те «историки», которые пытаются оправдывать Договор от 23 августа, отчего-то испытывают комплекс вины, единогласно объявляя его вынужденным шагом: мол, мы не хотели, но нам пришлось… Успокойтесь, ребята, Советскому Союзу адвокаты не нужны. Вынуждают подписывать договора только слабых, а СССР был сильной мировой державой, и в отличие от нынешней РФ мог позволить себе действовать, исходя из собственных интересов, а не по чьему-то принуждению.

Уже предвижу вопли либералов-общечеловеков о том, два кровавых диктатора на основании заключенного пакта изнасиловали тихую скромницу Польшу. Причем некоторые пытаются объявить инициатором этого гнусного насилия Сталина, который отхватил себе большую часть Польши. Этот вопрос ниже будет рассмотрен более подробно, но если уж смотреть по существу, то вся территория Польши была оккупирована немцами. Те земли, которые отошли впоследствии к СССР, мы никогда польскими не считали. В 1921 г. Советская Россия заключила с Польшей мирный Рижский договор, по которому временной границей между двумя странами фактически стала существующая на тот момент линия фронта. В отношении оккупированных ляхами территорий было предусмотрено положение, по которому их государственная принадлежность должна быть в дальнейшем определена на основе плебисцита. Проводился ли предусмотренный договором плебисцит? Нет! Хотя бы только на основании этого пространство между линией Керзона и советско-польской границей по состоянию на август 1939 г. следует считать оккупированной поляками советской территорией. Рижский договор также предусматривал и равноправие нацменьшинств - русских, украинцев, белорусов. Никаким равноправием в версальской Польше и не пахло. СССР неоднократно заявлял протесты по этому поводу, на которые Варшава не реагировала. Также по условиям договора от 1921 г. Польша обязалась воздерживаться от поддержки антисоветских бандформирований, однако вооруженные банды не только действовали с ее территории, но и были руководимы кадровыми офицерами Войска Польского.

Плебисцит, предусмотренный Рижским договором, был проведен лишь в октябре 1939 г. и только после этого земли Западной Украины и Западной Белоруссии были включены в состав Советского Союза. Даже официальный Лондон вынужден был признать, что СССР не оккупировал Польшу. Премьер-министр Ллойд-Джордж высказывал мнение в письме польскому послу в Лондоне, что Советский Союз вернул назад «территории, которые не являются польскими и которые силой были захвачены Польшей после Первой мировой войны. Было бы актом преступного безумия поставить русское продвижение на одну доску с продвижением Германии» .

Ве-ли-ко-бри-та-ни-ей и Фран-ци-ей о за-клю-че-нии до-го-во-ра о взаи-мо-по-мо-щи.

Пред-по-сыл-кой для на-ча-ла Московских переговоров ста-ло обо-ст-ре-ние во-енно-по-ли-тической си-туа-ции в Ев-ро-пе по-сле за-хва-та германскими вой-ска-ми Че-хо-сло-ва-кии (март 1939 год).

В об-ста-нов-ке на-рас-та-ния аг-рес-сив-ных уст-рем-ле-ний Гер-ма-нии советское ру-ко-во-дство 18 марта 1939 года об-ра-ти-лось к пра-ви-тель-ст-вам Ве-ли-ко-бри-та-нии, Фран-ции, Поль-ши, Ру-мы-нии и Тур-ции с пред-ло-же-ни-ем о со-зы-ве специального со-ве-ща-ния. Британское пра-ви-тель-ст-во от-кло-ни-ло советское пред-ло-же-ние, объ-я-вив про-ве-де-ние та-ко-го со-ве-ща-ния «преж-де-вре-мен-ным». Пре-дос-та-вив в мар-те - апреле 1939 году га-ран-тии Поль-ше, а за-тем (вме-сте с Фран-ци-ей) - Гре-ции и Ру-мы-нии, британское пра-ви-тель-ст-во в се-ре-ди-не ап-ре-ля пред-ло-жи-ло СССР пре-дос-та-вить ана-ло-гич-ные га-ран-тии со-пре-дель-ным с ним ев-ропейским го-су-дар-ст-вам.

Советское ру-ко-во-дство не при-ня-ло британское пред-ло-же-ние, ука-зав на то, что эти го-су-дар-ст-ва не об-ра-ща-лись к СССР с та-кой прось-бой, а Ве-ли-ко-бри-та-ния и Фран-ция не за-яв-ля-ют о го-тов-но-сти при-нять на се-бя обя-за-тель-ст-ва по ока-за-нию по-мо-щи СССР в слу-чае его всту-п-ле-ния в вой-ну.

14 апреля к СССР об-ра-ти-лось французское пра-ви-тель-ст-во с пред-ло-же-ни-ем до-пол-нить текст советско-французского пак-та 1935 года (см. Со-вет-ско-фран-цуз-ские до-го-во-ры и со-гла-ше-ния) обя-за-тель-ст-вом о взаи-мо-по-мо-щи в слу-чае на-па-де-ния Гер-ма-нии на Поль-шу или Ру-мы-нию. В от-вет на британские и французские ини-циа-ти-вы пра-ви-тель-ст-во СССР 17 апреля пред-ло-жило за-клю-чить трёх-сто-рон-ний до-го-вор о взаи-мо-по-мо-щи (сро-ком на 5-10 лет) и во-еннную кон-вен-цию. Советское пред-ло-же-ние бы-ло при-ня-то, по-сле че-го на-ча-лось об-су-ж-де-ние про-ек-тов до-го-во-ра.

Клю-че-вое зна-че-ние име-ла по-зи-ция британского пра-ви-тель-ст-ва. Пред-ло-жен-ный им 8 мая про-ект дек-ла-ра-ции пре-ду-смат-ри-вал обя-за-тель-ст-ва СССР ока-зать по-мощь Ве-ли-ко-бри-та-нии и Фран-ции в слу-чае на-па-де-ния Гер-ма-нии на Поль-шу или Ру-мы-нию. В про-ек-те не ука-зы-ва-лись британские и французские обя-за-тель-ст-ва по ока-за-нию по-мо-щи СССР в слу-чае германского на-па-де-ния на не-го са-мо-го ли-бо на при-бал-тий-ские го-су-дар-ст-ва.

В мае - ию-не чёт-ко обо-зна-чил-ся основной пункт про-ти-во-ре-чий на пе-ре-го-во-рах: во-прос о га-ран-ти-ро-ва-нии безо-пас-но-сти Лат-вии, Эс-то-нии и Фин-лян-дии тре-мя дер-жа-ва-ми. Во-прос обес-пе-че-ния безо-пас-но-сти при-бал-тий-ских го-су-дарств имел для СССР прин-ци-пи-аль-ное зна-че-ние, по-сколь-ку аг-рес-сия гит-ле-ров-ской Гер-ма-нии про-тив Советского Сою-за мог-ла раз-ви-вать-ся на при-бал-тий-ском на-прав-ле-нии. По про-бле-ме пре-дос-тав-ле-ния ука-зан-ных га-ран-тий Ве-ли-ко-бри-та-ния и Фран-ция за-ни-ма-ли ук-лон-чи-вую по-зи-цию.

В хо-де пе-ре-гово-ров в Мо-ск-ве (15 ию-ня - 23 ию-ля) ме-ж-ду В.М. Мо-ло-то-вым, британским по-слом У. Сид-сом, французским по-слом П. Над-жиа-ром и ру-ко-во-ди-те-лем центрально-ев-ропейского департамента британским Фо-рин оф-фи-са У. Стрэн-гом был дос-тиг-нут ком-про-мисс: трёх-сто-рон-ние га-ран-тии безо-пас-но-сти при-бал-тий-ским го-су-дар-ст-вам (а так-же Поль-ше, Ру-мы-нии, Тур-ции, Гре-ции, Бель-гии) бы-ло ре-ше-но не упо-ми-нать в осн. тек-сте до-го-во-ра, а ого-во-рить их в сек-рет-ном до-пол-нит. про-то-ко-ле. Не до кон-ца ре-шён-ны-ми ос-та-лись 2 во-про-са: что счи-тать «кос-вен-ной аг-рес-си-ей» и ка-ко-вы долж-ны быть дей-ст-вия сто-рон в слу-чае на-па-де-ния Гер-ма-нии на ев-ропейское го-су-дар-ст-во, не упо-мя-ну-тое в про-то-ко-ле. Од-на-ко эти раз-но-гла-сия бы-ли при-зна-ны вто-ро-сте-пен-ны-ми, что по-зво-ли-ло Ве-ли-ко-бри-та-нии и Фран-ции при-нять сов. пред-ло-же-ние о на-ча-ле во-ен. пе-ре-го-во-ров.

Де-ле-га-ции Ве-ли-ко-бри-та-нии во гла-ве с адъ-ю-тан-том ко-ро-ля адмиралом Р. Драк-сом и Фран-ции во гла-ве с чле-ном Выс-ше-го во-енного со-ве-та ге-не-ра-лом ар-мии Ж. Ду-мен-ком при-бы-ли в Мо-ск-ву толь-ко 12 августа Не-спеш-ность дей-ст-вий брит. и франц. пра-ви-тельств, не-вы-со-кий уро-вень пред-ста-ви-те-лей, на-прав-лен-ных ими на пе-ре-го-во-ры, бы-ли вос-при-ня-ты сов. ру-ко-во-дством как знак не-го-тов-но-сти официальных кру-гов Ве-ли-ко-бри-та-нии и Фран-ции за-клю-чить с СССР со-гла-ше-ние. Кро-ме то-го, на пер-вом же за-се-да-нии вы-яс-ни-лось, что Дракс и Ду-менк име-ют пол-но-мо-чия лишь вес-ти пе-ре-го-во-ры, но не под-пи-сы-вать во-енную кон-вен-цию (Ду-менк по-лу-чил та-кие пол-но-мо-чия лишь 22 августа). По пред-ло-же-нию гла-вы советской де-ле-га-ции, нар-ко-ма обо-ро-ны СССР, мар-ша-ла СССР К.Е. Во-ро-ши-ло-ва сто-ро-ны сде-ла-ли со-об-ще-ния о со-стоя-нии сво-их воо-руженных сил и во-енных пла-нах.

Советские во-енные пла-ны, пред-став-лен-ные на-чаль-ни-ком Ге-не-раль-но-го шта-ба Крас-ной Ар-мии Б.М. Ша-пош-ни-ко-вым , пре-ду-смат-ри-ва-ли, что в слу-чае вой-ны в Ев-ро-пе СССР го-тов вы-ста-вить 120 пехотных и 16 кавалеристких ди-ви-зий, 5 тыс. тя-жё-лых ору-дий, 9-10 тыс. тан-ков, 5-5,5 тыс. бое-вых са-мо-лё-тов. Советская сто-ро-на пред-ло-жи-ла так-же 3 ва-ри-ан-та воз-мож-ных со-вме-ст-ных дей-ст-вий советских, французских и британских воо-руженных сил. В док-ла-дах французской и британской де-ле-га-ций кон-крет-ных дан-ных об ар-ми-ях Ве-ли-ко-бри-та-нии и Фран-ции и их опе-ра-тив-ных пла-нах на слу-чай вой-ны пред-став-ле-но не бы-ло.

Серь-ёз-ные раз-но-гла-сия на пе-ре-го-во-рах вы-звал во-прос о про-хо-де советских войск че-рез тер-ри-то-рию Поль-ши и Ру-мы-нии, без че-го они не мог-ли на-чать бое-вые дей-ст-вия про-тив германской ар-мии. Про-тив про-хо-да советских войск ка-те-го-ри-че-ски воз-ра-жа-ло польское пра-ви-тель-ст-во. По-пыт-ки Фран-ции убе-дить польское ру-ко-во-дство дать со-гла-сие на про-ход советских войск не при-нес-ли ре-зуль-та-та. Лишь 23 августа, уз-нав о при-бы-тии министра иностарнных дел Гер-ма-нии И. фон Риб-бен-тро-па в Мо-ск-ву, мининстар иностранных дел Поль-ши Ю. Бек при-знал воз-мож-ность со-вме-ст-ных советско-польских дей-ст-вий про-тив Гер-ма-нии.

При от-сут-ст-вии яс-ных пер-спек-тив за-клю-че-ния тре-мя дер-жа-ва-ми во-енных кон-вен-ции о со-вме-ст-ном про-ти-во-дей-ст-вии германской аг-рес-сии советское пра-ви-тель-ст-во, вед-шее, как и британское ру-ко-вод-ст-во, па-рал-лель-ные пе-ре-го-во-ры с Бер-ли-ном, при-ня-ло пред-ло-же-ние Гер-ма-нии за-клю-чить до-го-вор о не-на-па-де-нии, а Гер-ма-ния в свою оче-редь со-гла-си-лась раз-гра-ни-чить гео-гра-фические «сфе-ры ин-те-ре-сов» с СССР в Восточной Ев-ро-пе.

По-сле под-пи-са-ния советско-германского до-го-во-ра о не-на-па-де-нии Московские переговоры бы-ли пре-кра-ще-ны.

Исторические источники:

Documents on British foreign policy 1919-1939. Ser. 3. L., 1953. Vol. 7;

Пе-ре-го-во-ры во-ен-ных мис-сий СССР, Анг-лии и Фран-ции в Мо-ск-ве в ав-гу-сте 1939 // Ме-ж-ду-на-род-ная жизнь. 1959. № 2-3;

СССР в борь-бе за мир на-ка-ну-не вто-рой ми-ро-вой вой-ны (сент. 1938 - авг. 1939 г.): До-ку-мен-ты и ма-те-риа-лы. М., 1971;

До-ку-мен-ты и ма-те-риа-лы ка-ну-на вто-рой ми-ро-вой вой-ны, 1937-1939. М., 1981. Т. 2;

Documents diplomatiques français 1932-1939. 2 série. P., 1984-1985. Vol. 17-18;

По-ли-ти-че-ские пе-ре-го-во-ры СССР, Ве-ли-ко-бри-та-нии и Фран-ции 1939 г. в све-те фран-цуз-ских ди-пло-ма-ти-че-ских до-ку-мен-тов // Но-вая и но-вей-шая ис-то-рия. 1989. № 6;

Год кри-зи-са. 1938-1939: До-ку-мен-ты и ма-те-риа-лы. М., 1990. Т. 1-2;

До-ку-мен-ты внеш-ней по-ли-ти-ки СССР. М., 1992. Т. 22. Кн. 1.

Дополнительная литература:

Пан-кра-шо-ва М., Си-полс В. По-че-му не уда-лось пре-дот-вра-тить вой-ну: Мо-с-ков-ские пе-ре-го-во-ры СССР, Анг-лии и Фран-ции 1939 г.: До-ку-мен-таль-ный об-зор. М., 1973;

Read A., Fisher D. The deadly embrase: Hitler, Stalin and the Nazi-Soviet Pact, 1939-1941. L., 1988;

Си-полс В.Я. Ди-пло-ма-ти-че-ская борь-ба на-ка-ну-не вто-рой ми-ро-вой вой-ны. 2-е изд. М., 1989;

1939 год: Уро-ки ис-то-рии / Под ред. О. А. Рже-шев-ско-го. М., 1990;

Roberts G. The Soviet Uni-on and the origins of the Second World War: Russo-German relations and the road to war, 1933-1941. Basingstoke, 1995.