О чем произведение двенадцать. Анализ поэмы "двенадцать"

История создания поэмы «12» берет свой отсчет с одного февральского дня, ставшего поворотным для судьбы России. А может, еще раньше - со времен революционного кружка Петра Верховенского из «Бесов» или знаменитого пушкинского «на обломках самовластья...». Как бы там ни было, творение Блока можно сравнить с летописью тех времен - с оглядкой на то, что символистское «Двенадцать» очень далеко от какого-нибудь объективного отражения событий.

«Интеллигенция и революция»

Блоку суждено было стать свидетелем революционных событий 1917-1918 годов, происходивших в холодном Петрограде, а также всех лишений, которые они несли. Так, поэт был даже однажды арестован представителями новой власти - на один день, что глубоко поразило Александра. В то же время он не эмигрировал и даже пытался своей деятельностью влиться в революционную жизнь. Это давало возможность исследователям прошлых лет рассматривать поэта как ярого приверженца Октября.

Однако такое заявление покажется несколько некорректным, если обратить внимание на статью Блока «Интеллигенция и революция», написанную в 1918 году. В отличие от «Двенадцати», оставивших непроясненным истинное отношение Блока к происходящему, публицистика развеяла все сомнения публики. Да, Блок принимает революцию, но без отрицательных или положительных оценок, рассматривая события тех времен как закономерность, которую необходимо было пережить.

«Страшный шум, возрастающий во мне и вокруг»

Вся история создания поэмы «12» Блока заключается в кучке непронумерованных листов, которые наполнялись будущим шедевром в течение месяца. Произведение писалось на одном дыхании, когда прошел только год после По словам самого Блока, история создания поэмы «12» началась с фразы «Уж я ножичком полосну!» Исследователями было установлено, что изначально писалась вторая глава, вслед за ней появились на свет шестая, седьмая, восьмая, ну а завершающим аккордом стала сцена с Иисусом Христом.

Без ее расшифровки история создания поэмы «12» Блока выглядит неполной. Если название произведения, вызывающее ассоциации с апостолами, существовало изначально, то появление Иисуса было спонтанным решением. Записи поэта от февраля 1918 года свидетельствуют об этом: евангельский образ почудился Блоку в снежной метели. Очень загадочным выглядит замечание поэта первому иллюстратору «Двенадцати» Ю. Анненкову: "Если бы из левого верхнего угла "убийства Катьки" дохнуло густым снегом и сквозь него - Христом, - это была бы исчерпывающая обложка".

«Сегодня я гений»

Так Блок ознаменовал конец работы над своим произведением. Но значит ли, что история создания поэмы «12» на этом заканчивается? Ничуть. В марте 1918 году детище поэта увидело свет, будучи изначально напечатанным в газете «Знамя труда», а потом выйдя отдельным изданием.

Несмотря на то что впоследствии для будущих поколений советских школьников «Двенадцать» (поэма Блока), история создания ее, образы и сюжет были обязательными для запоминания, изначально большевики отнеслись к ней с недоверием. Видимо, что-то в творении классика Серебряного века им угадывалось чуждое, едва ли не контрреволюционное.

«Послужил делу Антихриста?»

Однако даже самое настороженное и враждебное отношение к поэме представителей советской власти не шло ни в какое сравнение с отзывами «старой» интеллигенции. Так, Гумилев напрямую заявил, что поэт, досочинив концовку с евангельским образом, «послужил делу Антихриста». Поэта объявляли изменником, а Колчак во время разговора с Вячеславом Ивановым то ли в шутку, то ли всерьез предлагал Блока повесить, когда белые войска вернут себе власть (правда, достоверность последнего факта спорна). Известно также, что Ахматова отказывалась принимать участие в литературных вечерах, если там собирались читать поэму Блока. Кстати, сам поэт редко когда выступал с чтением «Двенадцати». Этим занималась его жена - очень неудачно, надо отметить.

Ироническая вещь...

Подобные резко отрицательные отзывы критиков можно понять: «Двенадцать», поэма Блока, история создания нового человека и государства на месте прежней России, вызывали у интеллигенции очень мрачные предчувствия. Часть мастеров художественного слова все же остались на стороне поэта и пытались дать свою интерпретацию его детища. Так, Виктор Шкловский одним из первых подметил своеобразие стилистики творения Блока, связывая это с влиянием популярного в России тех времен шансонье Савоярова. На эту особенность, кстати, указал и Бунин - правда, в отрицательном контексте, назвав произведение поэта вульгарным.

История создания поэмы «12» сопровождалась грандиозными событиями, которые вскорости сошли на нет. После шумов революции для Блока наступила зловещая тишина. Он практически не писал стихотворений, многие его замыслы так и остались невоплощенными. Гибель творческая привела к смерти физической: поэт не пережил 1921 год. Поговаривают, что перед смертью в бреду он желал, дабы было предано огню его главное творение - поэма «12». История создания, кратко проанализированная в нашей статье, и восторг Блока по поводу работы над произведением несколько противоречат этому факту. Равно как и свидетельства очевидцев отхода поэта в мир лучший.

Фрейдлин С.Я.

Блок променял объятья
Незнакомки на дровяной паек
К.И. Чуковский.

Двенадцать – вещь пронзительная, кажется, единственная значительная из тех, что появились в области поэзии за революцию.
С.Н. Булгаков.

Вашему вниманию представлены в основном мнения современников А. Блока о поэме (в особенности о фигуре Христа в финале), в частности, представителей русской православной церкви. Некоторые считают, что до конца христианский финал поэмы не будет разгадан.

Поэма “Двенадцать” написана Блоком в январе 1918 года, почти через год после Февральской революции и всего через два месяца после Октябрьской революции.

Поэма была создана за двадцать дней (8-28 января 1918), по собственному признанию поэта, написана “в порыве вдохновения, гармонически цельно, в согласии со стихией”.
Действие поэмы происходит на улицах революционного Петрограда в первые дни января 1918 года.

Закончив поэму вчерне, непосредственно после легендарной финальной фразы "…в белом венчике из роз, впереди Исус Христос…", Блок оставляет запись в своей записной книжке 1918 года, полностью посвященной периоду создания поэмы “Двенадцать”: Страшный шум, возрастающий во мне и вокруг. Сегодня я - гений".

- “Двенадцать” - какие бы они ни были - это лучшее, что я написал. Потому что я тогда жил современностью…- А. Блок. “Поздние стихи”.

Появление поэмы вызвало бурю разноречивых толкований: одни восприняли ее как воспевание революции, другие сочли пародией на большевиков.

По утверждению В. Маяковского, одни прочли в этой поэме сатиру на революцию, другие – славу ей.

Из современников Блока ее не приняли: 3. Н. Гиппиус, Д. С. Мережковский, Н. С. Гумилев, И. А. Бунин, Вяч. Иванов и другие.

Среди встретивших "Двенадцать" в штыки оказались В. Пяст и А. Ахматова, Ф. Сологуб, которые отказались участвовать в вечере кружка поэтов "Арзамас" только потому, что в программе намечалось чтение поэмы "Двенадцать".

С восторгом приняли поэму Андрей Белый, В. Э. Мейерхольд, С. А. Есенин,
А. В. Луначарский и другие.

М. А. Волошин, С. Н. Булгаков, Н. А. Бердяев, П. Б. Струве, М. А. Кузмин,
О. Э. Мандельштам и многие другие отмечали противоречивость произведения.

Блок очень переживал, что его поэму восприняли как политическую агитку. Через два года после создания поэмы он писал: “Оттого я и не отрекаюсь от написанного тогда, что оно было писано в согласии со стихией: например, во время и после окончания “Двенадцати” я несколько дней ощущал физически, слухом, большой шум вокруг - шум слитный (вероятно, шум от крушения старого мира). …те, кто видит в поэме политические стихи, или очень слепы к искусству, или сидят по уши в политической грязи, или одержимы большой злобой - будь они друзья или враги моей поэмы”.

З. Гиппиус:
В его (Блока) квартиру на Офицерской улице подселили революционного матроса, который по ночам горланил, водил девок и играл на гармошке.
Зинаида Гиппиус, узнав об этом, заметила: "Блок страдает, к нему подселили одного матроса... жалко, что не двенадцать..."

Некоторые известные писатели не подавали поэту руки.
Однажды, незадолго до смерти, Блок встретил Гиппиус в трамвае.
- Зинаида Николаевна, вы мне подадите руку? - спросил Блок.
Гиппиус увидела больные печальные глаза.
- Общественно нет, человечески - да! - и Гиппиус протянула ему руку, которую Блок пожал.

А.М. Горький называл поэму “Двенадцать” одним из выразительных примеров подлинно революционно-романтической литературы, которая “верует в завтрашний день”, в которой “сквозит сияние будущего”.
”
В.Г. Короленко считал, что “Христос говорит о большевистских симпатиях автора”.

О.Мандельштам назвал поэму ”монументальной драматической частушкой”, которая “бессмертна, как фольклор”.

В статье “Умер Александр Блок” Маяковский пишет: “А.А. Блок честно и восторженно подошел к нашей революции в своей знаменитой поэме “Двенадцать”.

А.В. Луначарский: «…в поэме “Двенадцать” Блок хотел дать точное изображение подлинно революционной силы, бесстрашно указать на ее буйные, почти преступные, силы и вместе с тем благословить самым большим благословением, на которое он только был способен”.

М.А. Волошин: “Поэма “Двенадцать” является одним из прекрасных художественных творений революционной действительности. Не изменяя ни самому себе, ни своим приемам, ни формам, Блок написал глубоко реальную и – что удивительно - лирически объективную вещь. Этот Блок, уступивший свой голос большевикам – красногвардейцам, остается подлинным Блоком “Прекрасной Дамы” и “Снежной маски”.

“…вслед за поучительными статьями о музыке революции Блок пишет “Двенадцать”. Идут убийцы и громилы, люди все знакомые – воротник рубахи отвернут, красная звезда, торчит невинно кончик Нагана. Идут, но стиль! стиль! – и впереди их один в особой форме, в белом венчике из роз; это Исус (через И) Христос. Идут, поют о вещах, тоже хорошо известных - кто кого прирезал, но музыка! музыка! – и они поют еще: “мировой пожар в крови, Господи, благослови!” А все – и пожар, и Христос “очень народно”, на манер частушек.
И.Эренбург, 1918 г.

“Необычайное явление - Блок, тихий поэт “лиры”, пишет громкую, кричащую и гудящую поэму “Двенадцать”, в которой учится у Маяковского. Это трагично, это почти вызывает слезы. Говорят, что эта поэма хороша. Я не знаю - я вижу, что Блок распинает себя на кресте революции, и могу взирать на это только с ужасом благоговения”
Б.М. Эйхенбаум, 1918 г.

Г.Иванов утверждал: "За создание “Двенадцати” Блок расплатился жизнью. Это не красивая фраза, а правда. Блок понял ошибку “Двенадцати” и ужаснулся её непоправимости. Как внезапно очнувшийся лунатик, он упал с высоты и разбился. В точном смысле слова он умер от “Двенадцати”, как другие умирают от воспаления лёгких или разрыва сердца".

Увлекшись Катькой, Блок совсем забыл свой первоначальный замысел “пальнуть в Святую Русь” и “пальнул” в Катьку, так что история с ней, с Ванькой, с лихачами оказалась главным содержанием “Двенадцати”. Блок опомнился только под конец своей “поэмы” и, чтобы поправиться, понёс что попало: тут опять “державный шаг” и какой-то голодный пёс - опять пёс! - и патологическое кощунство: какой-то сладкий Иисусик, пляшущий (с кровавым флагом, а вместе с тем в белом венчике из роз) впереди этих скотов, грабителей и убийц. Блок кричит: “Слушайте, слушайте музыку революции!” и сочиняет “Двенадцать”, он берет зимний вечер в Петербурге, теперь особенно страшном, где люди гибнут от холода, от голода, где нельзя выйти даже днем на улицу из боязни быть ограбленным и раздетым догола, и говорит: вот смотрите, что творится там сейчас пьяной, буйной солдатней, но ведь в конце концов все ея деянія святы разгульным разрушением прежней России и что впереди нея идет Сам Христос, что это Его апостолы. Ведь вот до сих пор спорим: впрямь его ярыги, убившие уличную девицу, суть апостолы или все-таки не совсем?
И. Бунин. Воспоминания.

Традиционная проблема, связанная с этой поэмой, - истолкование ее финала: явление Христа перед бредущим сквозь вьюгу отрядом красногвардейцев.

Сам Блок писал, что он “нехотя, скрепя сердце - должен был поставить Христа”. Художнику Ю.П. Анненкову, иллюстрировавшему “Двенадцать”, Блок так объяснил свое понимание образа Христа в финале: “Самое конкретное, что могу сказать о Христе, белое пятно впереди, белое, как снег, и оно маячит впереди, полумерещится - неотвязно; и там же бьется красный флаг. Христос с флагом – это ведь так и не так”.

К. Чуковский в статье "Александр Блок как человек и поэт" вспоминает эпизод: "Гумилев сказал, что конец поэмы "Двенадцать" (то место, где является Христос) кажется ему искусственно приклеенным, что внезапное появление Христа есть чисто литературный эффект. Блок слушал, как всегда, не меняя лица, но по окончании лекции сказал задумчиво и осторожно, словно к чему-то прислушиваясь: "Мне тоже не нравится конец "Двенадцати". Я хотел бы, чтобы этот конец был иной. Когда я кончил, я сам удивился: почему Христос? Но чем больше я вглядывался, тем яснее я видел Христа. И тогда же я записал у себя: к сожалению, Христос".
К. Чуковский свидетельствует, что Блок всегда говорил о своих стихах так, словно в них сказалась чья-то посторонняя воля, которой не мог не подчиняться, словно это были не просто стихи, но откровение свыше…

Прошло почти сто лет после написания поэмы, а литературоведы до сих пор рассматривают этот вопрос и выдвигают несколько догадок. Иисус возглавляет отряд красногвардейцев и ведет их в новый мир - преступники стали святыми. Другие исследователи считают, что это и есть апостолы, шествующие революционным шагом под предводительством Петра.

М. Волошин считал, что революционеры преследуют Христа ради его убийства, и он не спасает отряд, а пытается от него скрыться.| “Красный флаг в руках у Христа? В этом нет никакой кощунственной дву¬смыслицы. Кровавый флаг - это новый крест Христа, символ его теперешних распятий”.

В. Шкловский: "Двенадцать” - ироническая вещь. Она написана даже не частушечным стилем, она сделана “блатным” стилем. Блок пошёл от куплетистов и уличного говора. И, закончив вещь, приписал к ней Христа”.

И. Одоевцева вспоминала реакцию Николая Гумилева: “Блоку бы следовало написать теперь анти - “Двенадцать”. Многие все еще не могут простить ему его “Двенадцать”. И я их понимаю. Конечно – гениально. Спору нет. Но тем хуже, что гениально. Соблазн малым сим. Дьявольский соблазн”. Написав “Двенадцать”, (Блок) послужил “делу Антихриста” - вторично распял Христа и еще раз расстрелял Государя”.

М. Пришвин: “Наконец я понял, почему в “Двенадцати” впереди идет Христос, это он, только Блок, имел право так сказать: это он сам, Блок, принимал на себя весь грех дела и тем, сливаясь с Христом, мог послать Его впереди убийц: это есть Голгофа - стать впереди и принять их грех на себя. Только верно ли, что это Христос, а не сам Блок, в вихре чувств закруженный, взлетевший до Бога”.

Ю. Айхенвальд
Эта последняя (революция) к сюжету привлечена искусственно. В самом деле, разве то, что Петька, ревнуя к Ваньке, убил Катьку, - разве это не стоит совершенно особняком от социальной или хотя бы только политической революции? Изображенное Блоком событие могло бы произойти во всякую другую эпоху, и столкновение Петьки с Ванькой из-за Катьки по своей психологической сути ни революционно, ни контрреволюционно и в ткань новейшей истории своей кровавой нити не вплетает. так получилась политика. Сама по себе она у нашего поэта двойственна. С одной стороны, он как будто сокрушается, что у нас "свобода без креста"; он находит к лицу, или, лучше сказать, к спине своим двенадцати "бубновый туз"; он слышит на улице города, среди снежной вьюги, не покидающей Блока и здесь, слова женщин: "и у нас было собрание... вот в этом здании... обсудили... постановили... на время десять, на ночь - двадцать пять"; и много других штрихов заставляют думать, что писатель дал не столько поэму, сколько сатиру, - едкую сатиру на русскую революцию, на ее опошленные лозунги, на ее отношение к "буржуям", "попам", к "сознательным" и "бессознательным". С другой стороны, Блок серьезно, кажется, поступаясь художественностью, олицетворяет "старый мир" и говорил про него, будто он "стоит" позади "буржуя" "безмолвно как вопрос" (кстати: вопрос вовсе не безмолвен, - он. скорее, настойчив, шумлив, криклив, пока его не удовлетворят, пока на него не ответят), - да, так "старый мир" стоит, "как пес безродный, поджавши хвост" (кстати: "старый мир" меньше всего можно сравнить с "безродным" существом; он именно родовит, он стар, и как раз в том его сила, что за ним длинный ряд поколений, внушительная галерея предков). И самое название "Двенадцать", а не хотя бы "Тринадцать" (эта дюжина была бы здесь уместнее, чем обыкновенная) и не какое-нибудь другое число символически намекает, что поэт имеет в виду некий священный прецедент: хотя все двенадцать идут вдаль "без имени святого", у нас невольно, вернее - по воле автора, возникает воспоминание о двенадцати апостолах. И что такое сближение не является произвольной выходкой со стороны кощунствующего читателя, а предположено самим писателем, - это видно из неожиданного финала поэмы:

Так идут державным шагом -
Позади голодный пес,
Впереди - с кровавым флагом,
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз -
Впереди - Исус Христос.

Этого уже за иронию никак нельзя принять. Помимо тона, заключительный аккорд поэмы, Христос с красным флагом, с кровавым флагом, должен еще и потому приниматься нами не как насмешка, а всерьез, что здесь слышатся давно знакомые и заветные лирические ноты Александра Блока - нежный жемчуг снега, снежная белая вьюга, дыхание небесной божественности среди земной метели. Двенадцать героев поэмы, собранные в одну грабительскую шайку, нарисованы, как темные и пьяные дикари, - что же общего между ними и двенадцатью из Евангелия? И пристало ли им быть крестоносцами (впрочем, они - без креста...) в борьбе за новый мир? Так не сумел Блок убедить своих читателей, что во главе двенадцати, предводителем красногвардейцев, оказывается Христос с красным флагом. Имя Христа произнесено всуе.

Наиболее радикально к поэме были настроены сторонники русской православной мысли. Вот мнение некоторых из них.
О бесовской природе красногвардейского дозора и их предводителя сказал о. Павел Флоренский, основываясь на богословско-литургическом анализе:
"Поэма “Двенадцать” - предел и завершение блоковского демонизма. Пародийный характер поэмы непосредственно очевиден: тут борьба с Церковью символизируется числом 12. Двенадцать красноармейцев, предводителем которых становится "Исус Христос", пародируют апостолов даже именами: Ванька - "ученик, его же любляше", Андрюха - Первозванного и Петруха - Первоверховного. Поставлены под знак отрицания священник ("а вон и долгополый") и иконостас ("от чего тебя упас золотой иконостас"), то есть тот и то, без кого и чего не может быть совершена литургия”.

П. Флоренский считал, что Блок свернул на путь подмены “идеала мадонны” идеалом “содомским”.
Он обратил внимание на изменения в имени Иисус - у Блока он "Исус",. Отряд возглавляет антихрист, который также всемогущ, неуязвим "и за вьюгой невидим". Поэтому в конце поэмы не образ Христа, а образ Антихриста. Доказательство - пурга, разгул стихии в поэме.

Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнём-ка пулей в Святую Русь -
В кондовую,
В избяную.
В толстозадую!
Эх, эх, без креста!

Об этих строках И.А. Ильин писал:
"Вспоминаю я невольно тот тягостный и постыдный день, когда в русской литературе были сказаны о Православной Руси… окаянные, каторжные слова".
“Обращение двенадцати "Господи, благослови!” - бессознательное стремление грешников "ходатайствовать за себя” перед Христом. "Молитва есть зов о помощи, - пишет И. Ильин, - направленный к Тому, Кто зовёт меня к себе через моё страдание... Страдание пробуждает дух человека, ведёт его, образует и оформляет, очищает и облагораживает, оно как "посещение Божие”... "ибо в последнем и глубочайшем измерении страдает в нас, с нами и о нас само Божественное начало”.

М. Дунаев «Вера в горниле Сомнений».
Грязная история об убийстве проститутки Катьки ревнивым ухажёром Петькой, одним из “двенадцати”, ведь специально введена в общую стихию. Для чего? Чтобы музыка могла помириться с миром?
Вся эта стихия стянута стержневым образом:
Гуляет ветер, порхает снег.
Идут двенадцать человек.

Кто они?
…И идут без имени святого
Все двенадцать - вдаль.
Ко всему готовы,
Ничего не жаль…

Но впереди их - Христос. И эти двенадцать - апостолы? И Христос идёт не с Крестом, а с "кровавым флагом". А у них - "винтовочки стальные". И ведь винтовочки эти - стреляли в Христа (да Он - "от пули невредим"). Тут слишком много непрояснённого.
В поэме… отчётливо и не обинуясь говорят черти:

Эх, эх, поблуди!
Сердце ёкнуло в груди!
Эх, эх, освежи,
Спать с собой положи!
Эх, эх, согреши!
Будет легче для души!
Запирайте етажи,
Нынче будут грабежи!

Это только перевод на смердяковский язык ивано-карамазовского "всё позволено". …Характер прелестного видения, пародийность лика, являющегося в конце поэмы “Исуса” (отметим разрушение спасительного имени) предельно убедительно доказывает состояние страха, тоски и беспричинной тревоги “удостоившихся” такого видения. Этот "Исус Христос" появляется, как разрешение чудовищного страха, нарастание которого выражено девятикратным окриком на призрак и выстрелами, встреченными долгим смехом вьюги. Страх, тоска и тревога - существенный признак бесовидения, указываемый святоотеческой литературой.

Блок не мог этого не чувствовать. Не оттого ли он на вопрос о Христе в поэме ответил однажды: "У меня Христос компилятивный". Компиляция - из тьмы и света?…

“В “Двенадцати” Блок с небывалой у него до того силой пронзил ясновидящим взором грядущее. Теперь, - четыре года революции минуло, - вся она со всеми сумасшедшими мечтами, со всем буйством, ужасом и кровью лежит раздавленная и издыхающая, и вся она, как в дивном кристалле, включена в поэме “Двенадцать”. Поэт, всю свою жизнь певший нам о нисхождении во тьму, о тоске и безнадежности русской, грешной ночи, - объявил, наконец, весть, радостней которой не было: Россия будет спасена; двенадцать разбойников, не ведавших, что творили, будут прощены. Пронзительным взором он проник в бездну тьмы и там увидел не дьявола, но Христа, ведущего через мучительство разбойников ту, у которой плат окровавленный опущен на глаза. Так любить, как возлюбил Россию Блок, мог бы только ангел, павший на землю, сердцу которого было слишком тяжело от
А. Толстой.

Поэма осталась неразгаданной и такой останется всегда, порождая у читателя новые интерпретации.

И, может быть, отсутствие однозначного ответа и есть тайна “Двенадцати’’.

МБОУ «Средняя общеобразовательная школа № 66 г. Владивостока»

Проект

Поэма «Двенадцать»

Александра Александровича Блока

Комментарий

Руководитель: Егорова Г.М.

Учитель русского языка и литературы

Выполнили:

Варицкая Злата, Ермоленко Лидия,

Зверева Екатерина, Терещенко Диана – ученицы 11 «А» класса

г. Владивосток

2015 год

Содержание

Паспорт проекта……………………………………………………………………………… 3

Поэма……………………………………………………………………………………………4 - 11

История создания………………………………………………………………………………12

Сюжет…………………………………………………………………………………………...12

Комментарий к поэме………………………………………………………………………….13-19

Заключение…………………………………………………………………………………......19

Список литературы……………………………………………………………………………..20

Паспорт проекта

Название проекта: анализ поэмы «Двенадцать» Александра Александровича Блока.

Цели проекта: раскрыть смысл символических образов, понять точку зрения А.А. Блока с помощью поэмы «Двенадцать».

Научный руководитель: Егорова Галина Михайловна – учитель русского языка и литературы, учитель 1 категории.

Консультант: Максимова Галина Викторовна – учитель русского языка и литературы, учитель 1 категории.

Тип проекта: исследовательский.

По предметно-содержательной области: культурологический (литературный).

По количеству участников: групповой.

По времени проведения: непродолжительный.

По характеру контактов: в рамках класса.

Форма представления проекта: реферат (комментарий на уроках).

Источники информации: учебники, исследования жизни и творчества А. Блока, интернет ресурсы.

Двенадцать

Черный вечер.

Белый снег.

Ветер, ветер!

На ногах не стоит человек.

Ветер, ветер -

На всем божьем свете!

Завивает ветер

Белый снежок.

Под снежком - ледок.

Скользко, тяжко,

Всякий ходок

Скользит - ах, бедняжка!

От здания к зданию

Протянут канат.

На канате - плакат:

Старушка убивается - плачет,

Никак не поймет, что значит,

На что такой плакат,

Такой огромный лоскут?

Сколько бы вышло портянок для ребят,

А всякий - раздет, разут…

Старушка, как курица,

Кой-как перемотнулась через сугроб.

Ох, Матушка-Заступница!

Ох, большевики загонят в гроб!

Ветер хлесткий!

Не отстает и мороз!

И буржуй на перекрестке

В воротник упрятал нос.

А это кто?- Длинные волосы

Предатели!

Погибла Россия!

Должно быть, писатель -

Вития…

А вон и долгополый -

Сторонкой и за сугроб…

Что нынче не веселый,

Товарищ поп?

Помнишь, как бывало

Брюхом шел вперед,

И крестом сияло

Брюхо на народ?

Вон барыня в каракуле

К другой подвернулась:

Уж мы плакали, плакали…

Поскользнулась

И - бац - растянулась!

Ай, ай!

Тяни, подымай!

Ветер весёлый.

И зол и рад.

Крутит подолы,

Прохожих косит.

Рвет, мнет и носит

Большой плакат:

«Вся власть Учредительному Собранию!»

И слова доносит:

…И у нас было собрание…

…Вот в этом здании…

…Обсудили -

Постановили:

На время - десять, на ночь - двадцать пять…

…И меньше ни с кого не брать…

…Пойдем спать…

Поздний вечер.

Пустеет улица.

Один бродяга

Сутулится,

Да свищет ветер…

Эй, бедняга!

Подходи -

Поцелуемся…

Хлеба!

Что впереди?

Проходи!

Черное, черное небо.

Злоба, грустная злоба

Кипит в груди…

Черная злоба, святая злоба…

Товарищ! Гляди

В оба!

Гуляет ветер, порхает снег.

Идут двенадцать человек.

Винтовок черные ремни

Кругом - огни, огни, огни…

В зубах цигарка, примят картуз,

На спину надо бубновый туз!

Свобода, свобода,

Эх, эх, без креста!

Тра-та-та!

Холодно, товарищи, холодно!

- А Ванька с Катькой в кабаке…

- У ей керенки есть в чулке!

- Ванюшка сам теперь богат…

- Был Ванька наш, а стал солдат!

- Ну, Ванька, сукин сын, буржуй,

Мою, попробуй, поцелуй!

Свобода, свобода,

Эх, эх, без креста!

Катька с Ванькой занята -

Чем, чем занята?..

Тра-та-та!

Кругом - огни, огни, огни…

Оплечь - ружейные ремни…

Революционный держите шаг!

Неугомонный не дремлет враг!

Пальнём-ка пулей в Святую Русь -

В кондовую,

В избяную,

В толстозадую!

Эх, эх, без креста!

Как пошли наши ребята

В Красной Армии служить -

В Красной Армии служить -

Буйну голову сложить!

Эх ты, горе-горькое,

Сладкое житьё!

Рваное пальтишко,

Австрийское ружьё!

Мы на горе всем буржуям

Мировой пожар раздуем,

Мировой пожар в крови -

Господи благослови!

Снег крутит, лихач кричит,

Ванька с Катькою летит -

Елекстрический фонарик

На оглобельках…

Ах, ах, пади!

Н в шинелишке солдатской

С физиономией дурацкой

Крутит, крутит черный ус,

Да покручивает,

Да пошучивает…

Вот так Ванька - он плечист!

Вот так Ванька - он речист!

Катьку-дуру обнимает,

Заговаривает…

Запрокинулась лицом,

Зубки блещут жемчугом…

Ах ты, Катя, моя Катя,

Толстоморденькая…

У тебя на шее, Катя,

Шрам не зажил от ножа.

У тебя под грудью, Катя,

Та царапина свежа!

Эх, эх, попляши!

Больно ножки хороши!

В кружевном белье ходила -

Походи-ка, походи!

С офицерами блудила -

Поблуди-ка, поблуди!

Эх, эх, поблуди!

Сердце ёкнуло в груди!

Помнишь, Катя, офицера -

Не ушел он от ножа…

Аль не вспомнила, холера?

Али память не свежа?

Эх, эх, освежи,

Спать с собою положи!

Гетры серые носила,

Шоколад Миньон жрала.

С юнкерьем гулять ходила -

С солдатьем теперь пошла?

Эх, эх, согреши!

Будет легче для души!

…Опять навстречу несётся вскач,

Летит, вопит, орет лихач…

Стой, стой! Андрюха, помогай!

Петруха, сзаду забегай!..

Трах-тарарах-тах-тах-тах-тах!

Вскрутился к небу снежный прах!..

Лихач - и с Ванькой - наутёк…

Ещё разок! Взводи курок!..

Трах-тарарах! Ты будешь знать,

. . . . . . . . . . . . . . .

Как с девочкой чужой гулять!..

Утек, подлец! Ужо, постой,

Расправлюсь завтра я с тобой!

А Катька где?- Мертва, мертва!

Простреленная голова!

Что, Катька, рада?- Ни гу-гу…

Лежи ты, падаль, на снегу!

Революционный держите шаг!

Неугомонный не дремлет враг!

И опять идут двенадцать,

За плечами - ружьеца.

Лишь у бедного убийцы

Не видать совсем лица…

Всё быстрее и быстрее

Уторапливает шаг.

Замотал платок на шее -

Не оправится никак…

Что, товарищ, ты не весел?

Что, дружок, оторопел?

Что, Петруха, нос повесил,

Или Катьку пожалел?

Ох, товарищи, родные,

Эту девку я любил…

Ночки черные, хмельные

С этой девкой проводил…

Из-за удали бедовой

В огневых её очах,

Из-за родинки пунцовой

Возле правого плеча,

Загубил я, бестолковый,

Загубил я сгоряча… ах!

Ишь, стервец, завел шарманку,

Что ты, Петька, баба, что ль?

Верно душу наизнанку

Вздумал вывернуть? Изволь!

Поддержи свою осанку!

Над собой держи контроль!

Не такое нынче время,

Что бы нянчиться с тобой!

Потяжеле будет бремя

Нам, товарищ дорогой!

И Петруха замедляет

Торопливые шаги…

Он головку вскидавает,

Он опять повеселел…

Эх, эх!

Позабавиться не грех!

Запирайти етажи,

Нынче будут грабежи!

Отмыкайте погреба -

Гуляет нынче голытьба!

Ох ты горе-горькое!

Скука скучная,

Смертная!

Ужь я времячко

Проведу, проведу…

Ужь я темячко

Почешу, почешу…

Ужь я семячки

Полущу, полущу…

Ужь я ножичком

Полосну, полосну!..

Ты лети, буржуй, воробышком!

Выпью кровушку

За зазнобушку,

Чернобровушку…

Упокойся, господи, душу рабы твоея…

Скучно!

Не слышно шуму городского,

Над невской башней тишина,

И больше нет городового -

Гуляй, ребята, без вина!

Стоит буржуй на перекрестке

И в воротник упрятал нос.

А рядом жмется шерстью жесткой

Поджавший хвост паршивый пес.

Стоит буржуй, как пес голодный,

И старый мир, как пес безродный,

Разыгралась чтой-то вьюга,

Ой, вьюга, ой, вьюга!

Не видать совсем друг друга

За четыре за шага!

Снег воронкой завился,

Снег столбушкой поднялся…

Ох, пурга какая, спасе!

Петька! Эй, не завирайся!

От чего тебя упас

Золотой иконостас?

Бессознательный ты, право,

Рассуди, подумай здраво -

Али руки не в крови

Из-за Катькиной любви?

Шаг держи революционный!

Близок враг неугомонный!

Вперед, вперед, вперед,

Рабочий народ!

…И идут без имени святого

Все двенадцать - вдаль.

Ко всему готовы,

Ничего не жаль…

Их винтовочки стальные

На незримого врага…

В переулочки глухие,

Где одна пылит пурга…

Да в сугробы пуховые -

Не утянешь сапога…

В очи бьется

Красный флаг.

Раздается

Мерный шаг.

Вот - проснётся

Лютый враг…

И вьюга пылит им в очи

Дни и ночи

Напролет…

Вперёд, вперёд,

Рабочий народ!

…Вдаль идут державным шагом…

- Кто ещё там? Выходи!

Это - ветер с красным флагом

Разыгрался впереди…

Впереди - сугроб холодный.

- Кто в сугробе - выходи!

Только нищий пёс голодный

Ковыляет позади…

- Отвяжись ты, шелудивый,

Я штыком пощекочу!

Старый мир, как пёс паршивый,

Провались - поколочу!

…Скалит зубы - волк голодный -

Хвост поджал - не отстаёт -

Пёс холодный - пёс безродный…

- Эй, откликнись, кто идет?

- Кто там машет красным флагом?

- Приглядись-ка, эка тьма!

- Кто там ходит беглым шагом,

Хоронясь за все дома?

- Всё равно, тебя добуду,

Лучше сдайся мне живьем!

- Эй, товарищ, будет худо,

Выходи, стрелять начнем!

Трах-тах-тах!- И только эхо

Откликается в домах…

Только вьюга долгим смехом

Заливается в снегах…

Трах-тах-тах!

Трах-тах-тах!

…Так идут державным шагом -

Позади - голодный пёс.

Впереди - с кровавым флагом,

И за вьюгой невидим,

И от пули невредим,

Нежной поступью надвьюжной,

Снежной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз -

Впереди - Исус Христос.

Январь 1918

История создания поэмы «Двенадцать»

Поэма была написана А. Блоком в январе 1918 года, почти через год после Февральской революции, и всего через два месяца после Октябрьского переворота.

Поэма сочинялась единым духом, в послереволюционном, застывшем от холода Петрограде, в состоянии какого-то полубессознательного лихорадочного подъёма, всего за несколько дней, и на её окончательную доработку понадобился лишь один месяц. Необходимо очень хорошо представлять себе, в какой обстановке создавалось это произведение, совершенно необходимое и для Блока, и для всей русской поэзии. Всего два месяца после большевистского переворота, меньше года – после всеобщей эйфории демократической Февральской революции… Резкий душевный подъём и вместе с тем – усталость после двух лет, проведённых на фронте, пронизывающий зимний холод и начинающаяся разруха, расправы и разбой на улицах столицы, и тревога перед наступающими на Петроград немецкими войсками.

Блок рассказывал, что начал писать «двенадцать» с середины, со слов: « Уж я ножичком полосну, полосну!», затем перешёл к началу и единым духом написал первые восемь песен поэмы. Числовая символика тоже возникла с самого начала. О том, что красногвардейские патрули на самом деле состояли из 12 человек, говорят и документы, и мемуары (в частности, книга Джона Рида). В черновике поэмы есть пометка Блока: « Двенадцать (человек и стихотворений)».

3 марта по новому стилю поэма «Двенадцать» была опубликована, что показательно, в газете эсеров «Знамя труда», а в мае впервые вышла отдельной книгой. Вот что писал о тонком внутреннем настрое Блока Юрий Анненков, первый иллюстратор поэмы «Двенадцать», весьма тесно общавшийся с поэтом именно в этот год: « В 1917 – 18 годах Блок, несомненно, был захвачен стихийной стороной революции. «Мировой пожар» казался ему целью, а не этапом. Мировой пожар не был для Блока даже символом разрушения: это был «мировой оркестр народной души», Уличные самосуды представлялись ему более оправданными, чем судебное разбирательство. «Ураган, неизменный спутник переворотов». И снова, и всегда – Музыка. «Музыка» с большой буквы. «Те, кто исполнен музыкой, услышат вздох всеобщей души, если не сегодня, то завтра», - говорил Блок ещё в 1919 году. В 1917 году Блоку почудилось, что он её услышал. В 1918-м, повторив, что «дух есть музыка», Блок говорил, что «революция есть музыка, которую имеющий уши должен услышать», и заверял интеллигенцию: «Всем телом, всем сознанием – слушайте революцию». Эта фраза была ровесницей поэмы «Двенадцать».

История поэмы «Двенадцать» сопровождалась грандиозными событиями, которые вскорости сошли на нет. После шумов революции для Блока наступила зловещая тишина. Он практически не писал стихотворений, многие его замыслы так и остались невоплощёнными. Поговаривают, что перед смертью в бреду он желал, дабы было предано огню его главное творение – поэма «Двенадцать». История создания и восторг Блока по поводу работы над произведением несколько противоречит этому факту. Ровно как и свидетельства очевидцев отхода поэта в мир лучший.

Сюжет поэмы «Двенадцать»

«Двенадцать» - эпическая поэма, отражающая картины реальности и напоминающая больше калейдоскоп.

Сюжет можно определить как двухслойный – внешний, житейский: зарисовки с петроградских улиц, и внутренний: побуждение, обоснование поступков «двенадцати».

Начинается поэма с описания городской панорамы, с символического пейзажа, как будто нарисованного чёрной и белой красками:

Черный вечер.

Белый снег.

Ветер, ветер!

На ногах не стоит человек.

Ветер, ветер –

На всем божьем свете!

Блок воспринимал революцию как стихию, которая бушует, невзирая на людей; выжить в ней могут только сильные. Поэту свойственен вселенский масштаб видения: беззащитная фигура человека, потерявшегося в вихре вьюги. Контрастные цвета символизируют старый и новый миры, трагическую смену эпох, исчезновение в метели всего старого мира вместе с его жителями: старушкой, поэтом-декадентом, буржуем, священником, девицами из публичного дома. Их голоса доносятся как будто из «метели». В поэме холодный ветер, вьюга, метель выметают весь сор старого, очищая мир для нового, неизвестного.

Образ двенадцати красногвардейцев появляется во второй главе. Они шагают в метели, и само их движение вперёд означает грядущие перемены. Символические образы перекрёстка, буржуя на перекрёстке, «паршивого пса» означают Россию на перепутье, растерявшегося человека, пытающегося спрятаться от пугающих перемен. Поэт пытается разобраться, что несёт с собой революция: обновление или мрак и жестокость.

Один из ключевых моментов поэмы – это убийство Катьки. Автор видит в новой действительности разгул тёмных сил. Красногвардейцы и Петруха показаны людьми из низов с уральским разбойным началом, недаром упоминается «бубновый туз» - знак каторжника. Изображая красногвардейцев, Блок использует сочетание высокого стиля с низкой, грубой лексикой.

Петька убивает изменившую ему Катьку и страдает от этого. Но личные переживания героя неуместны во дни великих перемен. Товарищи увещевают Петьку:

- Не такое нынче время,

Чтобы няньчиться с тобой!

Потяжеле будет бремя

Нам, товарищ дорогой!

Петруха преодолевает «ненужные» чувства и вместе со всеми идёт, печатая шаг. Они «ко всему готовы, ничего не жаль», они «идут без имени святого». Но вдруг впереди отряда красногвардейцев появляется «в белом венчике из роз» Исус Христос.

В руках у него красный флаг, который в финале поэмы становится кровавым. Блок понимал, что путь к новой жизни не обойдётся без кровопролития. Но поэт не мог объяснить, откуда в его поэме взялся этот образ. Христос «за вьюгой невидим», он впереди того времени, когда произошла революция. Блок верил, что Христос несёт «святое знамя», а революционеры испытывают ко всему миру «святую злобу». В поэме образ Христа дан как высокий нравственный идеал, к которому надо стремиться. Поэт верил, что люди найдут дорогу к добру и красоте.

Блок сказал, что «Двенадцать» останутся лучшим из всего, что он написал, потому что, создавая их, он всецело жил современностью. Никогда ещё душа поэта не была столь восприимчива к бурям и грозам истории. Говоря блоковскими же словами, «Двенадцать» сосредоточили в себе всю силу электричества, которым был перенасыщен воздух Октября.

Живя современностью, поэт с величайшей свободой и неслыханной смелостью создал самое современное и совершенно оригинальное произведение. Ничего подобного в русской поэзии не было.

Комментарий к поэме

В «Двенадцати» - в символике поэмы, в её образности, композиции, ритмике, языке, во всей художественной структуре – воплощено во всей полноте и цельности блоковское восприятие и понимание Октябрьской революции.

В поэме последовательно применён художественный приём, основанный на эффекте контраста. Благодаря такому нерасторжимому единству двух пересекающихся планов сохраняется целостность поэмы.

1 глава. Автор в сюжете поэмы использует контраст:

Черный вечер.

Белый снег.

Ветер, ветер!

«Вечер», «снег», «ветер» - это символы, выражающие противоборство стихий. «Чёрный», «белый». Господствуют две краски, нет полутонов. Контрастное сопоставление красок – определяет всю структуру поэмы. Через цвет определяется чувство поэта.

На ногах не стоит человек.

Ветер, ветер –

На всем божьем свете!

Всё сметает на своём пути «ветер». Мировая буря бушует во вселенной. Противоборствуют два мира – старый («чёрный» цвет ) и новый ( «белый» цвет ) . Мир сытых поэт ненавидел, этот мир побеждён. Старый мир дан многолико: он изображён сатирически.

Представителями его являются следующие герои: «старушка, как курица», «буржуй на перекрёстке», «писатель-вития», «товарищ поп», «барыня в каракуле».

И слова доносит:

…И у нас было собрание…

…Вот в этом здании…

…Обсудили –

Постановили:

На время – десять, на ночь – двадцать пять…

…И меньше – ни с кого не брать…

…Пойдём спать…

Слышится разноголосый гул: герои поэмы – разные люди. Плакат «Вся власть Учредительному Собранию». Символы, используемые в поэме, должны отвлекать внимание людей от ключевых событий непроявленного правительства пустыми заявлениями и пафосными собраниями.

Глава 2. Во второй главе появляется главный символ революции:

Гуляет ветер, порхает снег.

Идут двенадцать человек.

Сказано бодро, энергично, «гуляет ветер, порхает снег», и этим двенадцати вьюга не страшна, не опасна. Они в ней как в родной стихии – и не скользят и не падают, а только идут вперёд к своей цели.

«Двенадцать» - это рабочий класс, простой народ, они – герои нового времени и защитники революции. 12 – защитники «нового мира». По воспоминаниям современников Блока, каждый из дозора состоял из 12 человек.

Винтовок черные ремни,

Кругом – огни, огни, огни…

«Огни» - уничтожающая сила, сила революции.

В зубах – цыгарка, примят картуз,

На спину б надо бубновый туз!

«Бубновый туз» - метафора, страшный знак каторжанина.

Свобода, свобода,

Эх, эх, без креста!

Тра – та – та!

Такими красногвардейцы представлялись напуганным мещанам. Блок даёт собирательный, коллективный образ. В первый миг свободы люди проявляют худшие свои качества: они нередко являются разрушителями, совершают аморальные поступки.

Но в этой же главе появляются ещё несколько характерных для революции героев:

- А Ванька с Катькой – в кабаке…

- У ей керенки есть в чулке!

«Керенки» - бумажные деньги, выпущенные Временным правительством (1917 год, Россия)

- Ванюшка сам теперь богат…

- Был Ванька наш, а стал солдат!

- Ну, Ванька, сукин сын, буржуй,

Мою, попробуй, поцелуй!

Блок не поэтизирует своих героев, а показывает их такими, какие они есть. Поэту чуждо буржуйство героя, Ванюшка изменил революции.

Свобода, свобода,

Эх, эх, без креста!

…………………….

Тра-та-та!

Охватывает пьянящее чувство вседозволенности. Этот путь ведёт в тупик. Нарушение всех нравственных норм: отказ от обязательств, законов, ответственности.

Товарищ, винтовку держи, не трусь!

Пальнем-ка пулей в Святую Русь-

В кондовую,

В избяную,

В толстозадую!

Глава 3. В третьей главе видна очистительная сила революции, которая сметает всё на своём пути:

Мы на горе всем буржуям

Мировой пожар раздуем,

Мировой пожар в крови –

Господи, благослови!

Перед революцией стояла одна главная задача – раздуть пожар.

Глава 4. В четвёртой главе происходит зарождение центрального конфликта поэмы: любовный треугольник: Катька – Ванька – Петруха. Автор поэмы издевается над своим героем, который изменил революции:

Он в шинелишке солдатской

С физиономией дурацкой

Крутит, крутит черный ус,

Да покручивает,

Да пошучивает…

Вот так Ванька – он плечист!

Вот так Ванька – он речист!

Катьку-дуру обнимает,

Заговаривает…

«Катька» - воплощение жизненного начала, в поэму героиня врывается, как цветовой контраст:

Запрокинулась лицом,

Зубки блещут жемчугом…

Ах ты, Катя, моя Катя,

Толстоморденькая…

Катя – воплощение не только жизненного, но и страстного начала. Она поражает читателя своей правдой. Это сама действительность.

Главы 5,6. Далее, в пятой и шестой главах, следует разрешение противоречий в отношениях между этими героями, а также смысловой «узел» композиции поэмы: убийство Кати, которая и играет одну из ключевых ролей в поэме. Закрадывается подозрение, что речь в поэме идёт не сколько о «простой русской женщине» и обретении ею «такого вот конца». По отношению к Катьке Блок употребляет эпитет «толстоморденькая», по отношению к Руси – «толстозаденькая». Эти тропы, безусловно, связаны между собой, хотя бы потому, что они однокоренные. Так же и образы, ими характеризуемые, связаны. Подтверждение этому можно найти во взаимосвязи поэмы с историей.

Обращаясь к истории, мы заметим, что ярким примером воплощения в жизнь образа Катьки из поэмы является одна из знаменитейших правительниц России – Екатерина 11. Эта женщина прославилась огромным количеством фаворитов и большим вкладом в укрепление крепостного права. Императрица особо не церемонилась в выборе мужчин и на сословия временами предпочитала не смотреть, так и героиня из поэмы:

С офицерами блудила –

Поблуди-ка, поблуди!

С юнкерьем гулять ходила –

С солдатьем теперь пошла?

Эх, Эх, согреши!

Будет легче для души!

Императрицу можно рассматривать как символ русской государственности, и тогда поведение блоковской Кати можно рассматривать, как иносказательное описание внешней политики страны. Если применять трактовку образа Катьки как олицетворение государственной системы, то и строки:

Гетры серые носила,

Шоколад Миньон жрала…

можно пояснить как описание состояния этой системы. Ни «гетры», ни «шоколад Миньон» продукцией русской промышленности не являются. В начале XX века, как и сейчас, большинство товаров для пользования обеспеченным меньшинством импортировались из-за рубежа. То есть государственная экономика была не состоятельна, так как не могла обеспечить всех своих граждан отечественной продукцией. Но и более того государственная непритязательность в выборе мировых союзников (как у блоковской Катьки в выборе партнёров) обусловлена именно тем, что экономика России и благополучие её граждан зависело от благоволения союзников экспортировать свои товары. Императрицу можно рассматривать как символ русской государственности, против которой и встали двенадцать патрульных, ведомые Христом.

Убийством Катьки Блок показывает безнаказанность и всевластие слепой революционной воли. Такая трактовка убийства Катьки объясняется духовной работой Блока в связи с событиями революции, его мироощущением в начале 1918 года. Убийство Катьки в образной ткани поэмы выходит за рамки отношений люмпена и проститутки и становится символом, обозначающим безумие и бессмысленность нового мира. Не будь убийства Катьки, будь в поэме лишь обрывки, клочья картины заснеженного города (предвосхищающие бессюжетные зарисовки «новой» литературы), по которому идёт отряд. Блоку удалось показать бы только форму, внешнюю сторону революции. Блок, несмотря на то, что изображает реальность в новых, более адекватных для этой реальности формах (обрывочность, контрастность, специфика лексических средств) проникает в суть революции и показывает её главное противоречие, о котором будут говорить многие писатели 1920-х годов, - противостояние высокого идеала и грязных средств его движения.

Несмотря на тяжкое преступление, которое совершил Петруха, для Блока, наследника гуманизма русской литературы X 1 X века, «бедный убийца» Петька – страдающий, любящий человек, а не дикий зверь, разбойник. С возмущением поэт пишет: «…Лучшие люди говорят: «Мы разочаровались в своём народе»; лучшие люди ехидничают, надсмеваются, злобствуют, не видят вокруг ничего, кроме хамства и зверства (а человек – тут, рядом)..»

Но – и это ещё более важно – и Петруха и красногвардейцы для Блока – первого поэта советской эпохи – не просто страдающие «бедные» люди, но мятежные борцы, революционные герои, бесстрашно и жертвенно идущие на битву за новую жизнь. И непосредственно после грубейших слов, обращённых Петрухой к мёртвой Кате: «Лежи ты, падаль на снегу!..» - звучит как напоминание-призыв к действию чеканный лозунг: «Революцьонный держите шаг!»

Глава 7. Ванька теперь убийца, но не простой, а «бедный». Обычное явление, которое происходит в период стихий. Самое страшное преступление заключается в том, что человек не научился сдерживать себя.

В главе седьмой отражается горчайшее и высочайшее прощание. Воспоминание Петрухи о Катьке живо, трепетно; его слова – одни из самых проникновенных в блоковской любовной лирике вообще:

- Ох, товарищи, родные,

Эту девку я любил…

Петрухе страшно от содеянного. Он любил её, в этом и заключается трагедия. Эгоизм Петрухи является его же наказанием.

Эх, эх!

Позабавиться не грех!

Запирайте етажи,

Нынче будут грабежи!

Отмыкайте погреба –

Гуляет нынче голытьба!

Всё смешалось в душах 12. Они являются олицетворением народных масс: им всё дозволено. Самое страшное преступление «страшного мира» в том, что он не научил реализовывать человека свои силы по-другому.

Глава 8. Выжженное пространство. Отъединённость ото всех. Надо привыкнуть к своей богооставленности.

Ужь я времячко

Проведу, проведу…

Выходят те, для кого нет ничего святого. Петербург погребён под слоем семечек:

Ужь я семячки

Полущу, полущу…

Лицо пренебрежительно-хамское у солдата. Нелогично и вполне иррационально. Молитва произносится вполне механически:

Упокой, господи, душу рабы твоея…

Скучно!

По Блоку, заслуга «нового» мира в том будет, что он поможет человеку по-другому проявить себя, чем Петруха.

Глава 9. Ничего нет. Безначалие и унылость. Без вина были пьяны, когда поменялось время, люди и отношение к государству:

Над невской башней тишина,

И больше нет городового –

Гуляй, ребята до утра!

Блок воспевает новый мир:

Стоит буржуй, как пёс голодный,

Стоит безмолвный, как вопрос.

И старый мир, как пёс безродный,

Стоит за ним, поджавши хвост.

«Паршивый пёс», «голодный пёс» - это олицетворение прошлого, уходящего.

Глава 10.

Снег воронкой завился,

Снег столбушкой поднялся…

-Ох, пурга какая, спасе!

- Петька! Эй, не завирайся!

От чего тебя упас

Золотой иконостас?

Бессознательный ты, право,

Рассуди, подумай здраво –

Али руки не в крови

Из-за Катькиной любви?

Оказывается, они шли на это сознательно. Катька – средство. Теперь эти люди, повязанные кровью, - единомышленники.

Всякое слепое подчинение есть несвобода, проявление дикости, жестокости и мести. Для Блока «двенадцать» - это люди, борющиеся за «светлое будущее».

Глава 11. Личное отступает перед общественным. 12 – жертвы старого мира, но в то же время его враги.

…И идут без имени святого

Все двенадцать – вдаль.

Ко всему готовы,

Ничего не жаль…

………………………..

В очи бьётся

Красный флаг.

«Красный флаг» - символ будущего. В финале главы говорится о противоборстве стихии и людей.

И вьюга пылит им в очи

Дни и ночи

Напролет…

Вперед, вперед,

Рабочий народ!

Глава 12. Возврата прошлого нет, но старый мир не хочет отступать:

Только нищий пес голодный

Ковыляет позади…

«Пёс» - собирательный образ прошлого. Символами старого мира являются вьюга, тень.

В финале поэмы дан собирательный образ нравственного начала.

…Так идут державным шагом,

Позади – голодный пес,

Впереди – с кровавым флагом,

И за вьюгой невидим,

И от пули невредим,

Нежной поступью надвьюжной,

Снежной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз –

Впереди - Исус Христос.

Некоторые считают, что Исус Христос – образ Человека, лишённого эгоистических начал, бескорыстного. (См. написание имени героя). Другие предполагают, что имя использовано для рифмы: «пес, роз, Христос». Сам Блок говорил: «Я иногда сам глубоко ненавижу этот женственный призрак». Следует помнить, что «белый венчик из роз» символизирует знак смерти.

Финальная строфа содержит множество противоречий, например:

Впереди - с кровавым флагом

……………………………………..

В белом венчике из роз…

Сам Блок утверждал: «Я у каждого красногвардейца вижу ангельские крылья за плечами».

Многие считают, что Христос как бы приподнят над бытом и над событиями. Он воплощение гармонии и простоты, о которой подсознательно тоскуют герои Блока. В финале поэмы всё укрупнено, имеет откровенно условный характер. Это и слитный образ «двенадцати», и возникающие вновь образы буржуа и голодного пса, и венчающий поэму образ Христа. Здесь нет имён, все реплики состоят из самых общих слов или риторических вопросов.

Заключение

Поэма «Двенадцать» формально не входит в блоковскую « трилогию», но связанная с ней многими нитями, она стала новой и высшей ступенью его творческого пути. «…Поэма написана в ту исключительную и всегда короткую пору, когда проносящийся революционный циклон производит бурю во всех морях – природы, жизни и искусства». Вот эта «буря во всех морях» и нашла своё выражение в поэме. Всё её действие развёртывается на фоне разгулявшихся природных стихий. Но основа содержания этого произведения – «буря» в море жизни.

Поэма «Двенадцать» - действительно гениальное творение, потому что Блок, вопреки своему замыслу воспеть Великий Октябрь и благословить его от имени Иисуса Христа; сумел показать и ужас, и жестокость, и нелепость всего творящегося на его глазах в январе 1918 года, спустя два с небольшим месяца после рокового залпа «Авроры».

Всё в поэме кажется необыкновенным: мировое переплетено с будничным; революция с гротеском; гимн с частушкой; «вульгарный» сюжет, взятый словно из хроники газетных происшествий, завершается величественным апофеозом; неслыханная «грубость» словаря входит в сложное соотношение с тончайшими словесно-музыкальными построениями.

Поэма насыщена символическими образами. Это и образы «вечера», «ветра», «снега» , символизирующие революционные перемены в России, которые никому не дано ни удержать, ни остановить; и обобщённый образ старого, уходящего, отжившего мира; и образы красногвардейцев – защитников новой жизни; и образ Христа как символ нового мира, несущего человечеству нравственное очищение, вековые идеалы гуманизма, как символ справедливости, находящей своё высшее выражение в революционных чаяниях и деяниях народа, как символ святости дела революции. Символично у Блока даже использование цвета, музыкального ритма.

Все символы поэмы имеют своё непосредственное значение, но вместе они не только создают полную картину послереволюционных дней, но и помогают понять чувства автора, его ощущение современной ему действительности, его отношение к происходящему. Ведь поэма «Двенадцать» - при всей трагичности её сюжета – пронизана несокрушимой верой в великое и прекрасное будущее России, которая «заразила своим здоровьем всё человечество» (как говорил сам поэт), верой в огромные, неизмеримые силы её народа, которые были скованны, зажаты в «узел бесполезный», а теперь поразили весь мир своим размахом и несокрушимой творческой мощью.

Поэма поразительна такою внутренней широтой, словно вся разгневанно бушующая, только что порвавшая вековые путы, омытая кровью Россия вместилась на её страницах – со своими стремлениями, раздумьями, героическими порывами в неоглядную даль, и Россия – буря, Россия – революция, Россия – новая надежда всего человечества – вот тот главный символический образ Блока, величие которого придаёт такое огромное значение его Октябрьской поэме.

Список литературы

Блок А. Стихотворения. Поэмы / А.А. Блока – М.: Советский писатель, 1982-506 с.

Л.К. Долгополов. А. Блок. – Ленинградское отделение, 1980 г.

Орлов В.Н. Гамаюн: Жизнь Блока: В 2 кн. Кн. 2. – М.: ТЕРРА, 1997. – 336 с. – (Портреты).

Интернет ресурс: https :// ru . // Wikipedia / org / wiki / Двенадцать (поэма).

Интернет ресурс: http :// haiienna . narod . ru / blok 12 analiz . Html .

Написание произведения происходило на фоне Февральской революции, которая, как известно, прокатилась в 1917 году, и как раз год спустя Блок сел за работу над свей знаменитой поэмой "Двенадцать". Произведение пронизано холодком того времени, как будто эпоха застыла. Поэма получила свое название из-за двенадцати апостолов Христа. Финальную и запоминающуюся фразу Блок записал в своей записной книжке, которая сохранилась до сих пор.

Анализ поэмы "Двенадцать" непременно должен включать в себя сведения о жанре и композиционном строении. Как видно даже из заглавия этой статьи, данное произведение - это поэма, но изначально автор задумывал его сделать в виде пьесы. В итоге получилось большое стихотворное произведение с драматургическим содержанием. По структуре и форме оно имеет кольцевую композицию. Начинается и завершается антитезой.

Состоит поэма из двенадцати глав. Отдельно стоит отметить, и это весьма интересная деталь в анализе поэмы, что произведение музыкально. В каком смысле? Исследуя линию сюжета, можно услышать марши и стук барабанов, чье-то пение и разговор.

Проблематика и тема

Проблематика поэмы подразумевает сопоставление двух понятий: Старой России и Новой. Александр Блок изображает Старую Россию голодным псом, а Новую - двенадцатью. Конечно, Блок вкладывал в смысл не политические процессы, а глубокие философские размышления.

Если говорить об основной теме произведения, то здесь можно выделить два момента:

• Тема России - реальность казалась поэту страшным и разрушающимся миром, а Февральская и Октябрьская революции - инструментами для ее краха. Блок хотел передать читателям свою мыслью том, что жизнь человека ничего не стоит, закон не на стороне простых людей.
• Нравственность. Когда убивают Катьку, никто и не задумывается о том, что должно последовать наказание. Люди больше не видят смерть, как что-то ужасное и наказуемое. Но носителями нравственности остаются "двенадцать".

Основные образы и другие детали анализа поэмы "Двенадцать"

Герои в поэме делятся также на два мира: старый и новый. Представители нового мира - двенадцать красногвардейцев. В старом мире их тоже двенадцать: Старушка, Буржуй, Писатель, Товарищ поп, Барыня в каракуле, Пять Проституток, Бродяга и, конечно же, пес.

Есть также такие персонажи, как Катька и Ванька, но они не относятся к этим мирам. Блок создает любовную линию.

Финальным и самым противоречивым является образ Христа, который раскритиковали современники Блока. По привычной модели появления Христа на голубом небе, в поэме он появляется в момент беспокойства стихий. Христос возглавляет оба мира и за ним идут все без исключения. Такой прием автор использует, чтобы показать, что Бог всегда рядом, неважно, нуждаются в нем или нет.

Из анализа поэмы "Двенадцать" четко видно, что Александр Блок - символист, и на этом приеме построена его поэма. Красный флаг противопоставлен белому венчику, который показывает чистоту и непорочность Христа. Символ Христа и это, как назвал его Блок,- "Исус" - делает этот образ, да и поэму целиком, более народными. Ведь допустимо такое произношение его имени. Поэма - революционное произведение, написанное в жанре и стиле того времени, со всеми реалиями и трудностями. Именно поэтому оно признано народом и так любимо до сих пор.

Уверены, что наша статья, где приведен анализ поэмы "Двенадцать" оказалась полезной для вас. Приглашаем вас почаще заходить на наш литературный

Черный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек.
Ветер, ветер -
На всем божьем свете!

Завивает ветер
Белый снежок.
Под снежком - ледок.
Скользко, тяжко,
Всякий ходок
Скользит - ах, бедняжка!

От здания к зданию
Протянут канат.
На канате - плакат:
Старушка убивается - плачет,
Никак не поймет, что значит,
На что такой плакат,
Такой огромный лоскут?
Сколько бы вышло портянок для ребят,
А всякий - раздет, разут…

Старушка, как курица,
Кой-как перемотнулась через сугроб.
- Ох, Матушка-Заступница!
- Ох, большевики загонят в гроб!

Ветер хлесткий!
Не отстает и мороз!
И буржуй на перекрестке
В воротник упрятал нос.

А это кто?- Длинные волосы
И говорит в полголоса:
- Предатели!
- Погибла Россия!
Должно быть, писатель -
Вития…

А вон и долгополый -
Стороночкой и за сугроб…
Что нынче не веселый,
Товарищ поп?

Помнишь, как бывало
Брюхом шел вперед,
И крестом сияло
Брюхо на народ?

Вон барыня в каракуле
К другой подвернулась:
- Уж мы плакали, плакали…
Поскользнулась
И - бац - растянулась!

Ай, ай!
Тяни, подымай!

Ветер весёлый.
И зол и рад.

Крутит подолы,
Прохожих косит.
Рвет, мнет и носит
Большой плакат:
«Вся власть Учредительному Собранию!»
И слова доносит:

…И у нас было собрание…
…Вот в этом здании…
…Обсудили -
Постановили:
На время - десять, на ночь - двадцать пять…
…И меньше ни с кого не брать…
…Пойдем спать…

Поздний вечер.
Пустеет улица.
Один бродяга
Сутулится,
Да свищет ветер…

Эй, бедняга!
Подходи -
Поцелуемся…

Хлеба!
Что впереди?
Проходи!

Черное, черное небо.

Злоба, грустная злоба
Кипит в груди…
Черная злоба, святая злоба…

Товарищ! Гляди
В оба!

Гуляет ветер, порхает снег.
Идут двенадцать человек.

Винтовок черные ремни
Кругом - огни, огни, огни…

В зубах цигарка, примят картуз,
На спину надо бубновый туз!

Свобода, свобода,
Эх, эх, без креста!

Тра-та-та!

Холодно, товарищи, холодно!

А Ванька с Катькой в кабаке…
- У ей керенки есть в чулке!

Ванюшка сам теперь богат…
- Был Ванька наш, а стал солдат!

Ну, Ванька, сукин сын, буржуй,
Мою, попробуй, поцелуй!

Свобода, свобода,
Эх, эх, без креста!
Катька с Ванькой занята -
Чем, чем занята?.

Тра-та-та!

Кругом - огни, огни, огни…
Оплечь - ружейные ремни…

Революционный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг!
Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнём-ка пулей в Святую Русь -

В кондовую,
В избяную,
В толстозадую!
Эх, эх, без креста!

Как пошли наши ребята
В Красной Армии служить -
В Красной Армии служить -
Буйну голову сложить!

Эх ты, горе-горькое,
Сладкое житьё!
Рваное пальтишко,
Австрийское ружьё!

Мы на горе всем буржуям
Мировой пожар раздуем,
Мировой пожар в крови -
Господи благослови!

Снег крутит, лихач кричит,
Ванька с Катькою летит -
Елекстрический фонарик
На оглобельках…
Ах, ах, пади!

н в шинелишке солдатской
С физиономией дурацкой
Крутит, крутит черный ус,
Да покручивает,
Да пошучивает…

Вот так Ванька - он плечист!
Вот так Ванька - он речист!
Катьку-дуру обнимает,
Заговаривает…

Запрокинулась лицом,
Зубки блещут жемчугом…
Ах ты, Катя, моя Катя,
Толстоморденькая…

У тебя на шее, Катя,
Шрам не зажил от ножа.
У тебя под грудью, Катя,
Та царапина свежа!

Эх, эх, попляши!
Больно ножки хороши!

В кружевном белье ходила -
Походи-ка, походи!
С офицерами блудила -
Поблуди-ка, поблуди!

Эх, эх, поблуди!
Сердце ёкнуло в груди!

Помнишь, Катя, офицера -
Не ушел он от ножа…
Аль не вспомнила, холера?
Али память не свежа?

Эх, эх, освежи,
Спать с собою положи!

Гетры серые носила,
Шоколад Миньон жрала.
С юнкерьем гулять ходила -
С солдатьем теперь пошла?

Эх, эх, согреши!
Будет легче для души!

…Опять навстречу несётся вскач,
Летит, вопит, орет лихач…

Стой, стой! Андрюха, помогай!
Петруха, сзаду забегай!..

Трах-тарарах-тах-тах-тах-тах!
Вскрутился к небу снежный прах!..

Лихач - и с Ванькой - наутёк…
Ещё разок! Взводи курок!..

Трах-тарарах! Ты будешь знать,
………….. .
Как с девочкой чужой гулять!..

Утек, подлец! Ужо, постой,
Расправлюсь завтра я с тобой!

А Катька где?- Мертва, мертва!
Простреленная голова!

Что, Катька, рада?- Ни гу-гу…
Лежи ты, падаль, на снегу!

Революционный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг!

И опять идут двенадцать,
За плечами - ружьеца.
Лишь у бедного убийцы
Не видать совсем лица…

Всё быстрее и быстрее
Уторапливает шаг.
Замотал платок на шее -
Не оправится никак…

Что, товарищ, ты не весел?
- Что, дружок, оторопел?
- Что, Петруха, нос повесил,
Или Катьку пожалел?

Ох, товарищи, родные,
Эту девку я любил…
Ночки черные, хмельные
С этой девкой проводил…

Из-за удали бедовой
В огневых её очах,
Из-за родинки пунцовой
Возле правого плеча,
Загубил я, бестолковый,
Загубил я сгоряча… ах!

Ишь, стервец, завел шарманку,
Что ты, Петька, баба, что ль?
- Верно душу наизнанку
Вздумал вывернуть? Изволь!
- Поддержи свою осанку!
- Над собой держи контроль!

Не такое нынче время,
Что бы нянчиться с тобой!
Потяжеле будет бремя
Нам, товарищ дорогой!

И Петруха замедляет
Торопливые шаги…

Он головку вскидавает,
Он опять повеселел…

Эх, эх!
Позабавиться не грех!

Запирайти етажи,
Нынче будут грабежи!

Отмыкайте погреба -
Гуляет нынче голытьба!

Ох ты горе-горькое!
Скука скучная,
Смертная!

Ужь я времячко
Проведу, проведу…

Ужь я темячко
Почешу, почешу…

Ужь я семячки
Полущу, полущу…

Ужь я ножичком
Полосну, полосну!..

Ты лети, буржуй, воронышком!
Выпью кровушку
За зазнобушку,
Чернобровушку…

Упокойся, господи, душу рабы твоея…

Не слышно шуму городского,
Над невской башней тишина,
И больше нет городового -
Гуляй, ребята, без вина!

Стоит буржуй на перекрестке
И в воротник упрятал нос.
А рядом жмется шерстью жесткой
Поджавший хвост паршивый пес.

Стоит буржуй, как пес голодный,
Стоит безмолвный, как вопрос.
И старый мир, как пес безродный,
Стоит за ним, поджавши хвост.

Разыгралась чтой-то вьюга,
Ой, вьюга, ой, вьюга!
Не видать совсем друг друга
За четыре за шага!

Снег воронкой завился,
Снег столбушкой поднялся…

Ох, пурга какая, спасе!
- Петька! Эй, не завирайся!
От чего тебя упас
Золотой иконостас?
Бессознательный ты, право,
Рассуди, подумай здраво -
Али руки не в крови
Из-за Катькиной любви?
- Шаг держи революционный!
Близок враг неугомонный!

Вперед, вперед, вперед,
Рабочий народ!

…И идут без имени святого
Все двенадцать - вдаль.
Ко всему готовы,
Ничего не жаль…

Их винтовочки стальные
На незримого врага…
В переулочки глухие,
Где одна пылит пурга…
Да в сугробы пуховые -
Не утянешь сапога…

В очи бьется
Красный флаг.

Раздается
Мерный шаг.

Вот - проснётся
Лютый враг…

И вьюга пылит им в очи
Дни и ночи
Напролет!…

Вперёд, вперёд,
Рабочий народ!

…Вдаль идут державным шагом…
- Кто ещё там? Выходи!
Это - ветер с красным флагом
Разыгрался впереди…

Впереди - сугроб холодный.
- Кто в сугробе - выходи!
Только нищий пёс голодный
Ковыляет позади…

Отвяжись ты, шелудивый,
Я штыком пощекочу!
Старый мир, как пёс паршивый,
Провались - поколочу!

…Скалит зубы - волк голодный -
Хвост поджал - не отстаёт -
Пёс холодный - пёс безродный…
- Эй, откликнись, кто идет?

Кто там машет красным флагом?
- Приглядись-ка, эка тьма!
- Кто там ходит беглым шагом,
Хоронясь за все дома?

Всё равно, тебя добуду,
Лучше сдайся мне живьем!
- Эй, товарищ, будет худо,
Выходи, стрелять начнем!

Трах-тах-тах!- И только эхо
Откликается в домах…
Только вьюга долгим смехом
Заливается в снегах…

Трах-тах-тах!
Трах-тах-тах!
…Так идут державным шагом -
Позади - голодный пёс.
Впереди - с кровавым флагом,
И за вьюгой неведим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз -
Впереди - Исус Христос.