Особая атмосфера. Особая атмосфера, открытость социальной среды

Интервью с ведущим и одним из основателей христианского молодёжного движения «Атмосфера» (г. Ставрополь), пастором Александром Сахаровым.

- Кто был инициатором этих встреч? Почему такое название?

Молодёжное служение, которое впоследствии получило название «Атмосфера», было придумано в поезде «Кисловодск-Киев» по пути на молодёжный конгресс в 2012 году. Делегация лидеров молодёжного служения из Ставрополя, включая пастора одной из общин, благополучно добиралась на это большое событие.

После очередного совместного обеда Владислав Томенко с супругой Мариной и пастор Александр Сахаров с супругой Татьяной сидели и мирно попивали чай, думая о том, что пришло время создать молодёжную площадку, где каждый желающий сможет поклоняться Богу, общаться с друзьями и дискутировать на животрепещущие вопросы. Как-то незаметно эта беседа захватила нас целиком и полностью, стали поочерёдно высказываться очень интересные идеи, и мы начали понимать, что сейчас рождается нечто очень важное и интересное! Быстренько взяли блокнот и набросали всё, что только что коллективно «родили».

Сразу по приезду подтянули в команду творческого и талантливого человека - Володю Москальцова. Собравшись очередной раз, вместе думали над названием нового формата молодёжного служения. Влад Томенко, сооснователь, молодёжный руководитель Первой Ставропольской общины и дизайнер, предложил простое, но ёмкое слово - «Атмосфера». От этого слова веет теплом и азартом, молодёжным запалом и серьёзностью, вот на нём и остановились.

- Как часто проходят ваши встречи? Где?

- «Атмосфера» началась 20 октября 2012 года и проходила каждую неделю по субботам в новом, современном «Христианском центре». Спустя некоторое время мы пришли к выводу, что такие мероприятия нужно проводить чуть реже и сошлись на оптимальном графике один раз в две недели. В дальнейшем много раз такой график доказывал свою эффективность.

- Какие темы обсуждаются на этих встречах?

Изначально нашим кредо было обсуждение актуальных, острых, наболевших и животрепещущих для молодого поколения и современного общества тем. Это темы, о которых говорят и спорят, высказывая диаметрально противоположные мнения. Мы решили осмысливать их с точки зрения Священного Писания, которое многократно доказало свою эффективность и глубокую мудрость. Более чем за три года мы успели обсудить многое: «предательство», «имидж и мода», «киноиндустрия», «напитки покрепче», «патриотизм и гражданская позиция», «равноправие полов», «гадание и спиритизм», «как состояться в жизни», «безответственность», «люди в масках», «азартные игры», «юмор», «граница личности» и многое другое.

Кроме обсуждений, занимаетесь ли вы чем-нибудь другим? Были ли у вас какие-нибудь благотворительные акции? Если да, то можно поподробнее.

- «Атмосфера» - это не только встречи пару раз в месяц, это, прежде всего, - движение! Неотъемлемой частью нашей философии и постоянной традицией является служение обществу. Ежегодно молодое поколение христиан-адвентистов и просто наших друзей, разделяющих наши ценности, помогают городу: мы убираем парки, проводим программы против курения, популяризируем здоровой образ жизни, участвуем в благотворительных выставках-продажах и служим в детском реабилитационном центре для детей с ограниченными возможностями здоровья. Кроме того, мы любим спорт, но и спорт мы тоже превращаем в помощь людям. Например, был у нас особый футбольный турнир с верующими из других протестантских церквей г. Ставрополя, призовой фонд которого помог одной многодетной семье расширить свой небольшой дом. На деньги, пожертвованные участниками футбольной баталии, был закуплен целый «КамАЗ» кирпича.

- Какую пользу приносят эти встречи самой молодёжи?

Говоря о пользе «Атмосферы», конечно, рискую быть необъективным, потому что очень люблю это движение. И, тем не менее, факты есть факты: молодёжь стала более дружной, более активной в своём служении Богу и людям, на «Атмосфере» побывало колоссальное количество людей, которые далеки от Бога и Его Слова, и это доброе влияние продолжается и по сей день. Я надеюсь, что каждая наша встреча помогает молодым людям формировать свои ценности, основанные на Божественной мудрости и делать выбор в пользу Иисуса Христа.

В Москве идут «Игры победителей» — самые крупные в мире соревнования для детей, перенесших онкологические заболевания. Этот реабилитационный проект помогает детям, которые провели в больнице месяцы и даже годы, вновь поверить в себя, перебороть страх и неуверенность, поставить цели в жизни и обрести силы для их достижения.

Уже седьмой год подряд Игры проводит российский благотворительный фонд «Подари жизнь». Первые Игры состоялись в 2010 году на московском стадионе «Локомотив» и стали незабываемым событием для 200 детей из 8 стран. В Играх-2016 принимают участие более 500 детей в возрасте от 7 до 16 лет из 15 стран мира.

Надежда Кузнецова, координатор проекта Всемирные детские «Игры победителей», волонтер фонда «Подари жизнь» и менеджер корпоративных образовательных программ бизнес-школы «Сколково», рассказала «Филантропу» об истории первых Игр, о вдохновении, любви и победе над болезнью.

Все часто вспоминают слова Гали Чаликовой, которая после первых Игр победителей в 2010 году сказала: «Это был личный подвиг Надежды Кузнецовой». Это правда, так?

Да, Галя, правда так сказала. Но, честно говоря, эта фраза не про меня, она про Галю. Галя – это любовь, она всех нас объединяла этой своей любовью, своей верой в нас. Она создавала в фонде столько тепла, склеивала всех между собой. Если бы не было Гали, нас бы тоже сейчас не было.

В тот год первых соревнований Галя меня, конечно, жалела, это была большая нагрузка, большой стресс, мы все делали в первый раз. Такого масштаба проект один человек сделать не может, у нас с самого начала была большая команда волонтеров. Тут нужно вспоминать команду, вклад фонда.

А чья была идея Игр?

Я говорила по-польски, и меня в 2008 году отправили с нашими ребятами в Польшу на олимпиаду для детей, перенесших онкологические заболевания. К тому моменту я уже три года была больничным волонтером фонда, и после этой поездки стало понятно, что нам нужны такие соревнования. Галя Чаликова и Гриша (Григорий Мазманянц – прим. редакции) очень поддержали эту идею.

Как сложно про Галю говорить «была». Галя есть. Когда Галя заболела, мы сделали рассылку для ближнего круга, которая называлась: «Как Галя?», чтобы ее лишний раз не беспокоить. Когда ее не стало, группа осталась, но теперь мы по-другому понимаем ее название. Мы хотим быть — «Как Галя». И до сих пор, когда не понятно, что делать, стоит лишь подумать: «А чтобы сделала Галя на нашем месте?». Она все могла решить — с любовью. Но и роль Гриши огромная. Он большой стратег и мудрый лидер, один из моих любимых руководителей, никогда не вмешивается, не занимается микроменеджментом, он дает полную ответственность и свободу. Но при этом всегда готов помочь, включиться, дать ценный совет. Это счастье работать с людьми такого экстра-класса. Очень круто делать волонтерский проект и одновременно работать с такими профессионалами.

Как получилось, что вы стали волонтером «Подари жизнь»?

Я пришла в фонд, когда еще и фонда не было, только инициативная группа «Доноры детям». Я была студенткой, хотела помогать и прочитала пост в ЖЖ Кати Чистяковой. Пришла на первую ознакомительную встречу, нас сразу после разговора повели в отделение. И я поняла, что уже не смогу не вернуться. Когда я пришла во второй раз, то увидела, что один мальчик, колясочник, сидит напротив входа и смотрит на дверь. Оказывается, он ждал меня. Всем людям там, в больнице, очень важно, что к ним кто-то приходит.

Чем мы только ни занимались – покупали моющие средства в отделения, искали квартиры для детей, праздновали Новый год и дни рождения. Сейчас это системная работа фонда, а тогда все только начиналось.

Мы очень дружили с детьми и семьями, и общаемся с ними до сих пор.

Фото из личного архива

В чем особенность больничного волонтерства?

Это очень сложно, это одновременно большая ответственность и потрясающие эмоции, это переживания, которые остаются на всю жизнь. Наверное, именно поэтому нам всем были нужны Игры. В больнице ведь разные вещи происходят, много грустного, и нам хотелось противовеса, чтобы сфокусироваться на хорошем – на том, что большинство ребят выздоравливает, и что чем дальше, тем процент выздоравливающих выше.

Фото из личного архива

Соревнования – это концентрация позитивных эмоций, здесь, как нигде, просто поверить в победу. Ведь болезнь — очень токсичная. Она остается в жизни, даже когда человек здоров, потому что слишком много страхов было пережито во время лечения, и очень сложно вернуться к обычной жизни. Зато видеть, как они возвращаются, — потрясающе. На днях у нас был праздник — один мальчик, к которому мы каждую неделю ходили в больницу в течение полутора лет, получил диплом юрфака МГУ. Другой мой друг, которому было 6 лет, когда мы с ним встречались в больнице, уже на голову выше меня.

А сейчас вы бываете в больнице?

Нет, сейчас практически не бываю. У меня маленький ребенок, я стараюсь свободное время проводить с ним. Но думаю, дело не только во времени. Я смотрю на многих больничных волонтеров, у большинства цикл активной волонтерской работы – 2-3 года, а после кто-то находит свой тематический проект в благотворительности, как я, и остается в нем, кто-то решает стать врачом или медсестрой, кто-то идет работать в благотворительность, кто-то совсем уходит.

В принципе, во всем мире волонтеры – люди самого разного возраста и статуса, есть молодые и пожилые, семейные и одинокие. В России все же пока большинство – это молодые женщины 23-28 лет, хотя это меняется постепенно.

фото предоставлено пресс-службой

Вы сами не хотели продолжить свою карьеру в фонде или в благотворительности?

Периодически такие мысли возникают. Но у волонтерства очень много своих плюсов. Это особое удовольствие, потому что работаешь для души, с огромным желанием, это самая сильная мотивация. И это не только я, все Игры делают в основном волонтеры. И работают с полной отдачей, творчески, выкладываются по максимуму. До тех пор, пока людям интересно, важно это делать, они делают это на полную мощь. А после их уже ничто не удержит. В оргкомитете Игр около 20 человек, большинство из них в команде все семь лет, с самых первых соревнований. Для корпоративных проектов 7 лет – большой срок, обычно через 2-3 года команда меняется. У нас же получился длинный цикл, но я связываю это именно с тем, что люди делают это в удовольствие, делают все от души.

А это принципиальная позиция фонда делать такой масштабный проект с волонтерами?

Так исторически сложилось. Когда мы только запускали проект, Гриша говорил, что ты можешь быть волонтером на любой роли, но если ты руководитель проекта, то нужно быть на зарплате. У меня же тогда была принципиальная позиция: я категорически не хотела за это брать деньги. И мне было важно доказать, что моя работа не пострадает, что директор может с меня спросить за любую мелочь в процессе и будет спокоен. И мне кажется, что это очень круто, что такой крупный фонд отдает свое важное мероприятие под ответственность волонтеров.

Кроме того, не хочется тратить деньги фонда. Фонд перегружен основной работой. А на самих играх задействовано порядка 500 волонтеров – такого штата нет ни у одного фонда. А некоторые сотрудники фонда на время Игр даже берут отпуск и идут к нам волонтерами. Для них это своего рода отдых.

Как вам удается совмещать работу с таким масштабным проектом?

Сейчас на сами игры я взяла отпуск на неделю, потому что на площадке нужно быть все время. Когда мы готовили первые Игры, мне пришлось уволиться. Тогда я работала в компании «Пфайзер» координатором по обучению, но Игры отнимали все время.

Но свою работу я нашла именно благодаря фонду. На первых Играх я познакомилась с Гором Нахапетяном, видимо, он понял, что я — человек, укушенный работой, с горящими глазами, и пригласил меня в «Сколково».

Как ваша работа и волонтерство связаны? Что они дают друг другу в вашей работе?

Эти проекты в чем-то похожи, везде есть элемент организации мероприятий, в «Сколково» я отвечаю за корпоративные образовательные программы, в этом году мой клиент — «Роскосмос», я работаю с ведущими специалистами космической отрасли.

И там, и там есть возможности для творчества, поэтому они мне интересны. И конечно, смысл.

Мне кажется, в жизни все должно происходить по любви. Пока любовь есть – в работе, в отношениях, в дружбе – есть смысл. Я не верю, что человек может делать что-то классное, с хорошим результатом, не любя этого. Все люди, которые приходят в «Сколково», с которыми я работаю в фонде, — влюблены в свое дело.

Что самое сложное в Играх для вас сейчас?

В первые игры у нас было 200 детей и 8 стран, а сейчас 500 детей и 16 стран. Кроме того, мы сами себе поставили такую высокую планку, что каждый год нам все сложнее, и надо прыгнуть выше головы, чтобы было еще лучше. Но это и интересно. У нас выступают очень известные артисты, призы вручают легендарные спортсмены, но мы каждый раз стараемся всех чем-то удивить.

А что особенного будет в этом году?

К нам впервые приехала Португалия. И мы решили сделать игры более домашними, уютными, у нас все происходит на одной площадке, в ЦСКА, все близко, дети никуда не должны уезжать. Нам хочется, чтобы люди успели пообщаться. В прошлом году у нас была насыщенная программа, дети не успевали провести свободное время. В этом году мы решили всю программу сделать на одной площадке, чтобы люди раскрылись, наобщались,

фото предоставлено пресс-службой

Обычным зрителям стоит приходить на Игры?

Конечно, обязательно! Тут невероятная атмосфера праздника, к нам можно прийти с детьми, можно поволонтерить на месте, у нас много интересных мастер-классов, вкусные угощения, батуты, танцы, концерты известных артистов, огромный городок развлечений – и все бесплатно. Игры — это настоящее экспресс-погружение в тему благотворительности с одной из ее лучших сторон. Можно увидеть результаты работы врачей, фондов, разделите ее радость и смысл изнутри. Такая короткая инъекция, и в жизни появится еще одна хорошая краска и личное мнение про эту сферу жизни. Для меня лично это исключительно важные знания и опыт.

И конечно, это важно для участников – их очень поддерживают полные трибуны на соревнованиях и овации на награждении. После всего, что они пережили, хочется просто перекормить их хорошими эмоциями. Вытолкнуть все остатки страхов, неуверенности и тяжелых воспоминаний.

Благодаря этому у нас случаются настоящие чудеса. Так, несколько лет назад на Игры приехала одна девочка, ей было сложно ходить, она была на костылях. И вот она выигрывает в одном виде соревнований. Когда ее позвали на пьедестал получать медаль, она неожиданно бросила костыли и пошла сама. Родители, сопровождающие бросились следом, подумали, что она от эмоций переоценила свои силы, но нет. С этого дня она больше не брала в руки костыли, ходила с палочкой. И на играх еще есть такие истории. Игры — это особая атмосфера радости, чуда. Дети за время болезни привыкли, что они слабые, больные, а на Играх они самые быстрые, ловкие, сильные. Пять дней игр сильно их меняют, потом это с ними остается надолго.

Это море положительных эмоций, и хочется дарить их всем, кто приходит на этот праздник.

Аналитическое агентство « ТурСтат» назвало санкт-петербургскую рождественскую ярмарку одной из лучших в стране. Миллионы туристов приехали в Северную столицу России на ее открытие. Да и вообще Санкт-Петербург стал самым популярным городом у туристов.

Именно это холодное царство поребриков манит путешественников с меланхолией во взгляде, согласно рейтингу того же агентства.

– Там же жутко холодно, дождливо и мерзко! – недоуменно воскликните вы.

– Именно! – с благоговейным придыханием подтвердят ОНИ. Те самые « они», заболевшие питерским синдромом, готовые на последние 400 рублей взять сувенирную консервную банку, на которой написано « Питерский воздух», и в особенно тоскливые дни жадно вдыхать его, сидя у себя дома на другом конце страны. Не удивлюсь, что скоро питерский синдром станет официальным названием для переменчивого настроения или более возвышенной формы продолжительной грусти.

Я расспросила незнакомцев в возрасте от 20 до 30, в какой город им хотелось бы сейчас поехать, и большинство отвечало: в Питер. И все они твердили о его особой атмосфере: « Хочется вновь почувствовать некоторую депрессивность и печаль этого города. Особенный он для меня тем, что там очень много музеев и необычайно красивая архитектура».

И я этим летом почувствовала зов города, ну не совсем города… скорее, это было настойчивое напоминание дяди о том, что он все еще ждет меня в гости… уже года четыре как! 30 часов незабываемой поездки на комфортабельном автобусе (за время которой я узнала, что не бывает комфортабельных автобусов уже после 10 часов поездки) несколько подготовили меня к мрачному гулянию днем и ночью, разговорам о смысле жизни и прочим питерским развлечениям.

Как ставропольский житель ставропольским жителям сообщаю: да, они действительно едят « куру» и игнорируют « курицу», да, летом лучше не расставаться с чем-нибудь шерстяным, у них километровые очереди к Эрмитажу, и это не преувеличение, они садятся на асфальт и траву в солнечную погоду, минуя лавочки, у них можно разориться, выйдя из продуктового магазина « Экономный», можно пройти несколько километров и совсем не услышать русской речи…

Чтобы добыть эти знания, я проходила ежедневно по 20 с лишним километров, не считая общественного транспорта, и открыла новые возможности собственного организма, способного культурно образовываться днем и ночью без перерывов. Такой ритм был следствием того, что дядя, узнав об имевшихся в моем распоряжении пяти днях отпуска, с сочувствием отметил: « Ничего посмотреть не успеешь!». А нужно заметить, что в детстве родители заставляли меня съесть невкусную кашу только с помощью одной магической частицы « не». Так что вызов был принят, программа написана и выполнена по максимуму!

Эрмитаж? Разумеется. Петропавловская крепость, Дворцовая площадь, Невский проспект? А как же! Исаакиевский, Спас на Крови, « Аврора»? Спрашиваете! Развод мостов? Я профессиональный турист, в конце концов!

Что меня впечатлило больше всего? Нет, не эта масштабность и очевидная красота, затертая миллионами глаз, а небольшие тайны, детали, которыми город делился только со мной: съемочный процесс возле фигур 10 атлантов, парень, зашедший в метро на ходулях, или недвижно стоящие уборщицы с натянутыми на перила тряпками, равнодушно ожидающие, когда же эскалатор поднимет их вверх и уберет себя сам, квартал, в который сворачиваешь и попадаешь в Нарнию… что-то сиюминутное.

А по-настоящему в Питере я ощутила себя не когда рассматривала неприлично искрящиеся от золота гостиные и танцевальные залы царской семьи в Эрмитаже, а когда шла из « Полушки» (продуктового магазина) домой с пакетами и свернула в правильном направлении к дому! Да, вот теперь мне все по плечу!

Впрочем, я бы ни за что не справилась без гида, просто плутала бы в спальных кварталах и все еще училась бы пользоваться метро. А так мне стоило назвать место – и мы уже были на полпути к нему, так как дяде велено было выгулять дитя так, чтобы этот отпуск оно запомнило надолго и ни в чем себе не отказывало. Мы поехали на другой конец города на Лиговский проспект только за одним особенным блюдом.

Приехав, мы не сразу свернули в Контейнерный переулок, а когда оказались на месте, зажатые между обычными домами этими маленькими ларьками, очень удивились контрасту. Будто ты случайно толкаешь стенку шкафа и оказываешься в другой вселенной. Здесь бродят люди с синими, зелеными, красными волосами в сетчатых длинных и будто неаккуратно обрезанных книзу юбках, в грубых ботинках. Здесь стоят кафе-контейнеры, здесь в здании бывшего хлебзавода создан « Лофт Проект Этажи» с кофейней на крыше и залами искусства, здесь продают тюбики с борщом для космонавтов. В контейнере № 9 готовят такояки – любопытную японскую еду, представляющую собой золотистый шарик теста, посыпанный стружкой тунца и политый сырным соусом, внутри которого осьминог, креветка или краб, по выбору. Среди других таких же коробок-будок готовят разные необычности для вегетарианцев или продают старые комиксы, которые ни за что не найдешь в обычном книжном, или продают значки с надписями для отчаявшихся найти сувенир туристов – « Значок из Питера».

Идти по центру и попасть в очередную Нарнию можно не раз. Вот ты любуешься Английской набережной, смотришь на неизбалованные солнцем шпили исторических зданий вроде Петропавловской крепости, на блестящую Неву, ждешь, как мимо тебя вот-вот пройдет Ахматова, в творческом порыве всплеснет руками, и случайно оступаешься и попадаешь в скопление баров с таинственным освещением.

Это мне в городе и нравилось: его непредсказуемость и контрастность, тайные уголки для особых сообществ. Это и тот факт, что я многое делаю впервые: впервые смотрю на Питер с высоты колоннады Исаакиевского собора, впервые еду в самой глубокой в мире подземке, впервые оказываюсь в доме купцов Елисеевых, где торговлю превращают в спектакль с театральными масками, маленькими коробочками для сладостей, похожих на совершенное произведение искусства, где посреди зала само играет пианино, а со второго этажа приветственным движением снимают цилиндры сами « купцы», впервые оказываюсь в океанариуме, где вижу скатов и акул, впервые пробую кофе с ромом, глядя в дождливое окно и различая сквозь него золотой купол храма, впервые приближаюсь к самому прекрасному собору – Спасу на Крови, похожему на пряничный домик, впервые вижу вживую американцев, расхаживающих уверенной, деловой походкой, японцев передвигающихся с такими суровыми лицами, что кажется, вот-вот продемонстрируют древнее искусство владения мечом, испанцев. Кажется, до их темперамента мне слишком далеко, ибо именно от них я получила контузию левого уха, так как они не разговаривают, они кричат, набиваются в небольшой теплоход с едой, хотя кроме них так больше никто не делает, но именно они, единственные, ахали, как дети, когда увидели развод мостов…

Мы выбрали самый романтичный способ насладиться зрелищем. Час ночи. Нас посадили на теплоход, укутали флисовыми красными одеялами и повезли по ледяной Неве, в которой отражаются сотни огней, мы начинаем путешествие от самых маленьких мостиков, пухлый инструктор сурово предупреждает, что нельзя вставать под ними, и подплываем к Дворцовому и Троицкому мостам. Скоро настает долгожданный миг, когда мост раскрывает свою сияющую огнями пасть, и дружные ахи разливаются над водой со всех сторон, люди принимаются фотографироваться и позировать, я тихо зажмуриваю глаза, чтобы огни заполнили все, и притихаю под несколькими одеялами, слушая симфонию развода мостов в свой последний день в Питере…

Вчера на Московском кинофестивале раздали призы. В этом году международное жюри особенно поддержало российское кино. Главную награду получил якутский фильм «Царь-птица», режиссерская премия досталась Александру Котту за фильм «Спитак», а приз жюри отдали нашумевшему дебюту Ян Гэ «Ню».

На волне патриотического торжества корреспондент Forbes Life обратила внимание, что в фестивальном кино все больше преобладают ленты, чей хронометраж превышает три часа и более. Значит ли это, что режиссеры освободились от коммерческой узды проката, разучились монтировать или искусство кино перешло на новую фазу развития? Ведь долгое кино способно погрузить в атмосферу, рассказать историю до мельчайших подробностей. Останутся ли четырехчасовые фильмы в рамках фестивального формата или превратятся в мейнстрим?

«Моего брата зовут Роберт и он идиот»

Длительность: 173 минуты

Фильм немецкого режиссера Филипа Гренинга вызвал резонанс в прессе Берлинского кинофестиваля. Длинные планы в поле в предгорьях Альп под чтение философии Хайдеггера выглядят внушительно. Картина представляет собой биологический атлас, где все философские концепции буквально отзываются в телах героях, а диалоги приводят к действию. Хотя действия приходится подождать. Гренинг играет со временем, герои смотрят на часы, но им не важно знать, который час. Роберт и Елена проводят выходные накануне экзамена в поле у заправки. Мы не знаем, почему действие происходит именно там, но на стенах магазина расположены отметки роста Роберта и Елены с раннего детства. В обаятельных персонажах есть нотка безумия. Роберт - умный юноша, способный любить, а Елена не придает значения чувствам.

Фильм обвиняли в жестокости, инцесте и насилии. Это легко предположить, если рассматривать только моральные аспекты, а не художественное произведение в целом. Мир Роберта и Елены придуман ими в глубоком детстве. Они живут в нем годами, потому что всегда были предоставлены самим себе. Любые их поступки кажутся детскими шалостями. «Моего брата зовут Роберт и он идиот» - исключительное кино об уходящем детстве, последний уик-энд, который брат и сестра проводят вместе. Фильм обделили призами на Берлинском кинофестивале.

«Время чудовищ»

Длительность: 243 минут
Филиппинец Лав Диас - завсегдатай кинофестивалей. Его картины длятся 8-12 часов, но смена формата на четырехчасовой пошла на пользу режиссеру. В 2016 году он получил в Венеции «Золотого льва» за картину «Женщина, которая ушла». На данный момент это самый зрительский и доступный фильм Диаса.

«Время чудовищ» устроен по принципу мюзикла. Персонажи почти не разговаривают, они поют, разве что без музыки. Действие разворачивается в детстве Лава Диаса, которое пришлось на 1970-е годы, во время гражданской войны на Филиппинах, когда гражданам выдавали оружие вместе с разрешением убивать тех, кто кажется подозрительным. В центре сюжета поэт и его жена, врач-волонтер.

Лав Диас будто замораживает действие - из холодного кинозале не хочется уходить. Особенно на третий час повествования, когда уже, кажется, начинаешь понимать филиппинский язык. В большинстве фильмов Лава Диаса камера статична, она располагается где-то в углу и перемещается только при смене сцены.

«Слон сидит спокойно»

Длительность: 240 минут

Молодой китайский писатель Ху Бо дебютировал на международном кинофестивале в Берлине, отправив свою картину «Слон сидит спокойно» в раздел «форум». Незадолго до премьеры он покончил с собой. Факт из биографии, который добавил чувства безнадежности и в без того депрессивную картину. Фильм рассказывает о нескольких семьях, живущих в небольшом, но очень захламленном китайском городке. Школьник Вей Бу услышал, что Маньчжурии есть слон, который апатично сидит в своей клетке. Мальчик решил: раз слон сидит и не волнуется, значит, в Маньчжурии лучше, чем в их захолустье. В фильме все жаждут гармонии, но как ее добиться, когда в школе бьют, любимую собаку загрыз пес или выгоняют из дома. Одинокие люди живут в атмосфере ненависти, а от их криков начинает болеть голова.

Четырехчасовой опус сводится к одному-единственному утверждению: «хорошо там, где нас нет». «Слон сидит спокойно», несмотря на оптимистичный финал, не самое жизнеутверждающее кино.

«Мектуб, моя любовь. Песнь первая»

Длительность: 175 минут

Новый фильм Абделатифа Кешиша - встреча после долгой разлуки. «Мектуб, моя любовь» возвращает нас в лучший период творчества Кешиша, когда он снял знаменитый «Кус-кус и барабулька». Режиссер снова оказывается в городе Сет на юге Франции, чтобы рассказать о семейных ресторанах, городе, каникулах, море и юности. На данный момент это самый аутентичный фильм режиссера, открывающий будущую трилогию.

Кешиш пренебрегает сюжетом в традиционном понимании. Он видит красоту и рассказывает о ней. Зритель оказывается невольным наблюдателем всего, что происходит с юношей Амином на каникулах. Амин забросил учебу в Париже, чтобы подрабатывать и писать сценарии (автопортрет режиссера). Камера любуется девушками, как они загорают на пляже и плещутся в море. Она следит за вечеринками, где танцуют, выпивают и болтают. Разговоров в фильме много, возможно, даже слишком: сплетни, признания, откровения и даже споры о том, как правильно на арабском сказать «я тебя люблю». Картина напоминает «Ускользающую красоту» Бертолуччи, только с тунисским акцентом. Удивительно, как Кешиш, обладатель четырех премий Венецианского кинофестиваля и «Золотой пальмовой ветви», остался без наград за «Мектуб, моя любовь».