Проповедь о милосердии. Мультиблог протоиерея димитрия смирнова работаетна программной платформе

Проповедь в Раджагахе Пожив некоторое время в Урувеле, Благословенный пошел в Раджагаху в сопровождении большого количества бхиккху, многие из которых раньше были джатилами. И великий Кассапа, старший среди джатил и бывший огнепоклонник, пошел с ними. /1/ Когда царь

Проповедь об оскорблении Благословенный обратил внимание на состояние общества и заметил, сколько несчастий пришло из-за злобы и глупых оскорблений, нанесенных только для удовлетворения тщеславия и гордыни. /1/ И Будда сказал: «Если человек по глупости причинит мне зло,

Учение о сострадании и милосердии Возлюбленная Гуань Инь26 декабря 2008 годаЯ ЕСМЬ Гуань Инь. Я ЕСМЬ пришла к вам этим днём с целью дать небольшое Учение.Я редко прихожу. И поэтому внимайте моим словам с удвоенным вниманием. Не потому что я так хочу, а потому что вам это

Энциклопедический словарь дает такое определение милосердию: «Милосердие – сострадательная любовь, сердечное участие в жизни немощных и нуждающихся (больных, раненых, престарелых и др.); деятельное проявление милосердия – различного рода помощь, благотворительность и т. п.».

На первый взгляд, милосердие – само собой разумеющееся качество добропорядочного гражданина и вовсе не относится к проявлению веры. Однако это только на первый взгляд. Мы живем в жестоком мире, где ненависть заполнила все жизненное пространство. Ненависть сооружает непреодолимые преграды между народами, государствами, общинами людей, исповедующих одну религию, и даже между членами одной семьи. Кровопролитные войны свирепствуют. Человечество богатеет знаниями, но беднеет духом. Миллионы людей умирают от голода, болезней и разрушенной среды обитания, потому что и знания, и финансы, и технологии направлены на изобретение и производство все новых и новых средств массового уничтожения. Планета представляется нам театром военных действий, где все ресурсы земной цивилизации брошены на уничтожение жизни.

«Не стало милосердных на земле, нет правдивых между людьми; все строят ковы, чтобы проливать кровь; каждый ставит брату своему сеть» (Мих. 7:2). Это слово пророка Божьего своей беспощадной правдой разрушает декорации иллюзий, снимает маски с актеров, обнаруживая действительное состояние человеческой семьи. Какой болью наполнены слова Бога, взывающего через пророка Осию: «…Я милости хочу, а не жертвы, и боговедения более, нежели всесожжений» (Ос. 6:6).

Подтверждая Божьи ожидания боговедения и милости, апостол Павел раскрывает прекрасный букет плодов Духа. «Плод же Духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. На таковых нет закона» (Гал. 5:22–23). Этот текст в Послании к галатам святого апостола Павла ​– часть спора о законе и благодати, делах плоти и делах Духа, ценностях земных, бесовских и небесных, Божьих.

Закон обнаруживает порочность человека и выносит приговор: каждый человек – грешник. И дела грешника соответствующие: «…прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, соблазны, ереси, ненависть, убийство, пьянство, бесчинство и тому подобное. Предупреждаю вас, как и прежде предупреждал, что поступающие так Царства Божьего не наследуют» (Гал. 5:19–21).

Апостол Павел сгущает краски? Нет. Здесь представлена духовная характеристика человека. Плоть, дела которой так неприглядны, есть человек, не возрожденный от Духа Святого и Слова Божьего. Нам не стоит вступать в словопрения и приводить примеры добропорядочных людей, которые иногда оказывают милосердие, не будучи христианами. Так, в книге Деяния апостолов мы читаем: «Иноплеменники оказали нам немалое человеколюбие, ибо они из-за дождя и холода разложили огонь и приняли всех нас» (Деян. 28:2). В Послании к галатам апостола Павла говорится не о морали, дисциплине или религиозных традициях, но о Боге, Который послал в мир Спасителя Иисуса Христа. Речь идет о совершенном искуплении человека, о его возрождении в стандартах Небесного Царства и также о том, что возрождение совершается Духом Святым и производит радикальные перемены в человеке, превращая его в человека духовного. Бог Дух Святой в обычном человеке рождает человека духовного; наделяя его Своей святостью, просвещает его ум, делая способным приносить духовные плоды.

Две природы, плотская и духовная, вступают в конфликт: «Я говорю: поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти, ибо плоть желает противного духу, а дух – противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы» (Гал. 5:16–17). Победитель в этом конфликте получает заслуженное воздаяние. Побеждает плоть – и наследуются вечные муки ада. Побеждает дух – и свободный от осуждения человек водворяется в Божьем Царстве.

Я думаю, что апостол Павел имел в виду, по крайней мере, две задачи, так детально раскрывая противостояние двух природ человека. Первая задача, безусловно, – открыть дела Духа Святого, через познание которых нам даются «дорожные знаки» на пути в Небесное Царство. Святой апостол Петр говорит об этом так: «Поэтому, братья, более и более старайтесь делать твердым ваше звание и избрание; так поступая, никогда не преткнетесь, ибо так откроется вам свободный вход в вечное Царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа» (2 Пет. 1:10–11). Перечисленные плоды Духа можно расставить на нашем жизненном пути как дорожные указатели, которые помогут делать верные шаги на пути в Небесное Царство. Куда направлены наши глаза и уши, туда направлены и ноги. Там – и сердце наше. Если наше внимание привлекает какофония мирских тусовок, популярные боевики и захватывающие компьютерные игры – мы не можем производить благодатные плоды, как написано: «Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы» (1 Кор. 15:33). Если же наши глаза и уши направлены на Богочеловека Иисуса и Его дары любви – мы следуем в правильном направлении.

Вторая задача состоит в том, чтобы материализовать дела Духа. Велико искушение представлять духовный мир как мир невидимый, пребывающий в ином измерении и не имеющий отношения к будням жизни землян. Нередко случается, что, живя по плоти, люди пытаются оправдать себя, считая, что их духовный мир сокрыт в глубинах души, в духе, поскольку имеет неземную природу. Мол, дела Духа не могут быть видимы. Павел не оставляет места для подобных спекуляций и ложных надежд. Его вывод: «Поступающие так Царства Божьего не наследуют» (Гал. 5:21). А слова: «На таковых нет закона» (Гал. 5:23) – четко дают определение людям духовным, дела которых, тем не менее, вполне практичны, поддаются оценкам и явно свидетельствуют об их неземном происхождении. Это означает, что каждый христианин, верующий в искупительную кровь Иисуса Христа, должен прилагать все старания к тому, чтобы приносить плоды Духа (см. 2 Пет. 1:5–10). Милосердие – результат напряжения сил человека, результат старания. Милосердие – обязательный плод духа человека, освященного Духом Святым и возрожденного Словом Спасителя.

Образец милосердия находим в служении Господа Иисуса Христа. Вот Он в окружении толпы народа: «Иисус, выйдя, увидел множество народа и сжалился над ними, потому что они были, как овцы, не имеющие пастыря; и начал учить их многому» (Мк. 6:34). Вот плачущая вдова: «Увидев ее, Господь сжалился над ней и сказал ей: „Не плачь“» (Лк. 7:13).

За словами последовали и дела. Все поступки Иисуса, по сути, – бесконечное милосердие. Перечитайте Евангелия. Потрясающая картина милосердия ко всем и всегда! Дела Иисуса подтверждают Его слова: «Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мк. 10:45). Показав пример сострадательности и милосердия, Иисус предписывает Своим ученикам: «Итак, будьте милосердны, как и Отец ваш милосерден» (Лк. 6:36). Наивысший стандарт милосердия!

Милосердие зарождается и созидается в сознании. Апостол Иаков пишет: «Ибо суд без милости не оказавшему милости; милость торжествует над судом» (Иак. 2:13). Можно сказать проще: милость выше справедливости и выше закона. Милосердие начинается и утверждается в сознании, душе и сердце человека. Поскольку это плод Духа, то очевидно, что милосердие рождается как результат воздействия Слова Божьего, внушаемого Духом Святым в разум человека. Такой посев, принятый верой, производит соответствующий плод – милосердие. Область суждений, нравственных оценок кого бы то ни было в христианском сознании должна быть пронизана милосердием.

Любимое наше занятие: суды да пересуды, рассуждения – осуждения. Суды да пересуды рождают действия. Жестокость становится нормой, ибо, когда в умах создана атмосфера жестокости, неприязни, осуждения, тогда жестокость в действиях воспринимается как само собой разумеющаяся. Плод Духа – милосердие – является свидетельством того, что именно от Духа Святого в духе человека рождается правильное, святое мировоззрение. Милосердие, рожденное от Духа и утвержденное в сознании, производит плод милосердия в словах и делах.

Отмечая важность языка, его силу и, к сожалению, испорченность, апостол Иаков пишет: «…Язык укротить никто из людей не может: это – неудержимое зло; он исполнен смертоносного яда» (Иак. 3:8). Вот почему Иисус Своим ученикам предписывает быть аккуратными в словах: «Но да будет слово ваше: „да“ – „да“; „нет“ – „нет“; а что сверх этого, то от лукавого» (Мф. 5:37).

Дух Святой учит нас в слове Евангелия: «Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим» (Еф. 4:29). По сути, это приказ, чтобы слово христианина было словом милосердия. Такое пристальное внимание к языку не случайно. Милосердие, выраженное языком, создает атмосферу милости и рождает милость в ответ: «Кротостью склоняется к милости вельможа, и мягкий язык переламывает кость» (Притч. 25:15).

Слово «плод» имеет несколько значений и ассоциируется с выращенным плодом земли. Это труд великий: возделывание почвы, очистка ее от сорняков, посев доброго семени, охрана всходов от птиц, зверей, расхитителей и прочих опасностей, сбор урожая. Фермеры не станут показывать солому и хвалиться листвой. Никто не будет показывать поле, заросшее бурьяном. Это стыд и позор. Но языком грубости, жестоким суждением, безжалостными приговорами хвалится каждый. Не должно так быть. Пушкин в свое время отмечал ценность милости: «И долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые я лирой пробуждал, что в мой жестокий век восславил я свободу и милость к падшим призывал».

Плод Духа – милосердие. Оказание милости своим – хоть и трудная задача, но, по крайней мере, понятная. А как быть с прочими? Христос не оставляет места для маневра: «А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас…» (Мф. 5:44). Эти слова Иисуса взрывают привычное представление о добре и зле. Какие враги могут быть, если ты относишься к ним с тем же чувством любви и проявляешь милосердие? Что это за враги, которых ты благословляешь? Такое предписание исключает саму возможность войны в любых проявлениях, ибо, оказывая милосердие и благословляя людей, невозможно их ненавидеть, считать врагами. Это полная противоположность общепринятым понятиям о добре и зле. Такое милосердие может быть только плодом Духа. «Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?» (Мф. 5:46–47). Здесь нет похвалы язычникам. Это слово Господа, как меч, проникает до разделения души и духа и обнаруживает… пустоту. Всего лишь уровень язычников.

И вопрос «Кто мой ближний»? – уже не текст Писания только, но и моя попытка из зоны света скрыться в тень. «„Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? “ Он сказал: „Оказавший ему милость“. Тогда Иисус сказал ему: „Иди и поступай так же“» (Лк. 10:36–37

Слава нашему Господу! Давайте побеседуем на тему "Сила милосердия".

"Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут" (Мф. 5:7).

Перед величием этого слова ум наш безмолствует, сознавая своё бессилие в вопросах веры, но сердце благоговейно радуется, ощущая дыхание вечности. Слово Бога выше самых смелых стремлений нашего ума, но вера ведёт нас на покорение этих духовных вершин. Здесь написано: "Блаженны милостивые" , но всем известно, как нелегко осуществить это в жизни. Милостивым приходится много страдать, а Слово Божье называет их блаженными. Почему же они блаженны? Разве потому, что им будет легко в жизни и пути их станут гладкими на этой земле? Конечно, нет. Блаженство милостивых заключается в радостной надежде, что они будут помилованы, что, как гласит пословица, "И на нашей улице будет праздник". Для иллюстрации этой мысли давайте рассмотрим несколько эпизодов из жизни царя Давида.

Благословенный Господом и помазанный на царство, гонимый жестоким и завистливым Саулом, преданный своим народом (так, жители Кеиля, избавленные Давидом от набегов амаликитян, готовы были выдать его Саулу, как открыл Господь), Давид в отчаянии убегает к филистимлянам и становится вынужденным изгнанником. Он оставляет родину и уходит на чужбину. Конечно, там ему приходится жить несладко. И вот, однажды его постиг такой удар судьбы, который, кажется, выше всяких сил человеческих. Царь филистимский дал Давиду для жительства с его приближёнными небольшой городок Секелаг. Когда Давид со своей дружиной был в походе, на город напали амаликитяне, сожгли его, разграбили имущество, а жён и детей увели в плен. Вместо родного очага, Давида встретило пепелище. Но мало этого: Последняя его земная опора, его приближённые, соратники, свалив на него вину за свои несчастья, взяли камни и решили побить его насмерть. Но Господь укрепил Давида, утвердив в вере его сердце. Получив откровение от Господа, они отправились преследовать противника. Но ведь это происходило не в наше время, когда можно куда-то позвонить и получить какую-то информацию. В те времена где и кого можно было искать? Кругом пустыня, горы, леса. Но Давид укрепился упованием на Господа. Его кавалерия гонится за врагом. И здесь произошёл совершенно неожиданный случай.

"И нашли Египтянина в поле, и привели его к Давиду, и дали ему хлеба, и он ел, и напоили его водою; и дали ему часть связки смокв и две связки изюму, и он ел и укрепился, ибо он не ел хлеба и не пил воды три дня и три ночи" (1Цар. 30:11-12).

Что это был за человек? Оказывается, это был раб, которого выбросил его хозяин по причине неизлечимой болезни. Он валялся уже трое суток, выброшенный, больной, без пищи и без воды. Фактически, это был живой труп. Но Давид приказал этого человека напоить, накормить, обиходить, оказать ему милость. Казалось бы, кому нужен этот доходяга? Но Давид в данном случае поступает подобно милосердному самарянину из притчи Иисуса (Лук. 10:30-37). Возможно, многие проходили мимо этого умиравшего, и никто не обращал на него внимания. Он был в тягость собственному хозяину. Наверное, у него должны были быть какие-то товарищи. Никто ему не посочувствовал, кроме одного Давида. И благодаря тому, что Давид не пренебрёг этим больным, брошеным, никому не нужным человеком, Бог через это милосердие явил чудо. Когда этот умиравший пришёл в себя, восстановил свои силы, то он стал проводником Давида и указал ему, где искать этих грабителей и мародёров, которые увели в плен их семьи. В результате Давид настигает противника и отнимает у него добычу. Злодеи получили достойную расплату. Я хочу сказать, что, если бы не милосердие Давида, то никто не помог бы ему найти и наказать виновных. Победу он получил благодаря своему милосердию. Конечно, людей уступчивых, снисходительных, всё прощающих, этот мир не уважает. Доброта в этом мире не в почёте, а скорее, считается слабостью. Однако Слово Божье говорит: "Не будь побеждён злом, но побеждай зло добром" (Рим. 12:21). Добро кажется слабым, беззащитным, но каким бы ни было наглым и заносчивым зло, оно всё-таки будет посрамлено, и добро победит. Для подтверждения этой мысли можно привести ещё несколько случаев из жизни Давида.

Саул многократно преследовал Давида, пытаясь расправиться с ним вооружённой рукой. Однажды, когда Давид со своими людьми скрывался в пещере у овечьего загона, в пустыне Ен-Гадди, туда зашёл саул, чтобы справить нужду (1Цар. 24:3-21). Видя, как Саул сел, он тихонько подкрался сзади и отрезал у него край верхней одежды. Ничего не подозревая, Саул вышел и направился по дороге к своим, и вдруг услышал зовущий его голос. Обернувшись, он увидел Давида, который показывал ему лоскут, отрезанный от его одежды. Давид объяснил, что он не виновен против Саула и в его руке нет коварства и зла. Саулу стало ясно, что он был на волосок от смерти. Там сказано, что этот жестокий человек даже заплакал. Это не маловажная деталь. Ведь заплакал закалённый воин, сердце которого огрубело в кровопролитных сражениях. Тогда Саул признал правоту Давида. Здесь опять милосердие показало свою силу, победила доброта. И не вина Давида, что сердце Саула настолько ожесточилось, что он не поверил милосердию. В этом отношении Давид является прообразом Самого Иисуса Христа, Который много нас прощает, но сердце человеческое настолько обольщено и обмануто врагом, сатаной, что, видя доброту Господа Иисуса, оно начинает гордиться, вместо того, чтобы откликнуться на это милосердие встречным доверием. Аналогичный случай Записан в 1 Цар. 26:5-25, когда Давид пощадил жизнь спящего Саула, а только унёс его копьё и сосуд с водой. Здесь Саул произнёс неожиданные для него слова покаяния:
"И сказал Саул: согрешил я; возвратись, сын мой Давид, ибо я не буду больше делать тебе зла, потому что душа моя была дорога ныне в глазах твоих; безумно поступал я и очень много погрешал" (1 Цар. 26:21).

Как Давид достиг победы над таким непримиримым противником? Посредством чего-то такого, что в глазах этого мира кажется ничтожным, при помощи милосердия. Плоть всегда толкает нас на резкие поступки, заставляя показывать свою силу, стучать кулаком по столу и т.п. Конечно, тяжело смиряться, кто же может что-то возразить против этого? Зато, какие потрясающие результаты! Какую победу даёт милосердие! Побеждай зло добром. Не унывай, не падай духом! Добро в конечном счёте победит.

В заключение хочется указать на потрясающий эффект милосердия, который мы видим на примере Давида по отношению к Навалу (1 Цар. 25). Когда этот безрассудный человек оскорбил Давида, он уже шёл с вооружёнными людьми, чтобы расквитаться с ним. Навстречу ему вышла Авигея, разумная жена Навала, со своими мудрыми словами: "Не будет это сердцу господина моего огорчением и беспокойством, что не пролил напрасно крови и сберег себя от мщения. И Господь облагодетельствует господина моего, и вспомнишь рабу твою [и окажешь милость ей]" (1 Цар. 25:31).

Давид впоследствии оказал ей милость и женился на ней. Он не пожалел о том, что не сделал зла Навалу. Господь Сам поразил этого неблагодарного человека, которому Давид делал много добра, а тот в отместку унизил его. Милосердие во всех отношениях достойно подражания. Бог обязательно утешит милосердного и поможет ему (Пс. 17:26-27). Милосердие как практическое добро непобедимо. Милосердие дало Давиду победу над амаликитянами, разграбившими Секелаг, над Навалом и Саулом. Поступая милосердно, мы будем блаженны и нам не придётся жалеть о своих неразумных делах, которые могли бы осквернить наше сердце по причине нашей вспыльчивости и запальчивости. Закончить этот разговор хочется следующими замечательными словами:
"Кротостью склоняется к милости вельможа, и мягкий язык переламывает кость" (Прит. 25:15).

Представляете, какая сила заключается в милосердии? Мягкий язык... Не твёрдый кулак или какие-то страшные угрозы, а мягкий язык, вот что нужно для победы. Нам порою кажется, что ситуация уже как будто вышла из-под контроля, что пора бы показать своё "я" и применить свою плотскую силу, но надо держаться Писания и поступать в соответствии с его тысячелетиями проверенными указаниями (Ек. 9:17). Даже царя зверей, льва, хрупкая женщина-укротительница приручает посредством кроткой человеческой речи. Она просто приходит к его клетке и ласково, нежно часами разговаривает с ним. Неслучайно наш Господь пришёл на землю с кротостью и стал умилостивлением за грехи наши. Кровь Иисуса Христа пролилась, чтобы это милосердие утвердилось в наших сердцах, в нашем поведении, чтобы мы научились поступать по примеру Сына Божьего. Да поможет Господь верить в несокрушимую силу мягкого языка, милующего сердца, милосердных слов и поступков. Давайте нашей жизнью порадуем нашего Господа, а Ему да будет слава, аминь.

Михаил Бурчак

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.
Один юноша, соблюдающий закон, спросил у Иисуса Христа: «Учитель благий! Что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?» Он же сказал ему: «Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди». Юноша говорит Ему: «Все это сохранил я от юности моей; чего еще недостает мне?» Иисус сказал ему: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною».

Понятие жизни в наш разрозненный век, когда люди отчуждены друг от друга, ищут утешения и ничего не могут найти для души своей, стало расплывчатым и неопределенным, утрачивает христианский смысл и понятие о ближнем. Нам проще воспринимать человека отдаленного от нас, на дальнем расстоянии человека легче любить, легче проявлять о нем заботу и милосердие. Но понятие о ближнем и смысл нашего отношения к нему раскрывается в следующей притче: Один человек по дороге из Иерусалима в Иерихон попал в руки разбойников и был избит. Его раздели и ограбили, оставив лежащим при смерти на дороге. Шел этим путем священник и не обратил никакого внимания, шел этим путем левит и тоже не обратил никакого внимания на лежавшего умирающего человека. Шел той дорогой также самарянин, который морально и по справедливости мог бы не обратить внимания на умирающего человека, потому что самаряне не общались с иудеями, но, тем не менее, самарянин сжалился, как говорит Евангелие, над этим человеком, промыл его раны, перевязал, довез до ближайшей гостиницы и заплатил за него.

Спрашивает Христос после этой притчи: «Кто же для нас ближний?» И слышит ответ: «Оказавший ему милость». Тогда Иисус сказал: «Иди, и ты поступай так же». Ближний для нас тот, кто оказывает необходимую помощь, когда мы в этом нуждаемся, независимо от национальности и даже вероисповедания. Если человек помогает человеку – это естественно, это законно, это необходимо. Какое же мы, братья и сестры, имеем отношение к этой притче? Может быть, она к нам не относится? Может быть, она устарела? Нет, она всегда нова, потому что все рассказы Христа Спасителя, которые Он освятил устами Своими, произносятся различными учениями на предмет преподания Закона Божиего.

Мир наполнен людьми, которые нуждаются в помощи: ранеными, избитыми, больными, брошеными, одинокими… И наша задача, братья и сестры, если мы христиане, пытаться помочь тому, кто попадает в беду, иначе и быть не может. С христианской точки зрения, милостыня, которую мы подаем, не определяется количеством и качеством поданного. Определяется эта милостыня, прежде всего, трезвым умом и чистым сердцем. Мы обязаны помочь ближнему, не вникая даже в подробности того, что с человеком произошло. Таков закон Христов, таков закон христианства. Самарянин, как мы уже слышали в притче, имел моральное право пройти мимо умирающего человека, но он этого не сделал, мы также не должны этого делать. Мы не должны разбираться, кто попал в беду, кому мы помогаем, и что из этого будем иметь, прежде всего, мы должны иметь милость.

Милостыня – это основание христианства. Первую и величайшую милость оказал Господь наш Иисус Христос роду человеческому, совершив его спасение и избавление от смерти. Милосердствовали и святые апостолы, наученные от Христа. От апостолов мы приняли благодать и истину, поэтому должны слушаться их повелений. Милостынею спаслись многие люди, которые удостоились быть с праведными. Милостыня продиктована жизнью нашей, ибо кто из нас не желает и не требует к себе милостивого отношения и разумения?! И все это должно делаться, исходя из слов Священного Писания, в котором говорится, что Господь Милосердный одинаково посылает дождь грешным и праведным, одинаково повелевает солнцу восходить над грешными и праведными. Вот такая постановка вопроса должна быть для нас назиданием. Мы должны быть проникнуты таким духом, которым была проникнута бедная вдовица, положившая две копейки в кружку церковную. Господь эту жертву превознес выше всех жертв, потому что дала она ее от сердца, от души, с пониманием, с тем чувством, с каким должно делать всякое доброе дело.

Будем же, братья и сестры, помнить, что милосердие – это наша задача, это наша цель, это наша жизнь, без которой невозможно достигнуть спасения. И будем молиться вместе с Церковью к Божией Матери: «Милосердия двери отверзи нам, благословенная Богородице Дево». Аминь.

Редакция сайта

Фото архимандрита Нифонта

Проповеди на притчу о милосердном самарянине

Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Варсонофий

Все мы знаем притчу о милосердном самарянине, но, к сожалению, мало стараемся быть похожими на ее героя. Вспомним, что притча была произнесена в ответ на вопрос законника Христу: «Что мне сделать, чтобы наследовать жизнь вечную?» Христос еще раз повторил: чтобы наследовать жизнь вечную, необходимо исполнять заповеди о любви к Богу и ближнему. А на вопрос: «Кто мой ближний?» — Христос и рассказал эту притчу.

«И вот, один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Он же сказал ему: в законе что написано? как читаешь? Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить. Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний? На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился; и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем, а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе. Кто из этих троих, думаешь ты, - спросил Он законника, - был ближний попавшемуся разбойникам?» Законник сказал: «Оказавший ему милость». «Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же» (Лк. 10, 25-37).

Евреи считали ближним только своего единоплеменника, и чтобы расширить исполнение главной заповеди на всех людей, Христос и предлагает эту притчу. В ней самарянин оказывается выше еврея-священника, еврея-левита. У самарянина жалостливое сердце, способное вместить в себя беду другого человека, принять его горе как свое. Суть притчи - научить нас подражать милосердному самарянину, его подлинной сердечной христианской любви к человеку.

В проповеди на это евангельское повествование святитель Феофан Затворник говорил: «Ныне Господь нас учит всесторонней любви... Но для чего уставы, таинства, система учений, посты, бдения? Для того чтобы вознести нас к любви. Как на дереве плоду предшествует цветок, цветку - лист и ветвь, ветви - ствол, стволу - корень, корню - семя, так и в духовной жизни есть органическая последовательность возрастания. В истинном виде любовь - это рай духовный, теплое, мирное, благожелательное, радостное расположение, твердое и постоянное. В ком живо это чувство, тот блаженствует... Рай есть любовь, но этот рай потерян. Заглянешь в себя - и не находишь его там... Где страсть, там нет любви. Но начните только искоренять страсти - и встретитесь с необходимостью облекаться во всеоружии подвигов и лишений, следовать всем освятительным, исправительным и руководящим законоположениям Церкви... К любви приходят через борьбу со страстями, к борьбе - через покаяние, к покаянию - от страха Божия, страх рождается от истинной веры... И только „пребывающий в любви пребывает в Боге и Бог в нем“ (1 Ин. 4, 16)».

В вопросе любви есть две крайности: одна - это когда ее ограничивают только средой своих единоплеменников, и вторая - когда ее расширяют до любви ко всем. Нам необходимо научиться любить всех, но начиная с тех, на кого нам Господь особенно указал. То есть надо начинать с родителей, ибо их не выбирают, далее - дети, затем остальные наши домашние и родные. В духовном родстве тоже есть постепенность: надо любить крестного и крестную, наших восприемников при крещении, затем духовного отца и далее всякого человека, который нуждается в нас. Исходя из заповеди Христовой, наш ближний - это даже не ближний по крови или по духу, а тот, кто сейчас рядом с нами, например, вот прямо сейчас в храме. Здесь, в храме, одним сердцем, одними устами возносим молитву Господу, а как было бы хорошо, если бы, выйдя из дома Божия, мы тоже сохраняли это духовное единство.

Дар любви - это тот необходимый дар Святого Духа, без которого наша православная вера и жизнь вообще невозможны.
Любовь в христианском понимании - это дар Святого Духа. По слову апостола Павла, «любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим. 5, 5). Дар любви - это тот необходимый дар Святого Духа, без которого наша православная вера и жизнь вообще невозможны. В своем «Гимне любви» апостол Павел неопровержимо свидетельствует о превосходстве любви над всеми прочими добродетелями, дарованными нам Духом Святым, ибо без любви они не имеют никакой цены и не приводят человека к спасению: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1 Кор. 13, 1-3).

По словам апостола Павла, и вера наша, и уставное благочестие, и богословские познания, и даже дары чудотворения и пророчества - всё это теряет всякое значение, обесценивается, превращается в ничто, если у нас нет дара любви, этого определяющего признака «ученика Христова», ибо Сам Господь дал новую заповедь апостолам в прощальной беседе: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга: как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13, 34-35).

Если христианская любовь по своему происхождению есть дар Божий, то по своей природе она - единосущие человеческих душ, создающее Церковь как живой организм любви. Призыв диакона во время богослужения «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы» означает, что любовь взаимная одна только и бывает условием единомыслия, единой мысли любящих друг друга, в противоположность внешним отношениям, дающим не более чем подобномыслие, на котором основывается мирская жизнь.

Один монах имел две одежды - рассказывается в Прологе - одну новую, а другую ветхую. Раз пришел к нему нищий и просил у него хоть какое-нибудь рубище. Монах скинул ветхую одежду и отдал ее нищему, а на себя надел новую. Но потом он задумался: «А ведь я не сотворил совершенной любви, отдав нищему ветхую одежду, а себе оставив новую. Не ради ли Христа он просил у меня? Зачем же я Христу дал худшее?» Он воротил нищего и, взяв у него старую одежду, отдал новую. Нищий продал одежду в городе, и она, переходя из рук в руки, была куплена, наконец, одной женщиной. Прошло довольно времени, и вот инок, придя в город, чтобы продать свое рукоделие, увидел, что в его новую ризу одета женщина. Он весьма опечалился от этого и, возвратившись домой, стал плакать: «Недоброе сделал я, отдав ризу; лучше было бы не отдавать ее». Когда, печальный, он заснул, то увидел во сне Иисуса Христа, облеченного в эту ризу. Свет разлился по келии, Господь коснулся его и сказал: «Узнаешь ли эту одежду?» Он ответил: «Да, Господи, это моя». И сказал Иисус Христос: «Не печалься и не скорби: ты отдал ее нищему, но принял ее Я».

Настоящий христианин, истинный член Церкви, может быть определен по благотворению, по оказанию помощи ближнему. Если мы помогаем друг другу, значит, мы чувствуем друг друга, сопереживаем, соболезнуем; если оставляем друг друга без помощи, когда кто-то нуждается в нас, то мы не подражаем человеколюбивому Богу, Его благости и милосердию.

Будем, дорогие братья и сестры, жить не мечтой о христианской жизни (ибо многие так говорят: вот выйду на пенсию, тогда буду по-настоящему спасаться, а сейчас времени на это не хватает), - нужно нам сейчас жить христианской жизнью. Будем приобретать христианскую любовь! Соприкасаясь ежедневно со своими ближними, научимся милосердию и долготерпению, постепенно искореняя в себе равнодушие и безразличие. Пусть любовью к Богу и ближним проникнется вся наша жизнь. Будем видеть в каждом человеке образ Христа и, любя Христа, будем любить и тех, кто носит Его образ. Аминь.

Протоиерей Георгий Шмидт

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Сегодня мы за божественной литургией слушали не просто одну из многочисленных притч Христа Спасителя, которые имеются в Евангелии от Святого Луки, но одну из тех трех притч, которые есть только у него в Евангелии, и которые, благодаря тому кругу идей, тому учению, которое запечатлено в них, совершенно справедливо именуются в богословии «Великими притчами Христа в Евангелии от Луки». Это притча о богаче и нищем Лазаре, это притча о блудном сыне и это притча о милосердном самарянине, которую мы слышали сегодня.

Чтобы понять значение сказанного в притче, которая читалась за сегодняшним богослужением, надо первым делом сразу отсечь то, что мешает нам воспринять ее во всей глубине и чистоте. Эту притчу ни в коем случае нельзя понимать в свете толерантности. Модном на сегодняшний день словечке, которое на самом деле в своем медицинском значении означает неспособность организма вырабатывать антитела для своей защиты от вторжения извне различных опасностей, угрожающих здоровью, целостности человеческого организма. Поэтому абсолютно толерантный организм - это нежизнеспособный организм. Толерантность - это потеря иммунитета, неспособность к сопротивлению. И если мы с вами слышим, что толерантность означает нечто, подобное терпимости, то и в этом случае данное понятие не соответствует духу сказанного в притче, потому что терпеть можно только то, что тебя раздражает, да и то до поры до времени: рано или поздно это выльется в какую-нибудь серьезную проблему. А Бог создал человеческий организм интолерантным, предельно интолерантным. И именно у организма необходимо учиться тому, насколько он комплексно собирает все свои внутренние силы для того, чтобы обезопасить и защитить себя от той заразы, которая угрожает его целостности и дееспособности.

А вот для того, чтобы правильно понять сказанное в этой притче, необходимо зайти издалека и вспомнить о том, чему учит Христос в своей единственной молитве, которую он дал ученикам, отвечая на их просьбу: «Научи нас молиться». В ответ Он изрекает молитву «Отче наш», в которой есть такие удивительные слова: «Да приидет царствие Твое, да будет воля Твоя как на небе, так и на земле». О какой воле здесь идет речь? Какова воля Бога о человеке? Однажды, когда ко Христу обратился один юноша с вопросом, называя Его «Учитель благий», Господь ответил ему: «Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, кроме как Отец наш небесный». А если Отец небесный благ, то и Его воля о человеке блага. Священное Писание Нового Завета свидетельствует прежде всего о том, что Бог не ищет ничего для Себя. Вот то самое, что сказано апостолом Павлом в так называемом гимне любви: «Любовь не ищет своего». То есть, говоря современным языком, не ищет ничего для себя. Все, чего ищет Бог, именуется «спасение человека». И спасение это осуществляется через то, что мы называем любовью. Это и является ключевым понятием того, что хотел сказать Христос в этой притче, и почему святой Лука сохранил ее на страницах своего Евангелия.

Все Писание Нового Завета, все Евангелия от начала и до конца пронизаны темой любви к ближнему. Соответственно, нельзя понять евангельское повествование, не ответив себе на вопрос: «Что такое любовь? Какова она? В чем она себя выражает?». И каждый, кто хотя бы раз прочитал Евангелие знает если не ответ на этот вопрос, то во всяком случае знает направление, в котором этот ответ искать. У Христа любовь - это не красивое слово и даже не красивое и уникальное учение о любви, это прежде всего конкретные дела. У Христа любовь определяется, обнаруживает себя, являет себя в делах, в том, что Он совершал, а не в том, что Он говорил. И еще один важный момент. Любовь к человеку и любовь к Богу Христос никак не отделяет друг от друга. Однажды Христа спросят, какая самая важная заповедь в Законе. И он ответит: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим - сия есть наибольшая заповедь. Вторая же подобна ей - возлюби ближнего твоего как самого себя». Вот таким уникальным образом Христос в этой двуединой заповеди концентрирует весь смысл завета человека с Богом и никак не разделяет любовь к Богу и любовь к человеку. И отныне, с момента, когда эта фраза прозвучала, никто не может прикрываться своей любовью к Богу, отказывая в любви ближнему. И отныне любовь к ближнему является мерилом того, как я на самом деле люблю Бога. Здесь важно сделать одну оговорку. Действительно, любовь к Богу и любовь к ближнему неразделимы, но, тем не менее, в служении Христа, в Его учении, в его делах нет примеров того, что для Него любовь к Богу и любовь к человеку - одно и то же. Это неверное понимание, потому что оно обязательно приведет либо к очеловечиванию Бога, либо к идолопоклонству в отношении человека. В учении Христа Бог всегда остается Богом, человек всегда остается человеком. И это неверное понимание потому, что во втором случае - идолопоклонства перед человеком - можно найти основания для так называемого гуманизма - любви ко всему человечеству. А для гуманизма любовь ко всему человечеству затмевает собой любовь к конкретному человеку, с его конкретной бедой, с его конкретной нуждой здесь и сейчас. Какой смысл любить всех людей по всему миру, если рядом с тобой кто-то голодает, кто-то нуждается? И ведь любить все человечество намного проще, потому что никаких усилий это от человека не требует, намного легче любить все человечество, потому что это значит не любить никого конкретно. И потому от нас Христос требует любви определенной. И Сам Он, воскрешая ли умершего, исцеляя ли болящего, наставляя ли в притчах или излагая Свое учение всегда обращается к определенному человеку или к конкретной группе людей. Он не изрекает высокомудрые мысли под запись для последующих поколений, Он собирает вокруг себя учеников, собирает местных жителей, собирает стекающийся к нему народ и говорит с ними лицом к лицу. Христа не интересует любовь в общем, умозрительном понимании. Любовь Его лична. Его любовь направлена на ближнего, на того, кто здесь и сейчас, кто рядом. И именно поэтому любовь к ближнему, к личностному человеку и есть мерило любви к Богу, который тоже личность. А любя абстрактное человечество можно любить только абстрактного Бога, да и любить абстрактно. Другой оценки любви к Богу не существует. И, предвидя следующий вопрос, Христос дает нам критерий любви к ближнему. Как, насколько нужно любить? Ответ Его не допускает никаких уловок, никаких толкований, никаких переосмыслений. Как самого себя, говорит Господь. Любовь к себе самому неоспорима, она естественна для человека. Таким образом любовь к самому себе должна быть мерилом любви к ближнему, а любовь к ближнему должна стать мерилом любви к Богу. Следовательно, любовь к Богу должна стать естественной человеку по природе - вот о чем говорит здесь Господь.

Ну и осталось разобраться с главным вопросом, с тем, с которым обратился ко Христу лукавый законник, желая Его искусить: «А кто мой ближний»? Действительно, а где критерий? Разве есть какая-то система, по которой мы могли бы определить: вот этот - ближний человек, а вот этот - дальний? Будь так, не задавал бы законник этот вопрос, не прятался бы за него, не желая следовать заповеди Христа, а Тому не пришлось бы рассказывать эту притчу. И потому Христос дает ответ. Как это часто бывает, Он не выкладывает нам готовую формулу, не пишет рецепт - Он рассказывает целую историю, чтобы сделать ответ наглядным. Главное, что мы видим из притчи - у ближнего нет каких-либо признаков, которыми его можно было бы как ближнего определить. А ведь если бы нас до прочтения этой притчи спросили, кого мы считаем своими ближними, наверняка каждый из нас пошел бы по расширяющемуся кругу, ближе к центру которого были бы родные, потом друзья, затем хорошие знакомые, коллеги по работе и так далее, удаляясь от центра, в котором я сам. Притча дает совершенно иной подход к ответу и, соответственно, совершенно иной ответ. Согласно притче, ближним для меня становится совершенно любой человек, в силу обстоятельств нуждающийся в моей помощи. И я одновременно становлюсь ближним ему. Не случайно Спаситель, заканчивая притчу, незаметно для слушателей изменяет в ответе вектор вопроса. На вопрос «кто мой ближний» Христос заканчивает притчу, спрашивая: «Как думаешь, кто был ближним попавшемуся разбойникам»? Посмотрите далее, кто именно оказал помощь пострадавшему человеку. Прошли мимо священник и левит у которых, кстати сказать, были религиозные основания для помощи потерпевшему. А вот третий, самарянин, без всяких видимых причин помог этому человеку. Он стал ему ближним. Причем Господь подчеркивает его национальную принадлежность - он самарянин, то есть, представитель того народа, с которым иудеи издревле серьезно враждовали. И если вдуматься, то можно представить в образе самарянина прообраз Христа-Спасителя. Он совершил по отношению к конкретному человеку то, что совершил Бог, став человеком, в отношении всех людей. Самарянин ничего не был должен пострадавшему человеку, ничем не был ему обязан, и Бог ничего не должен людям и ничем не обязан им. Но таково проявление любви - она не может сидеть без дела.

Остается последний вопрос, возникающий по прочтении этой притчи. А как же заповеди? Неужели тех заповедей, что дал Господь Моисею на Синайской горе или тех заповедей, что дал Христос в Новом Завете недостаточно? К чему еще притчи и поучения? Но вспомним: священник, имея и зная эти заповеди, прошел мимо. Левит, имея и зная эти заповеди, прошел мимо. А вот самарянин без всяких религиозных предписаний просто помог незнакомому человеку. Дело в том, что заповеди черпают свой смысл и свою силу в любви, но никак не наоборот. Это любовь может сформулировать заповеди, но заповеди никогда не смогут выразить любви. Любовь больше заповедей, ее невозможно разобрать на пункты и изложить ни в десяти заповедях, ни в тысяче. Любовь создает заповеди, она придает им значение и она же может их аннулировать, переступить через них в случае, если они недостаточны для действия любви. Вспомните Евангелие от Матфея, слова Христа о Страшном суде. Вспомните, по каким принципам будет происходить Суд. Там перечислены дела деятельной любви: накормить голодного, напоить алчущего, посетить больного, дать приют страннику. Помочь человеку в ситуации, когда сам себе он помочь не может. Вот почему Господь все заповеди, все собрание иудейского закона выразил в нескольких словах: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и возлюби ближнего твоего как самого себя. Тесные рамки заповедей Ветхого Завета с этого момента сменяются широким полем для действия творческой любви, неограниченное ничем, кроме желания действовать или желания бездействовать. Механическое исполнение заповедей сводится к выбору: выражать действием свою любовь так, как это делал Спаситель, или не выражать. Все остальное - храм, богослужения, закон, пост имеют значение только если они служат главному - деятельной любви. В противном случае мы снова можем столкнуться с ситуацией, с которой столкнулся Господь, когда Он исцелял в субботу, а начальник синагоги предложил использовать для исцеления другие дни, словно любовь действует по расписанию. Религия, в которой нет места для человека с его бедой - никчемна. Она порочит Бога. Она ведет не к Богу, а в лишенный смысла тупик. А заканчивая, вспомним слова блаженного Августина, более всего подходящие к той ситуации, когда человек зачерствел в формальном соблюдении заповедей и в обрядоверии. Августин сказал: «Полюби и делай все, что захочешь. Любовь никогда не позволит себе неправды и никогда тебя не подвигнет на дело, неправое в Очах Божиих».

Протоиерей Георгий Митрофанов

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Притча о милосердном самарянине, хорошо знакомая каждому христианину, каждый год, каждое десятилетие, наверное, каждый век приобретает для всего христианского человечества особый смысл. Ибо каждый год, каждое десятилетие и каждый век приближает нас к тем последним временам, когда в мире оскудеет любовь.

И мы сейчас, дорогие братья и сестры, живем в одно из тех времен, когда действительно кажется, что любви становится все меньше и меньше. Тем значимее для всех нас задуматься над этой притчей. Ибо она произносилась только для тех, кто был тогда рядом со Христом, кто испытывал Его, искушал Его, но произносилась она, прежде всего для нас с вами.

Итак, ко Христу приходит законник, фарисей, человек, наверняка, глубоко верующий. Верующий в ветхозаветный закон, но не верующий еще во Христа, сомневающийся в том, что этот скромный Плотник, дерзновенно поучающий учителей народа, знает истину. И подойдя, с таким заведомым желанием уничижить Спасителя, показать перед всеми Его незнание, он задает Ему, искушая Его, как сказано в Евангелии, в общем-то, простой вопрос, ответ на который должны были знать все. Вопрос о том, что есть первая заповедь.

И Христос, зная, что этот человек искушает Его, отвечает просто и безыскусно. Так, как должен ответить любой, смиренно исповедующий веру в Бога ветхозаветный иудей. Он говорит о любви к Богу и о любви к ближнему. И все.

Эта двойная заповедь о любви к Богу и о любви к ближнему, Ветхим Заветом данная, должна была быть известна всем. Но, видимо, Христос так произносит эти простые слова, что законнику, искушавшему Его, становится очень неудобно, очень стыдно. И, желая оправдаться и перед Христом и перед стоящими вокруг людьми, он задает Ему другой вопрос, на который сам-то он знает ответ. Вопрос о том, а кто есть ближний.

Но Спасителю известны мысли каждого человека. Он знает и все то, что происходит в душе законника. Он уже почувствовал, что горделиво пришедший уничижить Его простым вопросом законник, оказался не только посрамлен сейчас перед лицом многих, Он знает, что и в сердце самого законника произошло какое-то серьезное изменение: что он сам вдруг устыдился своего дерзкого вопроса.

И опять, как будто не замечая, что этот вопрос, обращенный к Нему, имеет какой-то скрытый смысл, Спаситель просто рассказывает притчу, всем нам с вами хорошо известную. Но, наверное, не до конца, не в полной мере осознаваемую и понимаемую. Ведь перед нами не просто рассказ о добром человеке.

Некто, ехавший по дороге и попавший в серьезные испытания, подвергшийся нападению разбойников, лежит, и возможно даже истекает кровью. Этот человек, может быть, даже умирает на дороге. Наверное, он из благочестивых иудеев, которые в этот момент, когда он оказался избит, измучен и брошен на дороге, молился Богу о помощи. И вот он видит на дороге священника, затем левита, представителей того самого ветхозаветного духовенства, к которому ветхозаветные иудеи относились с большим почтением, с большим почитанием. Кто, как не они, казалось бы, должны были прийти ему на помощь? Но они проходят мимо.

Эта тема всем нам, христианам, увы, хорошо известна. Наверное, каждый из нас имел случай, возможно, даже не один раз, убедиться в том, что подчас и священник, и дьякон, служащие христианской новозаветной церкви, тоже могут отличаться по своей человеческой немощи таким же бессердечием и бесчувствием, каким отличались их ветхозаветные предшественники. И тоже, наверное, не раз мимо нас проходили священнослужители, к которым мы, возможно, не в столь драматичной ситуации обращали свои взоры. Это вечная тема и вечный укор всем нам, христианам, и в особенности нам, священнослужителям.

Наверняка, исполнившийся уныния и отчаяния человек, только что отвергнутый священником и левитом, увидел на дороге самарянина, увидел неожиданно.

Надо представлять себе, как иудеи относились к самарянам. Ведь самаряне это был народ, который некогда был единым с иудейским народом. Это были те же самые иудеи, которые за несколько веков до описываемых в Евангелии событий, стали вступать в брак с язычниками, и стали исповедовать ветхий закон совсем не так, как это полагалось делать в соответствии с законом Моисея. Иудеи относились к самарянам даже ХУЖЕ, чем к язычникам. Самарянин воспринимался иудеем, как ВРАГ.

И надо думать, что самаряне к иудеям относились не лучшим образом. И вот когда несчастный иудей, видя перед собой заведомого врага, которого его научили ненавидеть, презирать с самого детства, происходит великое чудо. Этот враг, этот чужой ему человек, не только не проходит мимо него, но спасает его, наверное, от неминуемой гибели. Проявляет к нему доброту, милосердие, сострадание, проявляет то, что всегда оказывалось редким в этом отпадшем от Бога мире. И после того, как милосердный самарянин привозит раненого иудея в гостиницу и оставляет его там, обеспечивая всем необходимым, он проявляет еще и дальнейшую заботу, обещая хозяину гостиницы оплатить все те расходы, которые тот будет иметь, ухаживая за немощным человеком.

Рассказав эту, простую на первый взгляд, историю, Спаситель задает законнику очень серьезный вопрос: кто же в таком случае есть ближний его? а ведь законник был подобно всем ветхозаветным иудеям воспитан в убеждении, что ближним иудею может быть только иудей, исповедующий закон. Не язычник и не самарянин, потому что они-то закона не знают, они закон не исповедуют.

И здесь законник вынужден произнести слова, за которые его же собратья, законники и фарисеи, могли бы осудить. Он говорит о том, что ближний это самарянин. И в этих словах по существу может быть происходит первое исповедание этим самым законником, фарисеем, веры во Христа Иисуса. Ибо он пришел искушать Спасителя, а Спаситель открыл ему великую истину, что любовь Божия распространяется на всех людей, что ближние для него это все люди, независимо от того, какой религиозный закон они исповедуют.

Однако эти слова обращены и ко всем нам. Мы ведь очень хорошо все это, вроде бы знаем, но очень плохо все это исполняем. Особенно мы, христиане, которые лучше других знают о том, что без любви к ближнему НЕТ спасения, именно мы очень часто искушаем ближних своих, и очень часто пытаемся разделить ближних своих на тех, кто наш, христианин, и на тех, кто НЕ наш, НЕ христианин.

И мы не думаем, что мы забываем при этом Новый Завет и возвращаемся в Ветхий Завет. Как будто не было Господа Иисуса Христа, но был и остается лишь ветхозаветный Закон, который делит людей на своих и чужих. И так поступаем мы не потому, что глубока и истова наша вера, и мы так хотим любить православных христиан. Мы так поступаем просто потому, что мы вообще мало кого способны любить, мало кого хотим любить. Потому что это очень трудно любить НЕ только христиан, но и НЕ-христиан. И, как правило, НЕ любя почти никого, мы убеждаем себя в том, что мы любим-то тех, кто достоин любви; ближние наши это те, кто с нами. Кто с нами молится, постится, но отнюдь НЕ те, кто НЕ разделяет с нами труда христианской жизни.

А между тем, большинство из нас принадлежит к тем семьям, которые прошли за предыдущие десятилетия очень сложный путь. Случилось так, что богоборческая власть в нашей стране РАЗДЕЛИЛА семьи на христиан и НЕ-христиан, на православных и безбожников. И много было вражды в этих семьях. Но часто НЕ потому, что христиане ревновали о своей вере, а потому что они с легкостью шли по пути безбожников и учились НЕНАВИДЕТЬ.

Много существует дьявольских уловок в лукавом сердце человека, чтобы НЕ быть милосердным самарянином, а быть жестокосердым фарисеем. И очень часто мы изыскиваем самые различные основания для того, чтобы избавить себя от труда милосердия и сострадания. И всякий раз, когда мы пытаемся себя убедить в том, что мы бедны, мы заняты, мы устали, поэтому мы НЕ можем помочь своему ближнему, когда мы НЕ отзываемся на его скорбь, мы должны вспоминать притчу о милосердном самарянине.

Да, к счастью, не каждый день и не всем нам приходится сталкиваться с ситуацией, о которой повествует нам сегодняшнее Евангелие. К счастью, очень редко приходится сталкиваться нам с тем, что перед нами лежит умирающий человек и некому, кроме нас ему помочь. Но ведь в гораздо более простых ситуациях, когда от нас НЕ требуется такое внимание, такая сердечная забота, какая потребовалась от самарянина по отношению к раненому иудею, очень часто в более простых ситуациях мы НЕ делаем практически ничего. Когда от нас требуется даже не какая-то внешняя материальная жертва, а душевное участие, сочувствие человеку, мы проходим МИМО. Потому что мы устали, потому что нам трудно, потому что мы пребываем в житейской суете. И таким образом, мы ПРЕДАЁМ Христа.

Ибо гораздо извинительней было ветхозаветному священнику и левиту пройти мимо их умиравшего пасомого, нежели нам, христианам, которым Христос открыл во всей полноте истину, пытаться НЕ заметить скорби, несчастья нашего ближнего, каким бы он ни был, что бы с ним ни случилось.

Будем помнить об этом, дорогие братья и сестры. И пусть притча о милосердном самарянине сделает нас, христиан, достойными того призвания, которое обратил к нам Спаситель. Пусть в каждом из нас, не обязательно в такой тяжелый момент, о котором повествовалось в сегодняшнем Евангелии, но пусть в каждом из нас каждый день хотя бы иногда проступает тот самый милосердный самарянин, которого Бог поставил перед всеми христианами примером сострадания и милосердия. Аминь.